Как ты нашла меня? В каких календарях
Начертан путь наш, медленно и верно?
Двадцать восьмые сутки декабря
Свели нас вместе так закономерно…
Я улыбался, выгибая бровь,
Не понимая, что влечет бездонность,
Что девушка по имени Любовь -
Действительно любовь, а не влюбленность…
Весь мир готов проклясть или обнять,
Я шел по жизни тлеющей лампадой…
Как ты смогла поверить и понять?
И все простить, не упрекнув и взглядом?
Я путал все, дороги и следы,
Выплескивался в рифмах и конвертах.
И именем твоим назвав других,
Считал себя счастливейшим из смертных?!
А счастье - вот. Обрушилось, как снег.
До удивленья, Господи - как близко…
И время снова ускоряет бег,
И прошлым встречам ставит обелиски.
Не надо слез и восхищенных слов.
Не надо клятв ни письменно, ни устно…
Как невозможно называть Любовь
Заезженным и скучным словом - чувство…
Слились в одно два яростных огня,
Одни из тех, что эту землю вертят.
…И все-таки как ты нашла меня
Меж первым поцелуем и бессмертьем?..
* * *
По снегу…
По самому белому снегу.
В санях, запряженных четверкой гнедых,
Приеду.
Я этой же ночью приеду.
И в дверь постучу, и войду в твои грезы и сны…
По лугу…
По самому свежему лугу.
Оставив на небе одну голубую строку,
Прибуду…
На этой неделе прибуду,
И к дому пойду и ромашек нарву на бегу…
По морю…
По самому синему морю,
Не Черным, не Красным, а я был и в этих морях…
Не спорю.
Прошел уже месяц, не спорю,
Но сильно штормит, и досадно не светит маяк…
По небу…
По самому чистому небу,
Где просто нет места для зависти, боли и зла…
С победой…
Я должен вернуться с победой.
Чтоб знала, кого ты все долгие годы ждала…
По снегу…
По лугу, по морю, по небу, по снегу…
Копытами смяв леденяще-янтарный рассвет,
Приеду.
Я этой же ночью приеду,
Хотя до тебя далеко и меня больше нет…
* * *
Ларисе В.
В зеленой мраморной комнате
Продуманность - невзначай.
Там были всегда, Вы помните?
Поэмы Лорки и… чай.
За боль и печаль возмездием
Плыл запах увядших роз,
А в окнах цвели созвездия
Осколками прошлых грез.
Витало там вдохновение,
Но думалось об одном:
Какие глаза оленьи
У девушки в доме том…
И вновь переходим к шепоту,
Где мы почти на "ты",
Словно к волшебному омуту
Нежности и доброты.
В зеленой мраморной комнате
Витает в обрывках снов
Великая и непонятная
Такая земная любовь…
НАВАЖДЕНИЕ
Что-то душно мне сегодня и невесело:
Накатила боль-тоска, их величество:
Ночь сырая. И трава пахнет плесенью…
И весь вечер чей-то взгляд в спину тычется.
А возьмусь за карандаш, - и немедленно
Так и прет из-под руки вся нелепица:
Средь болотных камышей рожа ведьмина
И кошачии глаза так и светятся!
Хороша, как херувим… Даже с рожками.
А коль их спилить, - тогда вовсе лапушка…
И ведет меня кривой дорожкою
По болотам, по пескам, да по камушкам.
Я и вправду не встречал, чтоб - красивее,
Только сердце злая боль жмет и комкает,
И ржавеет за окном небо синее, -
Запах серы с губ ее бродит в комнатах.
Рву бумагу и - в рассвет, ясный, ветреный!
За стеклом фонарный свет надоедливый,
Жаркий оттиск женских губ - ало-пепельный,
Да зеленые глаза - тают медленно…
НАТУРЩИЦА
"Натурщица…" На-ту-р-щи-ца! Взгляните?!
Вся голая, и, нате вам, - стоит!
Позирует! А где же здесь, скажите,
Девичья честь? Элементарный стыд?
У… во коза! С такою-то фигурой…
Художник, видно, парень с головой:
С такой девахой, если шуры-муры,
Я б рисанул… А чо? А я такой!
Недурно, но… Увы, не в колорите…
Неверен цвет, в рисунке есть изъян.
Я рассуждаю, в общем-то, как зритель,
Недурно, но… увы - не Тициан!
Ведь надо же бесстыдства-то набраться?!
И я еще справней ее была,
Но мне б так предложили рисоваться,
Так хоть озолоти - а не пошла!
Натурщица. Ну вот опять… Порода
Таких девиц ясна, как спортлото,
Красиво, нету слов, но для народа…
Для молодежи… Все-таки не то…
Узнают или нет? Смешно и страшно.
А вдруг придут знакомые, друзья?
Как я решилась? Это бесшабашно,
Но так красиво… Я или не я?
Конечно я. Осанка, руки, плечи.
Стоят студенты. Слышу их слова:
"Ужели это дочерь человечья,
Поднятая до ранга божества?"
Смеются. Или нет? Глаза серьезны.
Блеснул кавказца радостный оскал,
А если что, оглядываться поздно…
Ведь не поймут, что только рисовал,
Что даже взгляда липкого не бросил?
Что он другой, что не такой, как все?
Его палитры радостная осень
И та струит какой-то теплый свет.
Он так писал безумно, вдохновенно.
Что не сложилось - не его вина.
А я… Что я? Вполне обыкновенно.
Не узнают. Не верят, что земна…
Холст дышит сам. Едва сойдя с мольберта,
Тебе уже он не принадлежит:
Любая красота легка и смертна,
И время, как речной песок, бежит.
За годом год. Как пчелы лепят соты.
Пройдет и жизнь. Та девушка умрет.
И хорошо, если твоя работа
Хотя б на день ее переживет.
После ее, после моей ли смерти,
Натурщицу увидев на холсте,
Хоть кто-нибудь, без зла и грязи в сердце,
Пусть удивится этой красоте.
Пусть будет добр, пусть будет чист и ясен,
Пусть этот мир не превратит в мишень,
Почувствует, что человек прекрасен,
И это чувство сохранит в душе.
Ну, хватит, все, спусти на землю сходни,
Наговорил и в шутку, и всерьез.
Ты позвони, и встреть ее сегодня,
И захвати букет огромных роз…
Я УЕДУ В ПАРИЖ
Волжский мой городок - гладь да тишь.
Рассуждаю наивно и смело:
Мне сейчас очень нужно в Париж,
Понимаете, срочно, по делу!
Козырнет часовой на посту
И - родное уже за порогом…
У меня на Лионском мосту
Намечается встреча с Ван-Гогом.
А потом, погуляв вдоль реки,
Заглянуть под влияньем момента
В кабачок у папаши Танги -
Выпить горькую рюмку абсента.
Мне твердят: "Ты устал, ты блажишь -
Закружили семья и работа…"
Но мне надо, мне надо в Париж!
Очень надо… И очень охота…
Там, в уютном кафе за углом,
Средь солидных маршанов и пьяни,
Посидеть за тем самым столом,
Где когда-то сидел Модильяни.
Рисовать тушью черной, как креп,
Словно с сердца срывая заплаты…
И оставить на кофе и хлеб
Пару быстрых рисунков в уплату.
Говорят: "Ну куда ты спешишь?
Дел и дома по горло хватает…"
Но мне надо, мне надо в Париж -
Позарез! А меня не пускают.
Не пускают дела и семья,
И работа, и строй, и система…
А в Булонском тоскует скамья
О поэзии Поля Верлена…
Ну, не могут: нельзя, не дано -
Зря спешил с нерешенным вопросом.
Вот такая вот жизнь, Сирано, -
Плачь иль смейся - останешься с носом!
Ты не веришь, ты ждешь, ты звонишь, -
В трубке дальнего голоса эхо…
Вот и все, я уехал в Париж.
Не держи - я уехал! Уехал…
ХУДОЖНИЦА
Наташе В.
Волной волос до пояса укрыта…
На теплоту наш мир преступно скуп,
И черных мыслей креповая свита
Ложится горькой складкою у губ.
Слепых дождей звенящая кантата,
Пустых дорог высокопарный слог,
И снова боль, с упорством автомата,
Раскалывает мраморный висок.
А горизонт, как прежде, чист и ласков,
Но веры нет в бессмертье наших душ.
И вот все чаще вместо ярких красок
Бумагу душит траурная тушь.
Я боль сниму ладонями, как накипь,
Как ржавчину сотру ее с чела,
Я докажу, что есть другие знаки,
Кроме единства и добра и зла.
Я боль возьму, сожму, сомну, как тряпку,
Волью в себя израненную кровь
И о любви что-то такое ляпну,
Что ты поймешь, что есть она - любовь!
Потом уйду. Привычно и не ново.
Затерянный в толпе знакомых лиц.
Но появлюсь неждан-незваный снова,
Едва почуяв дрожь твоих ресниц…
"В. ВЫСОЦКИЙ"