Вот почему дискуссия о том, нужен ли многочисленный бомбардировочный флот из тяжелых и дальних бомбардировщиков, была крайне острой.
Дальнейшие события показали, что сами по себе бомбардировщики при хорошо организованной ПВО обеспечить господство в воздухе не способны. Больше того, стратегические бомбардировки Германии не оказали решающего влияния на ход войны. Теория Дуу не оправдала себя во время второй мировой войны. Господство в воздухе завоевывалось с помощью скоростных хорошо вооруженных истребителей, скоростных бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков.
Обсуждение тогда, на Филях, с участием Алксниса за три с половиной года до начала второй мировой войны по существу касалось роли стратегических военно-воздушных сил в будущей войне. То, что война неизбежна, почему-то никого из нас не смущало, и все мы считали это закономерным развитием исторического процесса борьбы первого в мире государства пролетарской диктатуры с враждебным ему капиталистическим миром.
Болховитинов и его окружение, как, впрочем, и все руководство ВВС, понимали, что 800 с лишним ТБ-3 отживают свой век и будущее – за самолетами типа «летающая крепость». В самом деле, этот американский четырехмоторный гигант имел четыре мотора по 1200 л.с., взлетный вес 26 760 кг, был вооружен тринадцатью крупнокалиберными пулеметами (12,7 мм), нес свыше 2700 кг бомб на дальность 2730 км. Экипаж включал пять стрелков, которые должны были обеспечить в полной сфере защиту от истребителей. Имелось в виду, что когда идет строем большое число таких «крепостей», то они, поддерживая друг друга, создают огневую завесу, непроницаемую для истребителей. Так рассуждали американцы, создававшие В-17, так же мыслили и наши теоретики.
Алкснис, соглашаясь с необходимостью замены устаревших ТБ-3 и явной ненужностью таких монстров, как ТБ-4, высказался тогда, я это слышал впервые, за возможность соединения свойств бомбардировщика и истребителя. У нашей компании это пожелание не вызвало энтузиазма. А что касается самолета «Б», он сказал, что надо посоветоваться с Глававиапромом, так как сейчас Туполев строит ТБ-7 (АНТ-42). Вряд ли нам под силу иметь несколько типов тяжелых бомбардировщиков в серии.
Действительно, мысли о ТБ-7 сидели в нашем сознании постоянно, как заноза. Кроме того, что Туполев был Туполев, он был еще и очень близок к Михаилу Кагановичу и Орджоникидзе, которые в основном определяли в те годы вместе с Алкснисом, какому самолету давать дорогу в серийное производство. Строительство одного-двух опытных самолетов никто не зажимал. Наоборот, в середине 30-х годов расплодилось много КБ, каждое из которых имело свою концепцию в области «господства в воздухе» и соответственно ей создавало тот или иной тип самолета. Но дорога на серийный завод и тем более принятие на вооружение были много сложней и трудней, чем создание за один-два года самолета, отвечающего каким-либо новейшим веяниям капризной авиационной моды.
Наш новый самолет ДБ-А на заводе ласково называли «Аннушка». Сборка его шла с отставанием от графика – сказывалась технологическая неопытность молодого конструкторского коллектива. В цехе ОС приходилось подгонять многие детали по месту. Большой опыт слесарей-монтажников сглаживал ошибки молодых конструкторов.
Первая самостоятельная работа Исаева на авиационном поприще – механизм полуубирающегося шасси – требовала различных доработок. Огромные колеса должны были синхронно втягиваться под обтекатели специальных «штанов» до упора, а при обратном ходе -надежно фиксироваться и сигнализировать о готовности к посадке. Уборка и выпуск шасси производились гидравлической системой.