Харбинская весна… В разгуле общей пляски
Кружится дико жизнь в бесправьи и чаду,
Кружится прошлое, напев забытой сказки,
Мучительный кошмар в горячечном бреду.А будущее? Смерть? Возмездие? Расплата?
Печально бродит мысль на склонах прежних лет
По всем родным местам, где я была когда-то,
С любимыми людьми, которых больше нет…
ВОСПОМИНАНИЕ
Неширокая лента пляжа
И широкий простор реки.
Скоро ночь синей дремой ляжет
В остывающие пески.И под шелест, под плеск и вздохи
На скамеечке - я и он -
Собираем святые крохи
Позабытых давно времен.Точно надписи на могиле,
Имена дорогих нам мест,
Где мы порознь когда-то жили
И поставили вместе крест.Запоздавших увозит катер,
Полон тайны ночной Харбин,
Тихо Сунгари волны катит
В гаолянах чужих равнин.Ночь мечтой и загадкой манит…
Это Сунгари или нет?
Не другая ль река в тумане
Нам струит серебристый свет?Не другие ль в сплошном сиянье
Всплыли зеленью острова?
Не тревожьте воспоминанья…
Не услышит наш зов Нева…1937
ПОД СИРЕНЬЮ
Пятнадцать лет не получала писем
И потеряла к прошлому пути,
А ведьма-жизнь заржавленною спицей
Спускали петли… Не найти.И вдруг восторг нежданного подарка:
В саду цвела лиловая сирень,
Открытку принесли с французской маркой
В сияющий весенний день.Какой-то портик и листок аканта,
Венчающий красивый взлет колонн…
Париж - Харбин. Две доли эмигранта,
Часовни наших похорон.Вновь прошлое протягивает руки,
Встают черты печально стертых лиц.
Пятнадцать лет, пятнадцать лет разлуки,
Пятнадцать вырванных страниц.Те юноши в мундирах, в ярких формах -
Бродяги, нищие, шоферы, кучера.
Те девушки с надрывом семьи кормят,
Склонившись над иглой с утра.Те дети выросли без света и причала,
Красавцы обратились в стариков…
И на открытку солнце осыпало
Кресты сиреневых цветков.1937
ВЕСНА В ХАРБИНЕ
Все пусто и голо, все пусто и голо,
Ни снега, ни льдинок, ни брызг…
Весеннее солнце с улыбкой веселой
По небу катает свой диск.Размашистый ветер порывисто дует,
Взметает клубами песок;
Под крышей голубка любовно воркует,
Ей вторит ее голубок.О, бедные птицы и бедные люди, -
Тоска, обреченность и гнет!
Пусть скажет хоть сердце в измученной груди,
Что это весна к нам идет.
БЕГСТВО
В мелких тучках небо голубое,
Вся в лучах разбрызгалась зима.
Бросились испуганной толпою,
Забегали в фанзы и дома.Лошади, орудья, пехотинцы,
Все смешалось… Громыхал обоз,
И ронял смертельные гостинцы
Желтый шмель - гудящий бомбовоз.Бухали по городу снаряды,
Гул стоял шагов, колес, подков…
Розовели празднично ограды
Облачком круглившихся дымков.И валились серые в тулупах
На дорогах, улицах, углах…
Отражалось у лежащих трупов
Солнце в застеклившихся глазах.И валились в ярком зимнем свете,
Не померк нарядный чудный день, -
Бедные замученные дети
Нищенских китайских деревень.Застывали мертвые, нагие
Без могил, без гроба, без имен…
А в Харбин входили уж другие,
Шелестя полотнами знамен.
СЕРЕБРЯНЫЙ ДАЙРЕН
Туман, туман над городом клубится,
В жемчужной дымке тонет пароход…
Серебряным крылом серебряная птица
Чертит стекло завороженных вод.На ржавых петлях заскрипели сходни,
Качнулась пристань, двинулась назад…
И вот плывем по милости Господней,
Скользит в воде отпущенный канат.Протяжный гонг сзывает вниз к обеду,
Забыт земли привычный старый плен.
Там, впереди, - печали ли, победы?
Там, позади, - серебряный Дайрен…Плывем, плывем в молочные туманы,
За бортом брызг курчавится ажур,
Мелькнул вдали в час утренний и ранний
За пеленой, как призрак, Порт-Артур…В неясной мгле заколебались тени,
Из серых бездн простерлись сотни рук…
Тяжелых лет тяжелые ступени
Замкнули жизнь в нерасторжимый круг.И снова гонг… Не звон ли погребальный?
Вобрал туман все звуки и лучи…
Кругом мертво, пустынно и печально…
Земное сердце - замолчи.
ТУДА - К ЧУЖИМ
Вокзал… Толпа… Мелькают лица, руки…
И поезд тронулся… Метнулся синий дым…
От милых мест вагон с чеканным стуком
Уносит вдаль… Туда - к чужим?Заборы, домики, заброшенные дачи,
Фанзенки ветхие, подгнивший серый тын…
Прощай, мой друг, печальный и невзрачный,
Нескладный беженский Харбин.Ты столько раз в годины испытаний,
В смертельный час волнений и тревог
Давал приют уставшим от скитаний
И душу русскую берег.В суровый век разгула и наживы
Хранил, как клад, все то, чем дорожим,
Чем ценен мир и люди в мире живы…
Ну а теперь туда - к чужим!Лежат на столике охапкой хризантемы,
Бегут в окне равнины и леса,
Все гуще дым… Конец, конец поэмы -
Твердят колес стальные голоса.Скитальцев горестных не кончена дорога,
Так много стран, но солнце в них одно…
И путь домой один… Путей в чужбину много,
И дымом застлано окно.Прощай, Харбин! Со всем, что сердцу мило,
Союз души навек нерасторжим.
Слепая, жуткая неведомая сила
Несет нас вдаль… Туда - к чужим!
ПО КИТАЙСКОМУ КАЛЕНДАРЮ
Бирюзой и золотом пронизан,
Выткал август пышные ковры,
И цветов сверкающая риза
Сетью радуг блещет и горит.Никогда так прочен и роскошен
Не казался летних дней наряд.
Георгин все царственнее ноша,
Табаков таинственней обряд.И влюбленней радостная алость
Красных роз и розовых гвоздик…
Но я знаю, лето вдруг сломалось.
Этой ночью слышала я крик.Пронеслась над зарослью садовой
Черных птиц сплошная пелена,
И зловещей, страшной и багровой
Поднялась ущербная луна.Этой ночью бились в диком страхе
Бабочки в оконное стекло
И на клумбе, как на тайной плахе,
Белых астр созвездье расцвело.Этой ночью в сочных ветках вяза
Первый лист поблекший изнемог,
Этой ночью лето кто-то сглазил
И на гибель черную обрек.Утром ходя, шумен и несносен,
Мел дорожку, щурясь на зарю,
И сказал, что наступила осень
По китайскому календарю.
ЗЛАЯ ОСЕНЬ
Не в нарядной живой позолоте,
Не в короне цветных янтарей.
Нынче осень подкралась в лохмотьях,
Грязной нищенкой ждет у дверей.Пробиралась по тинным размывам,
Укрывалась в худых шалашах,
Ночевала по фанзам и нивам,
В сунгарийских вспененных волнах.И голодная, в ссадинах, в ранах,
Скудный харч завязавши в мешок,
Собирала незваных и званых
По канавам размытых дорог.Черный город замкнули потемки,
В пустырях бездомовных орда,
Громоздят на обломках обломки
Наводненье, болезнь и нужда.Но людского страданья не выпью,
Обреченным бессильна помочь…
И кричит на развалинах выпью
Желтоглазая хмурая ночь.На коленях у беженки хворой
Смуглый мальчик измученный спит,
По известке, отбросам и сору
Бурый лист, распластавшись, шуршит.Почерневшие астры поникли
На подточенном прелью стебле…
И столетье ли, вечность ли, миг ли? -
Гибнут жизни в страданьях и зле.
ПАУТИНКИ
Осень заржавленной кистью
Летние заросли мажет,
В воздухе мертвые листья
Ветер гирляндами вяжет.Жизни стучит веретенце,
Время считает морщинки,
В алом негреющем солнце
Тихо летят паутинки.Тучи мрачнее и ниже,
Ночь раскрывает объятья,
О, защищайся, люби же!
Ласка - от смерти заклятье.Чувства с годами смиренней,
Солнце справляет поминки,
В томной лазури осенней
Тихо летят паутинки.
ЛУННЫЙ НОВЫЙ ГОД
Солнце село над кольцом строений,
Зимний вечер благостен и мирен,
Тонкий дым сжигаемых курений
В окнах фанз и у камней кумирен.В синих плошках клейкие пельмени,
Убраны дракончиками нары,
И цветы и звери в пестрой смене
Женских курм расцвечивают чары.Но внезапно отдых благодушный
Оглушает громом канонада,
Роют снег фонтаны искр воздушных,
Ленты улиц, точно жерла ада.Что ж не слышно жалоб или стонов?
Дружный хохот воздух оглашает.
Как созвездья дальних небосклонов,
Огоньки фонариков мелькают.Не страшат ни свисты, ни раскаты,
Ни ракет оранжевые мушки,
И гремят с заката до заката
Частой дробью шумные хлопушки.Добрым людям взрывы неопасны,
Их боятся только злые духи,
Шепчут глухо, быстро и бесстрастно
Заклинанья древние старухи.И, покончив с традицьонной встречей,
Объятые праздничным туманом.
Коротают новогодний вечер
И хозяева, и гости за маджаном.
БАГУЛЬНИК
Случайный луч обводит светочем
Квартиры пыльной уголки,
Ласкает рыженькие веточки,
Где почки, точно узелки.В голубоватой хрупкой вазочке
Я собрала из них букет…
Нет, не букет - скорее вязочку,
Кустов обиженных скелет.