Всех нас зовут зазывалы из пекла -
Выпить на празднике пыли и пепла,
Потанцевать с одноглазым циклопом,
Понаблюдать за всемирным потопом.Не во сне все это,
Это близко где-то -
Запах тленья, черный дым
и гарь.Звон все глуше: видно,
Сверху лучше видно -
Стал от ужаса седым
звонарь.Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюбленных,
Что хорошо будет в мире сожженном
Лишь мертвецам и еще нерожденным!‹1973›
НИТЬ АРИАДНЫ
Миф этот в детстве каждый прочел -
черт побери! -
Парень один к счастью прошел
сквозь лабиринт.
Кто-то хотел парня убить, -
видно, со зла, -
Но царская дочь путеводную нить
парню дала…С древним сюжетом
Знаком – не один ты.
В городе этом -
Сплошь лабиринты:
Трудно дышать,
Не отыскать
воздух и свет…
И у меня дело неладно:
Я потерял нить Ариадны!
Словно в час пик,
Всюду тупик -
выхода нет!Древний герой ниточку ту
крепко держал:
И слепоту, и немоту -
все испытал;
И духоту, и черноту
жадно глотал.
И долго руками одну пустоту
парень хватал.Сколько их бьется,
Людей одиноких,
В душных колодцах
Улиц глубоких!
Я тороплюсь,
В горло вцеплюсь -
вырву ответ!
Слышится смех: зря вы спешите,
Поздно! У всех порваны нити!
Хаос, возня…
И у меня -
выхода нет!Злобный король в этой стране
повелевал,
Бык Минотавр ждал в тишине -
и убивал.
Лишь одному это дано -
смерть миновать:
Только одно, только одно -
нить не порвать!Кончилось лето,
Зима на подходе,
Люди одеты
Не по погоде, -
Видно, подолгу
Ищут без толку
слабый просвет.
Холодно – пусть! Всё заберите…
Я задохнусь здесь, в лабиринте:
Наверняка:
Из тупика
выхода нет!Древним затея их удалась -
ну и дела!
Нитка любви не порвалась,
не подвела.
Свет впереди! Именно там
хрупкий ледок:
Легок герой, – а Минотавр -
с голода сдох!Здесь, в лабиринте,
Мечутся люди:
Рядом – смотрите! -
Жертвы и судьи, -
Здесь в темноте.
Эти и те
чествуют ночь.
Крики и вопли – всё без вниманья!..
Я не желаю в эту компанью!
Кто меня ждет,
Знаю – придет,
выведет прочь.Только пришла бы,
Только нашла бы -
И поняла бы:
Нитка ослабла…
Да, так и есть:
Ты уже здесь -
будет и свет!
Руки сцепились до миллиметра,
Всё – мы уходим к свету и ветру, -
Прямо сквозь тьму,
Где – одному
выхода нет!..1973
* * *
Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты
Даже в самой невинной игре,
Не давай заглянуть в свои карты
И до срока не сбрось козырей.Отключи посторонние звуки
И следи, чтоб не прятал глаза,
Чтоб держал он на скатерти руки
И не смог передернуть туза.Никогда не тянись за деньгами.
Если ж ты, проигравши, поник -
Как у Пушкина в "Пиковой даме",
Ты останешься с дамою пик.Если ж ты у судьбы не в любимцах -
Сбрось очки и закончи на том,
Крикни: "Карты на стол, проходимцы!" -
И уйди с отрешенным лицом.‹Между 1967 и 1974›
* * *
Не гуди без меры,
без причины, -
Милиционеры
из машины
Врут
аж до хрипоты, -
Подлецам
сигнальте не сигнальте -
Пол-лица
впечаталось в асфальте, -
Тут
не до красоты.По пути – обильные
проулки, -
Все автомобильные
прогулки
Впредь
надо запретить.
Ну а на моем
на мотоцикле
Тесно вчетвером,
но мы привыкли,
Хоть
трудно тормозить.Крошка-мотороллер -
он прекрасен, -
Пешеход доволен, -
но опасен -
МАЗ
или "пылесос".
Я на пешеходов
не в обиде,
Но враги народа
в пьяном виде -
Раз! -
и под колесо.Мотороллер – что ж,
он на излете
Очень был похож
на вертолетик, -
Ух,
и фасон с кого!
Побежать
и запатентовать бы, -
Но бежать
нельзя – лежать до свадьбы
У
Склифосовского!‹Между 1967 и 1974›
* * *
Водой наполненные горсти
Ко рту спешили поднести -
Впрок пили воду черногорцы,
И жили впрок – до тридцати.А умирать почетно было
Средь пуль и матовых клинков,
И уносить с собой в могилу
Двух-трех врагов, двух-трех врагов.Пока курок в ружье не стерся,
Стрелял и с седел, и с колен, -
И в плен не брали черногорца -
Он просто не сдавался в плен.А им прожить хотелось дó ста,
До жизни жадным, – век с лихвой,
В краю, где гор и неба вдосталь,
И моря тоже – с головой:Шесть сотен тысяч равных порций
Воды живой в одной горсти…
Но проживали черногорцы
Свой долгий век – до тридцати.И жены их водой помянут;
И прячут их детей в горах
До той поры, пока не станут
Держать оружие в руках.Беззвучно надевали траур,
И заливали очаги,
И молча лили слезы в трáву,
Чтоб не услышали враги.Чернели женщины от горя,
Как плодородная земля, -
За ними вслед чернели горы,
Себя огнем испепеля.То было истинное мщенье -
Бессмысленно себя не жгут:
Людей и гор самосожженье -
Как несогласие и бунт.И пять веков – как божьи кары,
Как мести сына за отца -
Пылали горные пожары
И черногорские сердца.Цари менялись, царедворцы,
Но смерть в бою – всегда в чести,
Не уважали черногорцы
Проживших больше тридцати.1974
* * *
Я был завсегдатáем всех пивных -
Меня не приглашали на банкеты:
Я там горчицу вмазывал в паркеты,
Гасил окурки в рыбных заливных
И слезы лил в пожарские котлеты.Я не был тверд, но не был мягкотел, -
Семья пожить хотела без урода:
В ней все – кто от сохи, кто из народа, -
И покатился ‹я›, и полетел
По жизни от привода до привода.А в общем что – иду – нормальный ход,
Ногам легко, свободен путь и руки, -
Типичный люмпен, если по науке,
А по уму – обычный обормот,
Нигде никем не взятый на поруки.Недавно опочили старики -
Большевики с двенадцатого года, -
Уж так подтасовалася колода:
Они – во гроб, я – вышел в вожаки, -
Как выходец из нашего народа!У нас отцы – кто дуб, кто вяз, кто кедр, -
Охотно мы вставляем их в анкеты,
И много нас – и хватки мы, и метки, -
Мы бдим, едим, других растим из недр,
Предельно сокращая пятилетки.Я мажу джем на черную икру,
Маячат мне и близости, и дали, -
На жиже – не на гуще мне гадали, -
Я из народа вышел поутру -
И не вернусь, хоть мне и предлагали.‹1974 или 1975›
* * *
Не однажды встречал на пути подлецов,
Но один мне особо запал -
Он коварно швырнул горсть махорки в лицо,
Нож в живот – и пропал.Я здоровый, я выжил, не верил хирург,
Ну а я веру в нем возродил,
Не отыщешь таких и в Америке рук -
Я его не забыл.Я поставил мечту свою на тормоза,
Встречи ждал и до мести дожил.
Не швырнул ему, правда, махорку в глаза,
Но потом закурил.Никогда с удовольствием я не встречал
Откровенных таких подлецов.
Но теперь я доволен: ах, как он лежал,
Не дыша, среди дров!‹1975›
* * *
Вы были у Беллы?
Мы были у Беллы -
Убили у Беллы
День белый, день целый:И пели мы Белле,
Молчали мы Белле,
Уйти не хотели,
Как утром с постели.И если вы слишком душой огрубели -
Идите смягчиться не к водке, а к Белле.
И если вам что-то под горло подкатит -
У Беллы и боли, и нежности хватит.‹1975›
* * *
Препинаний и букв чародей,
Лиходей непечатного слова
Трал украл для волшебного лова
Рифм и наоборотных идей.Мы, неуклюжие, мы, горемычные,
Идем и падаем по всей России…
Придут другие, еще лиричнее,
Но это будут – не мы, другие.Автогонщик, бурлак и ковбой,
Презирающий гладь плоскогорий,
В мир реальнейших фантасмагорий
Первым в связке ведешь за собой!Стонешь ты эти горькие личные,
В мире лучшие строки! Какие? -
Придут другие, еще лиричнее,
Но это будут – не мы – другие.Пришли дотошные "немыдругие",
Они – хорошие, стихи – плохие.‹1975›
* * *
Рты подъездов, уши арок и глаза оконных рам
Со светящимися лампами-зрачками…
Все дневные пассажиры, все мои клиенты – там, -
Все, кто ездит на такси, а значит – с нами.Смешно, конечно, говорить,
Но очень даже может быть,
Но мы знакомы с вами.
Нет, не по работе…
А не знакомы – дайте срок, -
На мой зеленый огонек
Зайдете, зайдете!Круглый руль, но и "баранка" – тоже круглое словцо,
Хорошо, когда запаска не дырява, -
То раскручиваем влево мы Садовое кольцо,
То Бульварное закручиваем вправо.И ветер гаснет на стекле,
Рукам привычно на руле,
И расстоянье счетчик меряет деньгами,
А мы – как всадники в седле, -
Мы редко ходим по земле
Своими ногами.