И в горы однажды на муле
Приехал гонец досветла.
"Али, - закричал он, - в ауле
Жена тебе дочь родила!"Большой огурец из кармана
Торчал у посланца того.
Посланец был сыном Салмана,
И звали Османом его.Али в благодарность шутливо
Промолвил, усы теребя:
"Когда подрастет мое диво,
Захочешь - отдам за тебя?!"Осман отвечал, что девчонка
Такому, как он, - ни к чему
И лучше Али пусть ягненка
Подарит сегодня ему.А было мальчишке в ту пору
Всего лишь четырнадцать лет.
Шло время.
Долины и горы
Не раз изменяли свой цвет.С нагорий до сроков студеных
В степь гнали овец чабаны.
И вновь пригоняли на склоны
По первому зову весны.Поэтому грустно, бывало,
Над люлькой поет Хадижат
О том, что Али не видала
Какой уже месяц подряд:"Лягут пусть в горах снега,
Чтоб домой Али вернулся.
Пусть весна придет в луга,
Чтобы мой Али вернулся.Красногрудых снегирей
Манят в инее рябины.
Эту пору я люблю:
Сходит мой Али с вершины.Я люблю, когда в горах
Распускаются тюльпаны.
В эту пору мой Али
Возвращается с кутана.Лето тянется, как год.
Оттого, наверно, это,
Что в горах Али всегда
На лугах проводит лето.Долго тянется зима.
Солнце прячется в тумане.
Оттого, что мой Али
Не в ауле - на кутане.Лягут пусть в горах снега,
Чтоб домой Али вернулся.
Пусть весна придет в луга,
Чтобы мой Али вернулся".На сердце, как в поле на всходы,
То солнце ложится, то тень.
А дни то ползут, словно годы,
То год пролетает, как день.Подрос жеребенок веселый
Для плуга, арбы и седла.
Впервые в аульскую школу
Алиева Ася пошла.И справил сапожки из хрома
(Ему уже двадцать один)
Порой не ночующий дома
Салмана плешивого сын.Спускаясь с отарой овечьей
На плоскость, Салман и Али
В Гимринском ущелье под вечер
Костер бивуачный зажгли.Баран был насажен на вертел.
Списал его актом Салман:
Мол, в пропасть (подите проверьте)
Свалился несчастный баран.Туман нависал, как овчина.
И мутной казалась луна.
Тянули бузу из кувшина
Хмелевшие два чабана.Беседуя, как с побратимом,
Цигарку свернув из хили,
Салман, затянувшийся дымом,
Сказал, обращаясь к Али:"Послушай, я слышал, что ворон
Стал черным как ночь потому,
Что мысли свои до сих пор он
Не хочет открыть никому.Застряла, попавшись, как в невод,
В башке моей дума одна.
Да только не знаю, тебе вот
По сердцу ли будет она?Друзья мы, и нам не пристало
Вести разговоры о том,
Что люди, и реки, и скалы
Привыкли нас видеть вдвоем.Хлебнем-ка еще по глоточку.
Не хвастаюсь, я не таков,
Но верь, что любой свою дочку
Отдать за Османа готов.На прошлой неделе, не дале,
Апан с Пайзулой и Чупан
О том мне вовсю намекали,
Но сердце, кунак, не карман.И в нем заменять я рублями
Не стану червонца.
Али,
С тобой мы в ауле домами
Навек породниться б могли.Покуда б росла твоя дочка,
Терпенья б набрался мой сын.
Лишь слово ты дай мне, и точка, -
Кремневое слово мужчин".Али захмелел. И порядка
Не стало в его голове.
Но было от этого сладко
Лежать у костра на траве.Казалось, что клочья тумана,
Клубясь, превращались в ягнят.
Промолвил Али:
"За Османа
Отдать я готов Асият".Папахами и поясами
Затем обменялись они.
Каменья покрылись слезами,
И звезд потускнели огни.Коль дело решаешь - то мудро
Держись от вина в стороне.
Схватился за голову утром
Али, отрезвевший вполне…Ах, горцы, крепки вы порою
Бываете задним умом:
Когда уже дождь за горою,
Бежите за буркою в дом.Ругательства сыпля без счета,
Ворота закрыть на запор
Спешите, когда за ворота
Увел уже буйвола вор.Как будто бы черту в угоду,
Не раз вам случалось в пути
Разбить на ухабах подводу,
А после дорогу найти.Падение камня с вершины
И криком "аллах" не прервать.
Верны своей клятве мужчины,
Верны, как бумаге печать.И вот перед каждым камином
В домах разговоры пошли
О том, что Салмановым сыном
Засватана дочка Али.Слух мчится быстрее косули,
У слуха особая прыть.
И стали мальчишки в ауле
"Невестою" Асю дразнить.Летело в ответ мальчуганам:
"Ослы! Вас излупит мой брат",
И вежливо "дядей Османом"
Османа звала Асият.Есть тайны, до срока в секрете
Их держит природа.
И тут
Права она.
С возрастом дети -
Пускай лишь о них узнают.Исписано много тетрадей.
За годом торопится год.
И Ася Алиева дядей
Османа уже не зовет.Старается с ним не встречаться,
Гуляя на улочке днем.
И сердится на домочадцев,
Коль речи заводят о нем.Ей многое стало понятным,
Наивность - тончайшая нить.
И кажется невероятным,
Что мог так отец поступить.Как все ей противно в Османе:
Следы табака на усах,
Часы на цепочке в кармане
И наглость мужская в глазах.Во время войны, по болезни
Став белобилетником, он
Горланил похабные песни
Под окнами плачущих жен.Он пел:
"Я могу от печали
Избавить вас, жены солдат".
О, как, если б только вы знали,
Противен он стал Асият.Противен за то, что он пьяным
Шататься по улицам мог,
Когда недосуг аульчанам
Воды даже выпить глоток.За то, что у школы за нею
Охотился этот жених.
За то, что дружкам ахинею
Он нес о победах своих.За то, что во время картины
Подсолнухи щелкал в кино…
И просто без всякой причины
Он стал ей противен давно.Бухгалтером был он. И Асю,
Быть может, и впрямь оттого
Всегда математика в классе
Влекла к себе меньше всего.Ей снился в обличье, бывало,
Нечеловеческом он.
И, вся холодея, кричала
Она от испуга сквозь сон.Но там, где над крышей мечети
Плыл месяц в туманную даль,
Держалась от улиц в секрете
Истории этой печаль.Кто ж знал о ней?
Речка, да поле,
Да ветви раскинувший сад,
Да самая верная в школе
Одна из подруг Асият.Да парень соседский в ауле
О ней догадался.
Он был
Догадлив так не потому ли,
Что девушку тайно любил?Да мать, чья душа изболела,
Да, может, немножко отец,
Чье слово решало все дело,
Как пущенный метко свинец.Еще о ней мог бы, к примеру,
Легко догадаться Осман.
Но самоуверен не в меру
Был этот кичливый болван.
* * *
Мерцали созвездья, украсив
Полночного неба скрижаль.
И Вере Васильевне Ася
Поведала эту печаль.И, плача, чуть слышно сказала:
"Как будто у края небес
Я к черной реке с перевала
Спустилась, а мост вдруг исчез.Нетрудно в беде оступиться.
И вот я на ваш огонек
Пришла, чтоб своей ученице
Вы дали последний урок"."Грустны твои думы, как тучи.
Не плачь, Асият. Ничего.
И как поступить тебе лучше,
У сердца спроси своего.Ты думаешь, было когда-то
Легко в молодые года
Мне, тихой москвичке с Арбата,
Отважиться ехать сюда?Мать плакала:
"Доченька, право,
Не сможешь ты жить среди гор.
Там дикие, темные нравы
Бытуют еще до сих пор.В могилы - о том я читала, -
Ложится там больше людей,
Сраженных ударом кинжала,
Чем умерших смертью своей".И маминым просьбам на милость
Сдалась бы я, может быть, но
В груди моей сердце забилось.
"Езжай!" - приказало оно.Не платьями - книжками, Ася,
Набила я свой чемодан.
Простилась с Москвой, в одночасье
Уехала в твой Дагестан.И вот в этом горном ауле,
Где небо пронзает скала,
Где чуть не погибла от пули,
Поверь мне, я счастье нашла.Дала я уроков немало
За двадцать без малого лет.
Боролась, любила, страдала.
Был труден мой труд - не секрет.Но знала я радостей много.
И жаль мне одну из подруг,
Что свой аттестат педагога,
Вздохнув, положила в сундук.С Москвой не желая расстаться,
Пошла машинисткою в трест.
И нынче таких там, признаться,
Хватает столичных невест.Они расписаться в мгновенье
Готовы хоть с чертом в Москве.
Лишь будь у него положенье
И минимум комнаты две.Смотреть на таких даже тошно.
Не трусь и душой не криви:
Война без вражды невозможна,
Позорна любовь без любви.Не трусь, пред тобою не бездна,
И помни всех тех, кто в бою
Сложил свои головы честно
За лучшую долю твою.Тебя я учила ль напрасно,
Став многому наперекор,
Чтоб выросла ты полновластной,
Законной хозяйкою гор?И если, как тыква с баштана,
Ты дашь себя спрятать в мешок
И станешь женою Османа,
Надвинув на очи платок,И если прийти на собранье
Не сможешь: мол, муж не велит
(Не так ли, скрывая рыданья,
Порой Султанат говорит?),Иль будешь избита постылым
Супругом ты, словно Айна,
За то, что лицо свое мылом
Осмелишься мыть, как она,