Она давно не видит сны -
Она живет во сне…
Диск алюминиевой луны
Зажат в ее окне.
Разрезал шторы мертвый свет,
Но о ее плече
Поет шекспировский сонет
Погаснувшей свече.
Она по пальцам перечтет
Строй утренних забот,
Чуть задыхаясь, перечтет
Червленого Рембо.
В стакане остывает чай,
И терпкий аромат
Напоминает древний рай…
Как много лет назад
Она бродила там в цветах,
А мир был чист и свеж…
Она спала на облаках
Возвышенных надежд.
Ей ноги целовал прибой,
И неба свет не гас,
Казалось, все само собой
Свершится в должный час.
Там вздохи были так легки
Всему и всем назло…
А здесь гуляют сквозняки,
И крошится стекло.
Здесь обездвижен серый дом
С фатальностью раба.
Здесь под серебряным крестом
Лежит ее судьба,
И смерть узорчатым крылом
Уже коснулась лба…
* * *
Как началось начало?
Не знаю… Да, бог весть!
Ты меня не искала,
Не знала, что я - есть…
Но к ночи рухнуло небо,
И сплюнула яд гюрза, -
А наша судьба нелепо
Решилась поднять глаза.
Земля вспоминала вьюгу,
В зените смеялся зной,
И кони неслись по кругу,
Расчерченному не мной.
Горящая пентаграмма
Замкнула обхват лучей,
Где древнеиндийский Рама
Зажег хоровод свечей.
И годы влеклись за годом
Сквозь цепкие лапки дня…
Ты вырвалась на свободу
В том мире, где нет меня,
Где так хорошо и сухо,
Где выверен каждый взлет.
Обученная старуха
Вещает, что все пройдет…
Но разве хоть что-то значат
Законы, угрозы, лесть?
Все будет теперь иначе,
Ты знаешь, что я - есть!
* * *
Ты мне говоришь, что тебе постоянно снится
Неведомый мир, где реальное слито с чудом…
И ломкие пальцы пролистывают страницы
Такого былого, что даже поверить трудно.
Где каждый день из минут ожидания соткан
И даже стать на колени уже не волен…
Я должен молча смотреть на твой кружевной локон -
К чему кричать о своей любви или боли?
Стихи по ночам о тайном и сокровенном…
Какие слова! Какое упрямство страсти!
Поэзия прошлого, как аромат вербены,
Покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.
Но время придет, - вспоминая слова молитвы
И горько и сладко, как в детстве, просить прощенья.
Березовый Бог, с опрокинутым небом слитый,
Позволит, как в осень, вступить в костер очищенья…
Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,
А может быть, каплей дождя охлаждая кожу
Фаянсовых ног, обожженных татарским летом,
И ты улыбнешься… И ты мне поверишь тоже.
Растай же вплоть до воздушного поцелуя!
Весь мир измени водопадом случайной ласки!
А я зимой тебе на стекле нарисую
Прекрасного принца, скачущего из сказки…
* * *
Ночь вступила в мой дом легкомысленным хлопаньем окон…
На рулетке эпохи опять выпадало зеро,
Словно кто-то прорвал надоевший до времени кокон,
И вздохнула бумага, и зашевелилось перо.
Я бы жил как всегда в ожидании срыва и сдвига,
Я ладонью пытался поймать ускользающий луч…
Но пришла восемнадцатилетняя леди Интрига -
Все окутала тайной и двери закрыла на ключ.
Я потрогал замок и пошел к необъятному морю,
Как возвышенна смерть в белопарусном гордом гробу…
Если водкою можно залить и бездонное горе,
Море выправит нервы, с колен поднимая судьбу.
А потом я пройду по всемирным анналам и весям,
Где сомкнутся вселенные с лязгом гигантских клещей.
Но века утверждают, что мир бесконечно чудесен,
Если мы не ломаем природную сущность вещей.
Отдавайте любимым цветы, небеса и планеты.
Отдавайте поэзии радость любви и потерь.
Пусть окрасится ночь фейерверком стихов и сюжетов
И замки упадут. И стучащим откроется дверь…
* * *
Я судьбу свою разыграю сам
В освещеньи знакомых тем,
А моя любовь спит по кабакам
И, похоже, довольна всем.
Я дарил цветы, я хотел помочь…
Объяснял, где честь, а где грязь,
Но моя любовь уходила в ночь,
Не скрываясь и не таясь.
Не прощал обид, не считал потерь,
На охоте бил - только влет!
А моя любовь открывала дверь
Для любого, кто не придет.
Все, чего хотел, получил давно…
Скажешь птицам - петь, и поют!
Но моя любовь молча пьет вино
И идет, куда позовут.
Я блуждал впотьмах, я искал ответ
И решился, в конце концов…
А моя любовь мне смеялась вслед,
И менялось ее лицо.
Мне любые мерки грехов малы,
Если эта любовь, не та…
По серебряной пуле загнав в стволы,
Я до срока - плачу счета!
* * *
Предрассудительный вопрос,
Как бег по краю…
Пусть в вашей жизни все всерьез,
А я - играю. Балансирую на берегу
В опасном танце,
Я Вас уже не сберегу…
Зачем пытаться?
Хватаю воздух на скаку,
Борясь с зевотой,
Ловлю заблудшую строку
И брежу нотой!
Верблюжьей шкурой ляжет степь
К подножью ночи…
Наш прошлый век фальшиво слеп
И так просрочен…
Качает Время на Весах
Атлант угрюмый,
И смутно помнят паруса
Отдышку трюма.
К плечам ласкались ковыли,
Звенели цепи,
Зачем же Вы свой мир сожгли,
Оставив пепел?
И мой горит, как камыши,
Но боль честнее…
Ваш пепел спрятан в глубь души,
А мой - развеян…
* * *
Я сегодня - Дон Сезар!
Я небритый, но при шляпе.
За спиной шумит базар,
То ли в песне, то ли в храпе
Мается торговый люд.
Кроя мир непостоянства,
Нехорошим морды бьют,
Отстранясь от сна и пьянства…
Улыбаюсь всем подряд,
Хмурю брови, строю рожи!
Мне сегодня - черт не брат!
И судья любой прохожий…
Город похмелен весной…
Примиряющая зелень
С лиц сползает пеленой
И восходит на деревьях.
Благодушные коты
С крыш стекают торопливо,
Спины выгнули мосты
Элегантно и лениво.
Я сейчас пойду - влюблюсь!
Рифмы взяв в небесном хоре,
И стихами расстелюсь
Первой встречной Терпсихоре…
* * *
Войди в рассвет, пока роса легка,
Пока вокруг всего и понемногу…
Дежурный ангел сдвинет облака
И выправит бумаги на дорогу.
Короткий путь из небыли в сюжет.
Короткий вздох о прошлом безразличьи.
Любимых глаз необратимый свет
И запах трав, и этот щебет птичий…
Все, как у всех, банально и смешно,
Рассказано, отыграно, пропето…
И повторяться было бы грешно,
Но так удобно, как иным поэтам.
Дай мне слова, - я их сплету в строку.
Хотя бы звук - он зазвучит иначе…
И музыка, что вечна на слуху,
Не разразится в смехе или плаче.
Она сгорит, как нотная тетрадь,
В огне каминном, пламенно и нежно.
Я все прощу, я все смогу понять -
Безудержно,
безумно,
безнадежно…
* * *
Ты - моя, а не чья-то. Другие лишь пена…
Сорняки, меж которых бредешь по колено.
Талый паводок, дань прошлогоднему бреду,
Невозможность пути по остывшему следу;
Сигаретный дымок, отравляющий небо,
Невозможная быль, отреченная небыль…
Ты - моя! Мы друг другу даны, как эпоха.
Мы - от первого сна, до последнего вздоха,
Предназначены быть обоюдным дыханьем
И всегда говорить кружевными стихами…
Ты - моя! И не стоит наивно пытаться
Утверждать, будто выцвели гроздья акаций.
Будто ветры не жгут, будто сосны не плачут,
Будто грубости наши хоть что-нибудь значат,
Что расстаться когда-нибудь будет возможно…
Все неправда, любимая, все это ложно.
Даже сплетни пусты и проблемы излишни -
Все давно решено и отмечено свыше.
Где сведутся мосты, где откроются двери…
Ты - моя.
И я сам
в это скоро
поверю…
* * *
Ночью холодно… имя твое не греет.
На вокзале вообще плохая погода.
Надо быть, наверно, чуть-чуть мудрее,
Ведь умнеют другие от года к году.
Далеко до рассвета, и режет уши
Истеричный визг поездов унылых.
В них другие люди, но кому-то нужно
Встретить только их, дорогих и милых…
Медитация на параллельность рельсов,
А глаза слипаются от усердья.
Но, наверное, стоит нарушить цельность,
Чтоб почувствовать боль в глубине предсердья.
Я потом вернусь к оживленью темы.
Подниму паруса на забытом судне,
Изменю свой стиль и с лицом богемным
Яркостью метафор смою "серость будней".
Может быть, усну. Паровоза крабик
В чертовой дали, там ему нескучно.
А меня во сне вряд ли кто ограбит -
Ради двух стихов и неновой ручки…
* * *