Инверсия любви
Ты вечно стремишься уехать подальше,
Твердишь – тебе лето с зимою приелись.
Весной изнываешь в немыслимой фальши,
А осенью ждёшь листопадную прелесть.В беседке размокший, расплющенный плюс,
Нас годы прождал, не сложив наши полюсы.
Зачем же опять я к тебе тороплюсь,
Бегу с электрички по полю и по лесу?Срываю цветок, и его лепестки
К щекам моим тянутся, чтобы прижаться.
В них – слабость и страсть, они полны тоски!
Но с ними мне легче тебя дожидаться.Ты помнишь, ты помнишь мою откровенность?
Твой лепет: "Как лёгкость руки велика!"
Ты помнишь, как лето манило к траве нас,
Как сетками веток аллея влекла?Как пил влагу губ твоих в зимнем бульваре,
Сцеловывал слёзы на "Новокузнецкой",
К глазницам прижавшись, обуреваем
Рыданьем и страстью с усмешкою детской?Нереальность реального,
Достоверность несбыточного,
Из огня ритуального
Пламя губ твоих высечено".Я тебя обожал, как предмет культа,
Я просил любви твоей, как подаяния,
Я тебя созерцал, создавая, как скульптор.
Наглядеться не мог на своё изваяние.Я – дурак, что любил так, я просто – глупец,
Что любовью терзался, себя искалечивая.
Каждый крах от любви, как кровавый рубец,
Доктора отмечали, мне сердце просвечивая.И я понял, любовь – это злое понятье.
Оно прочит нам счастье фальшиво в губах,
Заставляя два тела сливаться в объятьях,
Избавляясь от платьев и плена рубах.Аскетизм подсказал мне спасенья зарок:
Сбросить гнёт сатаны, все мирские обиды снести.
Я собрал в себе силы и вырваться смог
Из всевластия страсти и мерзкой обыденности!Ох, как трудно любовь из себя изгонять,
Если Дьявол влечёт нас желанием, женственностью!
Страшно в плоти гасить тот пожар из огня,
Что возжён искрой нежности, женской естественностью.
Тюлосба
Бывает, иссякнет сознания власть.
Тускнеет беседа, бездействует просьба.
И только одна ещё теплится в нас,
В душе и в глазах, цветом плазмы светясь,
Особая связь под названьем тюлосба.ТЮЛОСБА – прочитанный вспять АБСОЛЮТ -
Предел постиженья, бессмертия способ.
"Тюлособить" – значит сквозь призму свою
Увидеть в других целый мир из тюлособ.Тюлосба – когда в созревании хлебов
Прорыв к идеальности видит философ.
Он знает – не может исчезнуть "любовь",
Угаснут лишь страсти, сорвётся покров
Наносных эмоций. Но всё ж ты – "тюлособ!"Косьба, молотьба, глыба дамбы, чащоба.
Изба, проба рыбы, судьбы ворожба.
Тюлосба – мольба голытьбы и трущоба,
И с торбой зазноба, и дружбы раба.Тюлосба снимает контрастность сознания.
Ведь Я это Ты – Мы – один АБСОЛЮТ.
Жизнь – драма сердец, но для звёзд Мироздания
Развязка предзадана – оба создания
В тюлосбе навек свои души сольют!Тюлосая ты, Я тюлосблю тебя.
В тебе воплотилась, как вечность, – тюлосость!
С тобой сладко чувствовать боль Бытия,
Взлетая тюлосно в Астральную плоскость!Каскад твоих ласк неземных – в невесомость
Возносит меня, чтоб с небес бросить в дрожь.
Тюлосбой пронзая небесную "сводность",
Мы вместе прольемся, как Солнечный дождь.Во мне не иссякнет сознания власть,
И будет безумствовать страстная просьба
До тех пор, пока, цветом плазмы светясь,
В нас ярко, как радость, сияет тюлосба!
Послесловие
В стихотворении я предложил новый, придуманный мною термин – "тюлосба". Он – эквивалент понятия "абсолютная любовь". Не случайно во многих языках мира имеется, как минимум, два слова, обозначающих "любовь" (Например, в Болгарии "любовта" и "обич"). В моём предложении "Тюлосба" это "анаграмма" слова "абсолют" (образовано инверсией, прочтением его "вспять"). "Тюлосба" может служить наречием: "тюлосно" – в смысле "классно", "здорово", "клёво", "потрясно" (с оттенком "абсолютности"). Либо – прилагательным: "тюлосная", "тюлосный", "тюлосные" – например, "тюлосная" девушка – в смысле "красивая", "классная", "любимая", "секси", "супер" – "абсолютная" и т. д.
2004 г.
Бессменность осени
Ввязавшись в бессменность,
Я пласт своей осени сбрасывал.
Скостив четверть века,
И разность сведя к пустякам,
В тебе отразясь,
Исступлённо твердил "джаст импассибэл",
Сдыхая от сходства,
В нас сверстников смысл постигал.* * *
Вконец цепенея
От пленности царства растениевого,
Сгустив вязкость времени
В выстланный листьями круг,
Я боль в нас гасил,
Близость глаз панацеей расценивая,
И таинств искал
В естестве твоих стиснутых рук.* * *
Преодолев бытийства ритуальность,
Не торопясь до смерти постареть,
Мы вместе пестовали бренности реальность,
Не смея верность ревностью стереть.1985 г. (новая редакция – 2010 г.)
Дом на Ордынке
Как же мне не знать и не любить Москвы?
В ней рождён декабрьским утром – в 35-м.
Я Замоскворечья тайный смысл раскрыл.
Где проект судьбы моей был жрицей спрятан.Жрецов и жриц неведомая мощь
Издревле фараонов власть питала.
А здесь, в Москве, решила мне помочь,
Прожить без блата и без капитала.Каждый сон мой – о детстве. Наш угол двухкомнатный.
Коридор на тринадцать семей инженеровых.
Туалет вечно "занят", а в кухоньке скромненькой
Битвы с боем посуды – не для слабонервных.* * *
Быт сломала война… Сколько ждало нас бед ещё!
Вой сирен, и бомбёжки, и бегство в убежища!Как сейчас помню: дом против почты шарахнуло…
Свист фугасных – всё злее, бомбёжки – плачевнее.
Наш отец не польстился на "бронь" – был с характером:
Хоть геолог Госплана – пошёл в ополчение.Малый порт на Москва-реке – беженцев месиво,
Где же мама, сестрёнка? В детсад до Солотчи!
Мы проплыли полночи, скрываясь от "мессера".
Нас спасли, но был бомбой баркас истолочен.А в Поволжье стояла жара, усугубившая
Всю свирепость болезней, и вшей, что нас грызли.
Так к предгорьям Тянь-Шаня с разбойного Куйбышева
Погнала нас стихия скитаний – к Киргизии.* * *
Тяжело возвращаться, два года промаявшись.
Фронт катился на запад – июль 43-го.
Весь трагизм перелома исчерпан в романах лишь,
А в реальности память не даст нам стереть его.Прибыл с фронта отец. Гимнастёрку снял выцветшую.
Миномётчик, сапёр и при штабе – связной.
Знак "Гвардейский", медаль "За отвагу", и высшим он
Удостоен был орденом – "Красной Звездой".Как его обнимал я, войною просоленного!
Как гордился он мной и сестрёнкою – выросшими.
А в рассказах был скуп: "Ничего, мол, особенного".
Я не верил, годами ждал истины выспрошенной.Мир глядел на Победу глазищами вытаращенными.
Нам мерещилось счастье – сверх меры, с достатками.
С Москворецкого моста салют бил трассирующими,
В небе Вождь плыл на флагах – под аэростатами.В знак развязки – трофеи для выставки стаскивали.
Был в Парк Горького Вермахта сдан реквизит.
Одурев от рядов амуниций со свастиками,
Мы московским дворам наносили визит.