Кристен не могла насмотреться на своих друзей, плача от радости.
— Я знала, что вы придете, — сказала она.
— Ты ведь не думала, что мы отпустим тебя одну? — спросила Томпсон.
— Нет, — ответила Кристен, — ведь мы одна команда.
Кряетен вытерла слезы:
— Мы нужны Джо. Я чувствую это.
— Как же нам пробраться к нему, Кристен? — спросила Томпсон.
Внезапно четыре огромные бритвы прорезали стену вместе с обшивкой. Клочья ваты полетели во все стороны. Все сдвинулись к центру палаты.
— Что бы ни произошло, стойте вместе! — закричала Томпсон.
Ватная обшивка стен изолятора клочьями плавала в воздухе, потому что бритвы снова и снова прорезали их. Изолятор превратился в белое пространство, где резали и разрывали, в ужасный водопад клубящейся ваты.
— Держитесь за руки, — кричала Томпсон, прикрывая глаза. — Найдите друг друга!
Охваченная паникой, вопящая от страха, Кристен металась из стороны в сторону, потерявшись в ватной метели.
— Нэнси! — позвала она.
И вдруг ватная метель улеглась. Кристен осмотрелась, словно приходя в себя после сна. Она сидела за чертежным столом в своей комнате дома. Модель дома на улице Вязов из папье-маше стояла перед нею, так и не законченная.
Ничего не изменилось. Она все ещё дома, в безопасности. Кристен начала спрашивать себя, не был ли это всего лишь дурной сон.
Мать Кристен вошла в комнату. На ней было красивое вечернее платье.
— Чем ты здесь занимаешься? — спросила она. — Ведь уже больше часа.
— Я хотела подождать тебя, — сказала Кристен.
— Ну теперь-то я дома, так что давай поскорее в постель, мой ангел.
Элен сняла покрывало. Кристен забралась в постель и обняла мать руками за шею.
— За что ты меня так? — спросила со смехом Элен.
— Я рада, что ты дома.
Элен поцеловала дочь и заботливо укрыла её. Затем она подошла к двери и потянулась к выключателю.
— Мамочка, — позвала Кристен.
— Что такое?
— Мне приснился такой ужасный сон.
— Элен! — раздался снизу мужской голос. — Где ты держишь ржаное виски?
— Я сейчас приду, — отозвалась она и снова посмотрела на Кристен. — Крис, у меня гость.
— Но можем мы поговорить хотя бы минуту?
— Разве нельзя это отложить до завтра?
— Пожалуйста, мамочка, я не хочу оставаться одна.
Внезапно Элен исчезла, а в дверях стоял Фредди, одетый в безукоризненный вечерний костюм:
— Нужно слушаться маму, Кристен.
Фредди бросился на нее, но Кристен скатилась с постели. Она стремительно выскочила из комнаты и помчалась по темному грязному коридору. Обернувшись назад, она увидела стоявшего и страшно усмехавшегося Фредди, угрожающе поднявшего свой когти-бритвы.
Кристен закричала и выскочила в окно, разбив при этом стекло. Внезапно она увидела, что падает через застекленную крышу в гостиную дома на улице Вязов. Девочка упала на пол поцарапанная и в ссадинах. Оглянувшись вокруг, потерянная и одинокая, она позвала:
— Нэнси!
— Кристен, — послышался слабый голос Томпсон.
Кристен повернула за угол и увидела Томпсон в дальнем конце зала.
— Ненси!
Они бросились навстречу друг другу, но остановились, услышав странный треск.
— Что это? — прошептала Кристен.
— Не знаю, — ответила Томпсон.
Звук раздался снова — страшный треск и хруст.
Стена стала выгибаться. Кто-то пытался пробить её, чтобы отделить их друг от друга. Томпсон и Кристен отошли назад.
Внезапно целый водопад деревянных обломков и штукатурки обрушился на пол, и в образовавшуюся дыру прошел Кинкайд.
— Ух! Мне показалось, что я слышу ваши голоса.
Томпсон и Кристен восторженно завопили. Кристен обняла его:
— Кинкайд, я готова тебя расцеловать.
— Так что же тебя останавливает? — спросил он.
Кристен запечатлела целомудренный, но искренний поцелуй на его щеке.