В апреле 1927 года в составе советской делегации принимала участие в первой Тихоокеанской конференции профсоюзов в Кантоне. Длительный срок была в Китае в качестве представителя Исполкома Коминтерна. Участвовала в съезде компартии Китая. В 1930 году ее отозвали из Китая в Москву. Теперь она в аппарате ЦК ВКП(б) – заместитель заведующего орготделом.
– И вот решением Политбюро я направлена к вам на завод. Рассчитываю на вашу помощь, – закончила свое выступление Миткевич.
– Из парткома мы расходились, уверенные в последующих кадровых перестановках. Добровольской я высказал мысль, что женщина, облеченная доверием Сталина, должна выдвигать других женщин.
– – Среди собравшихся сегодня было только две женщины, и тебя Миткевич оделяла особенно внимательным взглядом, – сказал я.
– Миткевич, судя по биографии, будет у нас настоящим комиссаром, – ответила Лариса. – Трудно предсказать, как она использует свой военный опыт. Жаль, что она совсем не обладает женским обаянием героини «Оптимистической трагедии».
Действительно, во внешнем облике Ольги Миткевич и Алисы Коонен, которую мы недавно видели на сцене Камерного театра в роли женщины-комиссара, не было ничего общего.
Кадровые перемены в партийном руководстве Миткевич начала очень скоро. Из аппарата Центрального и Московского комитетов партии и даже института Красной профессуры пришли новые люди, которыми она заменяла секретарей партийных организаций основных цехов. Был обновлен и состав аппарата парткома.
Потом дело дошло и до комсомола. Вместо Пети Петухова вождем заводского комсомола был поставлен Николай Богданов, которого Миткевич извлекла из Московского комитета. Богданов решил, что в основных цехах надо иметь освобожденных секретарей комсомольских ячеек. Он сократил аппарат комитета, обязанности руководства производственным отделом взял на себя, а мне предложил быть освобожденным секретарем самой многочисленной цеховой организации – цеха окончательной сборки (ОС).
С цехом я был хорошо знаком, и молодежный коллектив принял меня доброжелательно.
Мой перевод с общезаводской деятельности на работу в цех ОС совпал с авралом по выпуску первых самолетов ТБ-3. Еще в начале года работа шла напряженная, но ритмичная в соответствии со шпа-ковскими графиками. В конце марта Горбунов собрал совещание, на котором объявил, что только что ему звонил Баранов. По поручению Сталина просит подготовить к воздушному параду 1 Мая несколько ТБ-3. Еще ни один из новых самолетов не дошел до сборочного цеха, а через месяц с небольшим надо пройти над Красной площадью! Такого еще не бывало! Договорились собрать и подготовить к параду три звена – девять машин, десятая – резерв. КОСТР получил задание срочно упростить все, что можно. Выбросить вооружение, убрать боковые бензобаки в крыльях, всякое оборудование для ночных полетов и что-то еще.
Аврал по всему заводу даже для видавших всякую штурмовщину ветеранов был необычный. Пока он докатился до ОС, начальник цеха, всегда очень спокойный и невозмутимый Морозов, тщательно продумал технологию сборки, подготовил бригады замкнутого цикла, распределил ответственных за каждую машину. Когда агрегаты начали поступать в цех ОС, сборщики перешли на круглосуточную работу. За неделю до праздника начались облеты на заводском аэродроме. Все самолеты взлетали и садились без всяких ЧП, хотя для летчиков эти громадины были очень непривычны. Под праздник все десять машин перегнали на Ходынку – Центральный аэродром.
1 Мая колонна нашего завода традиционно возглавляла праздничный поток демонстрантов Фрунзенского района. Мы вступили первьми на освободившуюся от войск брусчатку Красной площади.