Эдуард Лимонов - Эдуард Лимонов: Стихотворения стр 21.

Все та же одна жизнь
и тот же бред
настойки боярышника
"это против сердца"
сказал художник-горбун из подвала
впиваясь в узкое горлышко пятидесятиграммовой
бутылочки

Против сердца -
против Смоленской площади
где троллейбус шел во вселенную
где встречались грустные Окуджавы
резко очерченные бачурины похожие на отцов
где на снегу валялись кружки колбасы
и стихи и спички
и пел Алейников
И подпевал ему Слава Лен

Вы будете меня любить…

Вы будете меня любить
И целовать мои портреты
И в библиóтеку ходить
Где все служители - валеты

Старушкой тонкой и сухой
Одна в бессилии идете
Из библиóтеки домой
Боясь на каждом повороте

И вместе с беломраморной зимою…

И вместе с беломраморной зимою
От шелкового смуглого чулка
Я свою ногу ласково отмою
И здравствуй милая российская тоска

Метели с виски мы пережидаем
Глоток и розовый румянец щек
Добавим англицким красивым крепким чаем
Склонив внимательно над чашкою висок

Потом картишки и еще рисунки
Но сердцу глупому готовится удар
Взгляни назад - там преступлений лунки
Там вниз ушла любовь как бледный солнца шар

Уже на зимний день надежды не имея
Я с пуговицей полюбил пальто
И в белый свитер свой тихонько шею грея
Меня не любит здесь - зато шепчу никто

Меня не любят здесь. Сараи здесь. Ангары
Здесь склады стульев и столов
Здесь ветрено - светло и в дверь летят удары
Отсюда я уйти в любой момент готов…

В мире простом украинских хат…

В мире простом украинских хат
Был неземной закат
В состав заката входили тогда
Прожитые теперь года

Казалось умру. И не встать вполне
И было пятнадцать мне
И если ствол дерева или угол дома
Или куст шиповника возникал
То он провинцией насекомой
А значит жизнью вонял

Я тогда называл свою маму дурой
С отцом ни полслова не говорил
Я был ворюгой. Дружил с физкультурой
И Блока читал. И винищу пил.

Живет он у теплого моря…

Живет он у теплого моря
С ним дружит красный Китай
У него миллионов много
Злодей - он имеет рай

Любые у него красотки
Разных цветов и рас
Хочет - имеет японок коротких
Расхочет - катается в подводной лодке
Смотрит в подводный глаз

У него различные залы
В его внутрискальном дворце
Он энергичный - а солнце устало
Играть на его злом лице

Он ничего не пророчит
Живет себе да живет
Мальчиков ли щекочет
В девочек ли плюет

Он - Эдуард - как прежде
Выглядит как картинка
И только к ночной одежде
Пристанет порой пылинка

Ну он ее и смахнет.
Брезгливым движеньем. Вот…

Меня подруга нежная убила…

Меня подруга нежная убила
На личико она надело рыло
Кричала и визжала и ушла
Как будто в рай. где смех и зеркала

Я целый год болел и бормотал
Хотел исчезнуть. но не умирал
Мой ангел то в Париж а то в Милан
И кажется он болен или пьян

Но я слежу внимательно и жду
Когда-нибудь в каком-нибудь году
Она вдруг отрезвеет и поймет
И ужаснется ее сладкий рот

И закричит те нужные слова
"Твоя любовь права! права! права!
А я больна была и все убила!
Прости меня!" и сдернет маску рыла…

Писал стихи своим любовникам…

Писал стихи своим любовникам
Бродил по городу как шлюха
В богатый дом хотелось дворником
Когда в желудке было сухо

Глядел в витрины с уважением
Сжимая кулаки в карманах
Мечтал окончить жизнь в сражении
И что-то о небесных маннах…

Всё в этом мире эх зря…

Все в этом мире эх зря
Черный наряд короля
Девочка в белых ботинках
Книжки в ужасных картинках
Радостные поля
Эта ли - та ли земля
Что я кричу с корабля
Лес ли какой в паутинках

Все в этом мире смешно
Дождик впадает в окно
Рыба на взморье
Кит в плоскогорье
В окнах отеля темно
Любишь не любишь
Жизнь свою губишь
Но проиграл ты давно

Я просыпаюсь в тоске
Бьются часы на руке
Ветер кудлатый
Окна в расплату
Пуля как будто в виске
Вот я лежу здесь один
Падает небо с вершин
Эдичка здрасьте
Тайные страсти
Вы испытали - наш сын

Все в этом мире ничто
Встанешь наденешь пальто
Шляпу надвинешь
Номер покинешь
Рыба из мира Кусто
Волосы щеткой
Выйду красоткой
Нас не догонит никто

Осени запах и прерии…

Осени запах и прерии
Чай из Британской империи
Я возлагаю надежды мои
На этого чая струи

пью, улыбаюсь и думаю
Может убью я беду мою
Тем более знаю я где и когда
Ко мне привязалась беда

Три деревенских стихотворения

1. "Лампа. Книга и машинка…"

Лампа. Книга и машинка.
Где исчезла та пружинка
Напрягала что меня
Как горячего коня
И держала день и ночь
В состояньи мчаться прочь

Вот Америки деревня.
Не как русская так древня
Но такая же темна
И печально холодна

Осень. Я живу один
Сиротливый вид равнин
Частью серых и зеленых
Кое-где уж подпаленных

Выйдешь около пяти
А куда уже идти…
Нальешь чашку шоколада
Под холмом гуляет стадо

Четырех баранов спины
Как с французския картины
Клод Лоррен или Пуссен
Только нету старых стен

Моя жизнь на грустном месте
Лишь плохие слышу вести.
Та ушла, та изменила.
Ну и ладно. Ну и мило
Проживу один в ответ
До каких-то средних лет

2. "Там дальше - поле кукурузы…"

Там дальше - поле кукурузы
А выше ферма и арбузы
Вотермелоны называются
И тряпки чучел развеваются

Внизу - (не верится) река
Прозрачная и небольшая
А в ней форели есть. Какая
Во всяком случае тоска

Я днем работаю. А в час
Когда темнеет небо круто
Пишу ребятушки для вас
Отмывши руки от мазута

"Оно" вернее лишь смола
Мы кроем толью крышу хлева
Джорж. Билл и я. И нам без зла
Бросает листья осень слева

Вообще вид странный у работ
Когда их кто-то совершает
Кто и не только что живет
Но также пишет и читает

3. "Землекопную оду…"

Землекопную оду
Подношу я народу
И лопатой поэта
Мною закопано лето
Глубоко в сентябре
Листья страшными стали
Листья тоже устали
И лежат во дворе

Шесть утра. Еле видно
Мне совсем не обидно
Я тружусь не сержусь
Крепким чем-то и хлестким
Мужиковским московским
В эту жизнь вгорожусь

Люди. Джорджи и Биллы
Мне не то чтобы милы
Деревенский народ
В разных странах у света
Грубо трудится в лето
В зиму лапу сосет

(Все сосание лапы
Если вы не растяпы
Состоит из жены
Или бабы иль девки
Из Сюзанки иль Евки
С коей сняты штаны)

День тяжелый и рыжий
Заработаем грыжи
Тонны камня и глины
Вынимаем для мины
Для цистерны воды
Вот где наши труды

Будет старая дама -
Голубая пижама
Пить. Гостей приглашать
Выше бревен и досок.
Выше труб-водососок
Над цистерною спать

Фотография поэта…

Фотография поэта
В день веселый и пустой
Сзади осень или лето
И стоит он молодой

Возле дерева косого
Морда наглая в очках
Кудри русые бедово
Разместились на плечах

Впереди его наверно
Рядом с делающим снимок
Кто-то нежный или верный
(Или Лена или Димок)

Фотография другая -
Через пять кипящих лет
Маска резкая и злая
Сквозь лицо сквозит скелет

Никого на целом свете
Потому тяжелый взгляд
По-солдатски на поэте
Сапоги его сидят

Ясно будет человеку
Если снимки он сравнит
Счастье бросило опеку
И страдание гостит

Когда изящный итальянец…

Когда изящный итальянец
Вас пригласил на черный танец
Когда без умолку болтая
Он вел вас крепко прижимая
То мне подумалось невольно
"Как странно. Страшно. Но не больно"

А в зеркалах стояли розы
И серебро толпилось грузно
Сквозь музыки большие дозы
Вдруг кто-то всхлипывал арбузно

У вас под черным платьем грудки
Капризно-мелкие торчали
Он говорил вам нервно шутки
А Вы молчали и дышали

Американцы и лакеи
Ходили в разных направленьях
А я в божественных селеньях
Смотрел на геммы и камеи…

Вернулись Вы. От платья ладан
Иль дым какой-то благовонный
И итальянец с Вами рядом
Как видно замертво влюбленный

"Ну да. Жена моя. А что же".
Я подыму подол у платья.
И покажу ему… О Боже
Коль буду в силах показать я…

Потом пойду спокойно к бару
Нальют шампанского мне люди
Я так устал. Я очень старый
Мне тридцать шесть уж скоро будет

Пойди найди меня и кротко
Целуй меня за синей шторой
Как девочка - больна чахоткой
Целует куклу без которой…

В газетах опять о Вьетнаме…

В газетах опять о Вьетнаме
А я не пишу моей маме
И где потерялась жена
Которая нежно нужна