Но он шёл вперёд упорно, где неспешно, где проворно.
Наши сельские дороги ходокам ломают ноги.
Оттого веками слава – бездорожная держава!
Здесь цари и мужики – поголовно дураки.
Непокорные холопы не хотят жить, как Европа,
К ним по правилам – с мечом, они сзади – кирпичом,
На ружьё идут с вилами, не хотят ходить под нами.
А что спросишь с дурака, коль намнёт тебе бока?
Зря не спорь, не хлопочи, бросай ружья и мечи,
Моли Бога, чтоб помог на родной ступить порог.
Русь всегда как в мае роза, хороша даже в морозы.
Сторожа её глупы, но не взять – остры шипы.
Наш царевич – парень крепкий, изворотливый и цепкий,
Чтобы недруга прогнать, мог дубину в руки взять.
Зная это, хитрый Бес повёл Ваню в дикий лес,
По оврагам и кустам, по нехоженым местам.
Завёл в место хуже ада, там и стал просить пощады:
– Ваня, сжалься, виноват, заплутал, пойдём назад.
– Хоть и чёрт – а толку нет, – сказал Ваня, плюнув вслед.
За кустом увидел волка, пожалел, что нет двустволки.
Зверь в лесу опасный враг: дерзок, ловок, при клыках.
Волк царевича догнал, поздоровавшись, сказал:
– Тяжело в пути без слуг. Не пугайся, я твой друг.
Поскорей садись верхом – покатаю с ветерком.
Осторожней, не свались, крепче за уши держись,
Полечу по белу свету я быстрее, чем ракета.
Повезу тебя к Яге, её дом в густой тайге.
Думаю, найдёт старуха, чем лечить царёво брюхо.
Парень ты, Иван, пригожий, одет в бутиках, ухожен,
Но неопытен, горяч, нрав смири, а гонор спрячь.
Чтоб лекарство получить, нужно бабке угодить.
Не придёшься ей по нраву, даст коварная отраву.
Сказочник
Ваня сел, и волк помчался, не жалея сил, старался.
Он дорогу к бабке знал, даже ночью не плутал.
В небеса взлетел прыжком и по тучам – прямиком.
Звёзды как цветы цвели, в дом Яги друзей вели.
Прилетают на опушку, там весёлая пирушка:
Под ветлу в густую тень брошен старенький плетень,
На нём глиняная чашка, рядом жбан с медовой бражкой.
И с закуской всё в порядке – рви и ешь, что есть на грядке.
Хата ловко ставней машет, на куриных ножках пляшет,
Натыкается на пень, крыша едет набекрень,
Вспоминает про старушку, начинает петь частушку:
Люблю бабку неспроста,
Длинны ноги, как верста,
Пьяный чёрт тащил в постель –
Думал, что фотомодель.
* * *
Наши ведьмы на Тверской
С ума сводят красотой.
От мужчин отбоя нет –
Каждый встречный их клиент.
Чудеса творят массаж,
Стрижка, крем и макияж!
У нас были горбатые,
Рябые и косматые.
* * *
После свадьбы пьяный чёрт
Хвастал: – Я женатый!
Насмешил честной народ,
Став с тех пор рогатым.
* * *
Закадрил на танцах леший
Девочку вампирочку,
С той поры на шее чешет
От клыков две дырочки.
Не зато его обида,
Что пролил невинно кровь –
Довела его до СПИДА
С этой девочкой любовь.
* * *
Привела Яга домой
Мужика богатого –
Оказался голубой,
Изжарила проклятого.
* * *
Водяной в весёлый час,
Получив не в бровь, а в глаз,
Поплыл жаловаться другу –
С тех пор плавает по кругу.
Волк
Вань, прикольная гульба – в стельку пьяная изба!
Крыша сбилась набекрень, уложить бы поспать в тень.
Изба
Дурень, мучаясь от скуки, облегчаю бражкой муки,
А ругаюсь на хозяйку – грубиянку и лентяйку.
Взяла моду тусоваться, на приёмах красоваться.
Сядет в ступу, метлу в руки, а я хоть умри от скуки!
Надоело! Домовой – плюнул и ушёл к другой.
Амбар ведьме сторожит: принаряжен, пьян и сыт.
Пока спит, Мурлыка-кот в доме пол хвостом метёт.
Спать уложит и споёт, утром кофе принесёт.
Жизнь на зависть – благодать, не захочешь умирать.
Здесь весь год ходил босой, мылся снегом и росой,
Потому метлою бит бабкою за внешний вид..
Другой дал бы ей отпор, а он в бане спину тёр.
Если бы не самогон да не топь со всех сторон,
Я бы вслед за ним ушла, так, чтоб бабка не нашла.
Ване слушать надоело, да и дело не терпело,
С волка слез и приказал: – Хватит жалоб, пусти в зал!
Сказочник
Тут избушка закряхтела, тощим задом завертела,
Заскрипела: – Ах ты, голь! Был бы царь или король.
Для меня царевич – ноль. Говори быстрей пароль!
Ошибёшься, налечу – и ногами затопчу.
Ваня понял: – Хата бредит, с перепою крыша едет.
Сказочник
Долго спорить с ней не стал, крепко в зад ногой поддал,
Отрезвлённая пинком, мигом встала передком.
Дверь открыл и в зал вошёл, видит стул и старый стол,
Печь, разбитое корыто. Все не чищено, не мыто,
Знать, хозяйки дома нет, зря спешили на обед.
Сверху ухнула сова: - Бабка, я была права,
Теперь чуешь русский дух, жаль, огонь в печи потух.
Разжигай и Ваньку в печь, даром, что ли, дом стеречь?
Ты на праздники то к Змею, то к вампиру, то к Кощею,
Месяцами дома нет, задолжала мне обед.
Сказочник
Иван глядь, над головой ступа с бабою Ягой,
Смерть и та бывает краше, зубы скалит, метлой машет
С криком: как сюда попал? Волк ей зубы показал –
Не рычал, не огрызнулся, лишь по-волчьи улыбнулся:
– Ты, бабуля, не права, к чему бранные слова?
Это Ваня – царский сын, мне и друг, и господин.
Будь приветливей, щедрей, стол накрой, вина налей,
Свою щедрость докажи, а потом спать уложи.
Шевелись, не пожалеешь, с нами в миг помолодеешь.
Бабка долго материлась, но на драку не решилась –
Видит, парень удалой, с ним не справиться одной.
Решив доброй притвориться, на посулы не скупиться:
– Гости для меня награда, днём и ночью служить рада,
Самая большая честь усадить за стол пить-есть.
Но сегодня не взыщите, нет еды, хоть обыщите.
Прилетела из гостей, затянулся юбилей.
Год Кощея поздравляли, от еды-питья устали,
На стол тошно посмотреть, нету сил плясать и петь.
Улыбнулся ей Иван: – Ляг, бабуля, на диван,
Отдохни, поверь, с делами мы управимся и сами.
Сказочник
Бабка вылезла из ступы, на диван легла в тулупе,
Засопела, захрапела, вихрем в дверь пыль полетела.
Иван стал рубить дрова, снова ухнула сова:
– Шевелись быстрее, Ваня, год никто не мылся в бане,
Нужно воду наносить, истопить, полы помыть
И подумать об обеде, без него не быть беседе.
У старухи, кроме вшей, в доме нет даже мышей.
Баба Яга
Думаешь, туга на ухо? Зря не ври – я не старуха.
Всё у нас не так уж плохо, кроме вшей, есть в шубе блохи.
Пока до дому летела, до костей проели тело.
Чуть из ступы не упала, так, крутясь, бока чесала.
Подгони-ка лучше Ваньку, пусть быстрее топит баньку.
Пока он меня там парит, сама видишь, как грязь старит,
Сходи с волком на охоту, а питьё – моя забота.
Есть волшебный самогон – чарку выпьешь и влюблён.
Хоть и царского гость роду, а такого не пил с роду.
Сказочник
Солнце село за болото, возвратился волк с охоты,
Дичь умело ощипал, и царевич не дремал.
Пока волк варил и жарил, он усердно бабку парил.
Как вошла старуха в раж, говорит: – Устрой массаж,
Уважь, настрой лирический, сделай эротический.
После чарки самогона, шепчет: – Секс по телефону
Надоел, живой хочу – приступай, озолочу.
Не смотри скептически, я – крепка физически.
Сказочник
Ваня был пригожим в мать. Богатырь – отцу под стать.
Не боялся ратных дел, был и с женщинами смел.
Глянул, хмыкнул: – Вот досада, лучше выпить бочку яда!
Нелегка царева служба, но раз нужно, значит, нужно.
Выпил ковшик самогона, глянул, ахнул изумленно:
– Бабка, ты ли? Не узнать! И семнадцать лет не дать!
Губы алые смеются, кудри, словно змеи вьются,
Как тростиночка тонка, грациозна и гибка.
Сказочник
Встала, бедрами вильнула, грудью жаркою прильнула,
Обняла, поцеловала, Ване лучше не бывало.
Бабка стала юной вновь, вот что делает любовь
И волшебный самогон – молодит старушек он.
Словно миг мелькнула ночь, продолжать были не прочь,
Но сердито волк завыл: – Про болезнь отца забыл?
Ваня вспомнил, как отец поучал его: – Юнец,
Не спеши, будь терпелив, применяй презерватив,
Он тебя убережёт от болезней и забот.
Сказочник
Не ждал подлого подвоха, провела Яга, как лоха.