О чем-то страшном шепчут во дворце -
Он с английским послом наедине
О чем-то долго толковал, – я знаю -
Я догадалась – он жениться хочет
На чужеземке, а меня он бросить
Сбирается с Димитрием моим!
Захарьин.
Будь, дитятко, готова ко всему!
Царица.
Недаром сердце у меня щемило!
Захарьин.
Царица, он хотел сегодня утром
Быть сам к тебе. Не покажи и вида,
Что я с тобой об этом говорил.
Я буду здесь. Ты ж выслушай его
С покорностью и, что б он ни сказал,
Не возражай ни слова – будь нема!
Единый звук, единый вздох, движенье
Единое твое – и ты пропала!
Дай буре прошуметь. Еще, быть может,
Смягчится он покорностью твоею;
А если нет – я на свою главу
Приму удар, скажу ему открыто,
Что он бессовестно чинит!
Царица.
Боярин,
Спаси меня! Не за себя мне страшно!
Я хлопочу не о себе, ты знаешь!
Когда меня Иван Васильич взял,
Не радовалась я высокой чести;
И если бы со мной, тому три года,
Он развелся́, я Бога бы за то
Благодарила – но теперь, боярин,
Я не одна! Теперь я стала мать!
И если он жену возьмет другую -
Ребенок мой – мне страшно и подумать -
Мой маленький Димитрий – о боярин!
Сама не знаю, что я говорю,
Чего боюсь, не ведаю – но смутно
Мне чуется для Дмитрия опасность!
Усовести, уговори царя!
Тебя он чтит! Пусть он с тобою прежде
Обсудит дело!
Захарьин.
Дитятко-царица!
Кого он чтит! Я, правда, перед ним
Еще ни разу не кривил душою,
Но сам не знаю, как я уцелел!
Лишь одного на свете человека
Порою слушается он: дай Бог
Здоровья Годунову! Он один
Еще его удерживать умеет!
Царица.
О дядюшка! Не верь ты Годунову!
Нет, он не тот! Его смиренный вид,
Его всегда степенные приемы,
И этот взгляд, ничем не возмутимый,
И этот голос, одинако ровный,
Меня страшат недаром! Не могу я
Смотреть, когда ребенка моего
Ласкает он!
Захарьин.
Что ты, царица, что ты?
Помилуй! Годунов-то?
Вбегает девушка, запыхавшись.
Девушка.
Царь идет!
Сейчас здесь будет!
Царица (с испугом).
Дядюшка! Мне страшно!
Я не могу…
Захарьин.
Оправься поскорей,
Чтоб не заметил он чего! Отри
Скорей глаза!
Царица.
Ох, сердце замирает!
Захарьин.
Уйди ж на миг! Принарядись, а я
Приму его!
Царица уходит. Иоанн входит в сопровождении Годунова.
Иоанн (к Захарьину).
Что делаешь ты здесь?
Захарьин.
Царицы дожидаюсь, государь.
Иоанн.
Какое дело у тебя с царицей?
Захарьин.
Наведаться зашел к ней.
Иоанн.
Где ж она?
Захарьин.
Услыша голос твой, она пошла
Для милости твоей принарядиться.
Иоанн.
Могла и так остаться. От нарядов
Пригожее не будет!
(К Годунову, садясь.)
Продолжай!
Ты говоришь, что виделся с послами?
Годунов.
С обоими, великий государь.
Иоанн.
Ну, что ж?
Годунов.
Посол Елисаветин, Баус,
Стоит на том, что выдать за тебя
Племянницу, Хастинскую княжну,
Согласна королева; но о том-де
Он подписать не властен уговора,
Пока с царицей всенародно ты
Не разведешься; да еще прибавил,
Чтоб на Руси ты запретил торговлю
Всем иноземцам всяких государств,
Опричь одних лишь английских гостей;
На этом, говорит он, королева
Нам обещает дружбу и союз
И цесаря немецкого упросит,
Чтобы на Польшу двинул он полки.
Иоанн.
Благодарю сестру Елисавету,
Что нашей дружбой и худым родством
Не брезгает она! Но обойтись
Без милостей ее теперь мы можем
И цесаря не просим нам помочь.
Уже мы сами скоро за рубеж
Переведем полки. А что узнал ты
От польского посла? Какие земли
Сосед Степан за мир нам обещает?
Годунов.
Мы за вином, великий государь,
Сидели с ним до самого рассвета.
Гара́бурда хоть не природный лях,
А пить здоров и говорить охотник;
Но выведать я у него не мог,
С чем он приехал. Одному тебе
Открыться хочет он.
Иоанн.
Заране, видно,
Хвалиться нечем!
Годунов.
Утром прискакал
К нему гонец от короля. Напрасно
В глазах посла старался угадать я
Письма значенье. На лице его
Не двинулася ни одна черта;
Усталый же гонец, как выпил чару,
Так и упал на землю и заснул.
Иоанн.
Я чай, не спал во всю дорогу! Видно,
Крутенько им пришлось и невтерпеж!
Годунов.
Когда бы только…
Иоанн.
Что?
Годунов.
Когда бы он
Для нас недоброй вести не привез!
Иоанн.
Недобрых я вестей не получал;
Чего ж не знаю я – того и нет!
Годунов.
Будь осторожен, государь!
Иоанн.
Бориско!
Уж не опять ли ты советы мне
Давать изволишь? Струсил, говорю я,
Сосед Степан и новые уступки
Прислал в наказ Гара́бурде! Гей! Марья!
(Стучит о́ пол посохом.)
Ты долго ль там укручиваться будешь?
Входит царица, в большом наряде, и, поклонившись Иоанну, останавливается перед ним молча.
(Смотрит на нее пристально.)
Зачем твои заплаканы глаза?
Царица молчит, потупя взор.
Ты слышишь ли? Что сталося с тобою?
Царица.
Мой господин, прости меня… я…
Иоанн.
Ну?
Царица.
Я видела недобрый сон.
Иоанн.
Какой?
Царица.
Мне снилось, государь… мне снилось, что…
Я разлучаюся с тобой!
Иоанн.
Сон в руку,
Ты неугодна мне. Я объявить
Тебе пришел, что ты отныне боле
Мне не жена.
Царица.
Так это правда? Правда?
Меня с Димитрием ты бросить хочешь?
С Димитрием моим? Ты хочешь…
Иоанн.
Тише!
Я бабьих слез и криков не люблю!
Царица.
Нет, господин мой, – я не плачу – нет -
Ты видишь, я не плачу – но скажи,
Как развестись со мною хочешь ты?
Что скажешь ты святителям? Какую
На мне вину найдешь ты?
Иоанн.
Это что?
Ты, кажется, меня к допросу ставишь?
Кто ты? Какого ты владыки дочь?
Кому ответ держать мне о тебе?
Иль ты других пригожее и краше,
Чтоб мне тебя, как клад какой, беречь?
Иль я уж в доме у себя не властен?
Иль ты царица по себе?
Царица.
Прости,
Мой господин! Прости! Я не ропщу -
Я не молю о милости – на все
Готова я – но бедный мой Димитрий
Чем виноват?
Иоанн.
О нем не хлопочи.
Мой сын в удел получит город Углич.
Вины твоей не нужно мне. Тебя
Постричь велю я – вот и весь развод.
Святителей же, слава Богу, я
Не приучил в мой обиход вступаться
И требовать отчета от меня!
Захарьин.
Царь-государь! Дозволь мне слово молвить!
Иоанн.
Старик, я вижу, что́ сказать ты хочешь!
Что б я ни сделал, все не по тебе!
Я знаю вас!
Захарьин.
Великий государь…
Иоанн.
Я знаю вас! Вы рады бы мне руки
Опять связать, как при попе Сильвестре
Да при Адашеве! Ты был им друг!
Когда на них опалу положил я,
Каких уж бед ты не пророчил мне!
Тебя послушать – царство распадалось!
И что ж? С тех пор минуло двадцать лет -
Где твой Адашев? Где Сильвестер твой?