- А я был бы рад поменяться с любым человеком на свете! Не смейтесь, Гарри, я вам правду говорю. Злополучный крестьянин, который убит только что, счастливее меня. Смерти я не боюсь - страшно только ее приближение. Мне кажется, будто ее чудовищные крылья уже шумят надо мной в свинцовой духоте. О господи! Разве вы не видите, что какой-то человек прячется за деревьями, подстерегает, ждет меня?
Лорд Генри посмотрел туда, куда указывала дрожащая рука в перчатке.
- Да, - сказал он с улыбкой, - вижу садовника, который действительно поджидает нас. Наверное, хочет узнать, какие цветы срезать к столу. До чего же у вас нервы развинтились, мой милый! Непременно посоветуйтесь с моим врачом, когда мы вернемся в город.
Дориан вздохнул с облегчением, узнав в подходившем садовника. Тот приподнял шляпу, смущенно покосился на лорда Генри и, достав из кармана письмо, подал его хозяину.
- Ее светлость приказала мне подождать ответа, - промолвил он вполголоса.
Дориан сунул письмо в карман.
- Скажите ее светлости, что я сейчас приду, - сказал он сухо. Садовник торопливо пошел к дому.
- Как женщины любят делать рискованные вещи! - с улыбкой заметил лорд Генри. - Эта черта мне в них очень нравится. Женщина готова флиртовать с кем угодно до тех пор, пока другие на это обращают внимание.
- А вы любите говорить рискованные вещи, Гарри. И в данном случае вы глубоко ошибаетесь. Герцогиня мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
- А она в вас очень влюблена, но нравитесь вы ей меньше. Так что вы составите прекрасную пару.
- Вы сплетничаете, Гарри! И сплетничаете без всяких оснований.
- Основание для всякой сплетни - вера в безнравственность, - изрек лорд Генри, закуривая папиросу.
- Гарри, Гарри, вы ради красного словца готовы кого угодно принести в жертву!
- Люди сами восходят на алтарь, чтобы принести себя в жертву.
- Ах, если бы я мог кого-нибудь полюбить! - воскликнул Дориан с ноткой пафоса в голосе. - Но я, кажется, утратил эту способность и разучился желать. Я всегда был слишком занят собой - и вот стал уже в тягость самому себе. Мне хочется бежать от всего, уйти, забыть!.. Глупо было ехать сюда. Я, пожалуй, телеграфирую Харви, чтобы яхта была наготове. На яхте чувствуешь себя в безопасности.
- В безопасности от чего, Дориан? С вами случилась какая-нибудь беда? Почему же вы молчите? Вы знаете, что я всегда готов помочь вам.
- Я не могу вам ничего рассказать, Гарри, - ответил Дориан уныло. - И, наверное, все - просто моя фантазия. Это несчастье меня расстроило, я предчувствую, что и со мной случится что-нибудь в таком роде.
- Какой вздор!
- Надеюсь, вы правы, но ничего не могу с собой поделать. Ага, вот и герцогиня! Настоящая Артемида в английском костюме. Как видите, мы вернулись, герцогиня.
- Я уже все знаю, мистер Грей, - сказала герцогиня. - Бедный Джеффри ужасно огорчен. И, говорят, вы просили его не стрелять в зайца. Какое странное совпадение!
- Да, очень странное. Не знаю даже, что меня побудило сказать это. Простая прихоть, вероятно. Заяц был так мил… Однако очень жаль, что они вам рассказали про это. Ужасная история…
- Досадная история, - поправил его лорд Генри. - И психологически ничуть не любопытная. Вот если бы Джеффри убил его нарочно, - как это было бы интересно! Хотел бы я познакомиться с настоящим убийцей!
- Гарри, вы невозможный человек! - воскликнула герцогиня. - Не правда ли, мистер Грей?.. Ох, Гарри, мистеру Грею, кажется, опять дурно! Он сейчас упадет!
Дориан с трудом овладел собой и улыбнулся.
- Это пустяки, не беспокойтесь, герцогиня. Нервы у меня сильно расстроены, вот и все. Пожалуй, я слишком много ходил сегодня… Что такое Гарри опять изрек? Что-нибудь очень циничное? Вы мне потом расскажете. А сейчас вы меня извините - мне, пожалуй, лучше пойти прилечь.
Они дошли до широкой лестницы, которая вела из оранжереи на террасу. Когда стеклянная дверь закрылась за Дорианом, лорд Генри повернулся к герцогине и посмотрел на нее в упор своими томными глазами.
- Вы сильно в него влюблены? - спросил он.
Герцогиня некоторое время молчала, глядя на расстилавшуюся перед ними картину.
- Хотела бы я сама это знать, - сказала она наконец.
Лорд Генри покачал головой.
- Знание пагубно для любви. Только неизвестность пленяет нас. В тумане все кажется необыкновенным.
- Но в тумане можно сбиться с пути.
- Ах, милая Глэдис, все пути ведут к одному.
- К чему же?
- К разочарованию.
- С него я начала свой жизненный путь, - со вздохом отозвалась герцогиня.
- Оно пришло к вам в герцогской короне.
- Мне надоели земляничные листья.
- Но вы их носите с подобающим достоинством.
- Только на людях.
- Смотрите, вам трудно будет обойтись без них!
- А они останутся при мне, все до единого.
- Но у Монмаута есть уши.
- Старость туга на ухо.
- Неужели он никогда не ревнует?
- Нет. Хоть бы раз приревновал!
Лорд Генри осмотрелся вокруг, словно ища чего-то.
- Чего вы ищете? - спросила герцогиня.
- Шишечку от вашей рапиры, - отвечал он. - Вы ее обронили.
Герцогиня расхохоталась.
- Но маска еще на мне.
- Из-под нее ваши глаза кажутся еще красивее, - был ответ.
Герцогиня снова рассмеялась. Зубы ее блеснули меж губ, как белые зернышки в алой мякоти плода.
А наверху, в своей спальне, лежал на диване Дориан, и каждая жилка в нем дрожала от ужаса. Жизнь внезапно стала для него невыносимым бременем. Смерть злополучного загонщика, которого подстрелили в лесу, как дикого зверя, казалась Дориану прообразом его собственного конца. Услышав слова лорда Генри, сказанные с такой циничной шутливостью, он чуть не лишился чувств.
В пять часов он позвонил слуге и распорядился, чтобы его вещи были уложены и коляска подана к половине девятого, так как он уезжает вечерним поездом в Лондон. Он твердо решил ни одной ночи не ночевать больше в Селби, этом зловещем месте, где смерть бродит и при солнечном свете, а трава в лесу обрызгана кровью.
Он написал лорду Генри записку, в которой сообщал, что едет в Лондон к врачу, и просил развлекать гостей до его возвращения. Когда он запечатывал записку, в дверь постучали, и лакей доложил, что пришел старший егерь. Дориан нахмурился, закусил губу.
- Пусть войдет, - буркнул он после минутной нерешимости. Как только егерь вошел, Дориан достал из ящика чековую книжку и положил ее перед собой.
- Вы, наверное, пришли по поводу того несчастного случая, Торнтон? - спросил он, берясь уже за перо.
- Так точно, сэр, - ответил егерь.
- Что же, этот бедняга был женат? У него есть семья? - спросил Дориан небрежно, - Если да, я их не оставлю в нужде, пошлю им денег. Сколько вы находите нужным?
- Мы не знаем, кто этот человек, сэр. Поэтому я и осмелился вас побеспокоить…
- Не знаете, кто он? - рассеянно переспросил Дориан. - Как так? Разве он не из ваших людей?
- Нет, сэр. Я его никогда в глаза не видел. Похоже, что это какой-то матрос, сэр.
Перо выпало из рук Дориана, и сердце у него вдруг замерло.
- Матрос? - переспросил он. - Вы говорите, матрос?
- Да, сэр. По всему видно. На обеих руках у него татуировка… и все такое…
- А нашли вы при нем что-нибудь? - Дориан наклонился вперед, ошеломленно глядя на егеря. - Какой-нибудь документ, из которого можно узнать его имя?
- Нет, сэр. Только немного денег и шестизарядный револьвер - больше ничего. А имя нигде не указано. Человек, видимо, приличный, но из простых. Мы думаем, что матрос.
Дориан вскочил. Мелькнула безумная надежда, и он судорожно за нее ухватился.
- Где труп? Я хочу его сейчас же увидеть.
- Он на ферме, сэр. В пустой конюшне. Люди не любят держать в доме покойника. Они говорят, что мертвец приносит несчастье.
- На ферме? Так отправляйтесь туда и ждите меня. Скажите кому-нибудь из конюхов, чтобы привел мне лошадь… Или нет, не надо. Я сам пойду в конюшню. Так будет скорее.
Не прошло и четверти часа, как Дориан Грей уже мчался галопом, во весь опор, по длинной аллее. Деревья призрачной процессией неслись мимо, и пугливые тени перебегали дорогу. Раз кобыла неожиданно свернула в сторону, к знакомой белой ограде, и чуть не сбросила седока. Он стегнул ее хлыстом по шее, и она понеслась вперед, рассекая воздух, как стрела. Камни летели из-под ее копыт.
Наконец Дориан доскакал до фермы. По двору слонялись двое рабочих. Он спрыгнул с седла и бросил поводья одному из них. В самой дальней конюшне светился огонек. Какой-то внутренний голос подсказал Дориану, что мертвец там. Он быстро подошел к дверям и взялся за щеколду.
Однако он вошел не сразу, а постоял минуту, чувствуя, что вот сейчас ему предстоит сделать открытие, которое - либо вернет ему покой, - либо испортит жизнь навсегда. Наконец он порывисто дернул дверь к себе и вошел.
На мешках в дальнем углу лежал человек в грубой рубахе и синих штанах. Лицо его было прикрыто пестрым ситцевым платком. Рядом горела, потрескивая, толстая свеча, воткнутая в бутылку.
Дориан дрожал, чувствуя, что у него не хватит духу своей рукой снять платок. Он кликнул одного из работников.
- Снимите эту тряпку, я хочу его видеть, - сказал он и прислонился к дверному косяку, ища опоры.
Когда парень снял платок, Дориан подошел ближе. Крик радости вырвался у него. Человек, убитый в лесу, был Джеймс Вэйн!
Несколько минут Дориан Грей стоял и смотрел на мертвеца. Когда он потом ехал домой, глаза его были полны слез. Спасен!