А теперь в застиранном халате
На меня орет она с утра,
Вот что мы имеем в результате
Нами причиненного добра.А еще орет она на Верку,
А еще на всех подряд орет.
…Кто имел жену-пенсионерку,
Тот меня, товарищи, поймет.
* * *
Ничего не жалко мне для Алки,
Как уже не раз я говорил,
Я недавно целых три мигалки
Ей на день рожденья подарил.Сразу горизонты стали шире,
Сразу статус вырос у нее.
С первой – драит пол она в квартире,
Режет лук и кипятит белье.Со второй – на службу Алка ходит,
(Как-никак служивый человек),
Где мигалкой шороху наводит
На своих задроченных коллег.Третью в сокровенные мгновенья
Запускает, и тогда во мне
Вдруг такое возникает рвенье,
Что забыть приходится о сне.Хоть расход мне предстоит немалый,
Но настолько я жену люблю,
Что еще четвертую, пожалуй,
Ей на всякий случай прикуплю.Так что ничего не бойся, Алла,
Мы тебя в обиду не дадим,
Пусть свои снимают спецсигналы,
А твои покуда погодим.
К И. Х.
Зачем, Ирина Муцуовна,
Вы из политики ушли?
Я к Вам всегда дышал неровно,
Хотя и был от Вас вдали.Всё в Вас поэта волновало,
Все вдохновляло бег пера -
От тонкого лица овала
До дивной линии бедра.Я осыпал бы Вас цветами,
По выходным водил в кино,
Но Вы покинули татами
Вся в белом, в смысле, кимоно.Без Вас иссякну я как лирик
И пересохну, как Арал.
Кто там остался? Клоун Жирик?
Грызлов – бесцветный чинодрал?Мужлан Зюганов? В этом списке
Хромого партинвентаря
Никто не стоит ногтя Слиски,
Про Ваш уже не говоря.…Ирина, этот мир уродлив,
Он, как рогожа, обветшал,
Лишь Ваш изящный иероглиф
Его отчасти украшал.Я предложить готов Вам руку,
А если скажете Вы "нет",
Пойду и сделаю сеппуку -
В руке не дрогнет пистолет.
* * *
А. Анпилову
Сидит он крутит самокруточки,
И называет всех "голубчики",
И на лице его ни тучечки,
Одни лишь ямочки да лучики.Давайте ж выпьем за Анпилова,
Такого славного и милого,
Такой он мягкий весь и плюшевый,
Не зря зовут его Андрюшею.А звался б, скажем, он Василием
Или, не дай бог, Афанасием,
Уж мы бы с криками "гаси его!"
Давно бы нос ему расквасили.С колами по двору б гонялися,
Потом, конечно, извинялися,
Потом крестами бы менялися,
Прости, мол, дядя, обозналися.Жаль, что гульбы не ожидается
И мордобоя не получится,
Ведь люди, хоть и ошибаются,
Но на ошибках всё же учатся.
* * *
В. Жуку
Долго ль, друг любезный Вадик,
В просторечии Вадим,
Нам окучивать свой садик,
Знает лишь Господь один.Он сидит себе на тучке,
Что-то в свой строчит гроссбух,
Но понять те закорючки
Наш не в силах глупый дух.Что он там себе смекает,
Что имеет на уме,
Хоть убей, не намекает,
Вот и тычемся во тьме.Были б мы другие люди б,
Посмышленей хоть чуть-чуть,
Мы б открыли Книгу судеб
И в ее проникли суть.Только толку в этом фиг ли,
Не пойму я одного,
Ну открыли б, ну проникли,
Ну и что? Да ничего!Пусть уж будет, как уж будет,
А как есть, пусть так и есть,
И не стоит в Книгу судеб
Без нужды нам, Вадик, лезть.
* * *
В. Шендеровичу
Когда б с тобой мы жили, Витя,
Не в средней нашей полосе,
А, предположим, на Таити,
Где круглый год танцуют все,На диком океанском бреге,
Под пальмой лежа день-деньской,
Мы б предавались сладкой неге,
Глухой не мучаясь тоской.Но мы с тобою не Гогены,
И ты не Поль, и я не Поль,
У нас другие, Витя, гены,
Ни переделывай их сколь.Хоть мы об этом не просили,
Но присудил незрячий рок
Родиться нам с тобой в России,
Уж так уж вышло, Шендерок.Она нас на руках носила
И согревала, как могла,
При этом гнула и косила,
Так, для порядка, не со зла.Бывало, так порою вмажет,
Что окочурится любой,
Но если в бой она прикажет,
То я пойду. Но за тобой.
* * *
Севе Новгородцеву
В городе Лондоне Сева живет
Вот уж который год,
И все это время не устает
Севу слушать народ.Севу, чьими устами сам
Рок с тобой говорит,
Что тридцать лет день в день по часам
Приходит на Wood-Lane street.Так выпей, товарищ, и закуси,
И снова выпей до дна
За службу русскую ВВС -
Опасна она и трудна.Я сам всю жизнь был нонконформист,
Чем близких своих доставал,
И когда все вокруг танцевали твист,
Я па-де-де танцевал.Ты лети против ветра, мой гордый плевок,
Прямо в морду ко мне лети,
Ибо Запад есть Запад, но совок есть совок
И с места им не сойти.И снова гремит на стогнах Москвы
Краснознаменный хор.
…Нет, все-таки правильно, Сева, вы
Свалили тогда за бугор.
* * *
В рамках акции "Поэзия в мобильном" обладатели сотовых телефонов могут закачать в них стихи своих любимых поэтов.
Вот юноша стоит дебильный,
Но не совсем пропащий он,
Поскольку у него мобильный
Лежит в кармане телефон.И может он в одно мгновенье,
Чтоб жизнь счастливую начать,
В него мое стихотворенье -
Конкретно это – закачать.И вот уже на место встала
Его отвисшая губа,
И расцвела, и заблистала
Его прокисшая судьба.И мир, что прежде был противный,
Окутал яркий ореол,
И взгляд на вещи позитивный
Несчастный юноша обрел.Он слюни больше не пускает,
Подсев отныне на хай-тек,
Он стройных девушек ласкает,
Он завсегдатай дискотек.Здоровый, с психикой стабильной,
Дела у парня неплохи,
Не зря сегодня в свой мобильный
Он закачал мои стихи.
* * *
Господи, жизнь моя сира,
Ближних постыли рожи,
Пошли мне кусочек сыра!
Ну что тебе стоит, Боже?Я не мечтаю о многом,
Молю тебя лишь о малом,
Пошарь по своим чертогам,
Его там небось навалом.Чуть не сказала "до черта",
То-то была бы лажа…
Пусть будет любого сорта,
Просроченный можно даже.Пошли же мне хоть какого,
Гурманствовать тут негоже,
Российского, костромского,
Да сулугуни того же.Пафос его и статус
Значения не имеют,
А я уж в долгу не останусь,
За мною не заржавеет.Буду твои щедроты
Славить с верхушки ели,
О том, как творишь добро ты,
Петь, как еще не пели.Мне ведь не надо пуда,
Мне граммов двести хотя бы.
Яви же, Господи, чудо,
Дух поддержать мой дабы.
* * *
Вчерашний день часу в шестом
Включил я телевизор,
Была там женщина с шестом,
Танцовщица стриптиза.Ни нитки на ее груди,
А ниже и подавно,
И Музе я шепнул: "Уйди,
Не до тебя тут явно!"
* * *
Какое это счастье – гости в доме!
Без них он скучен, холоден и пуст,
Довольно, свет и воду экономя,
Гостей не принимать, пусть едут, пустьИх смех задорный наполняет своды,
Веселая клубится кутерьма,
Пусть ощущенье радостной свободы
Нам пищу даст для сердца и ума.Отныне для гостей открыты двери,
Любому место здесь сегодня есть,
Что все материальные потери,
Когда моральных выгод нам не счесть!Осталась череда унылых буден
В далеком прошлом. Нынче ж, погляди,
Дымится борщ, дрожит в тарелке студень,
Молочный поросенок посредиСтола лежит, прищурившись лукаво,
Не так уж, мол, он страшен, мир иной…
В кругу друзей, какое счастье, право,
Сбить жар душевный стопкой ледяной.А после танцы, игры и шарады,
От Петросяна свежий анекдот,
Ну что тебе еще для счастья надо,
Когда оно само буквально – вот.…Ах, зимний день, как он истаял скоро,
Сгустился зимний вечер за окном,
Но вот уже и первый луч Авроры,
Пора, друзья, забыться сладким сном.Хоть не для всех найдутся здесь кровати,
Но это полбеды, а не беда,
Кто хочет, может спать лицом в салате,
Условности – такая ерунда.Но вот и утро. Боже, эти лица
Не описать нерусским языком.
Вставайте, граф, пора опохмелиться.
Как вы – не знаю, лично я – пивком.А на столе, как в зимнем поле, пусто,
Посуды грязной высится гора,
И у хозяйки зримо крепнет чувство,
Что кой-кому давно домой пора.Хозяин с этим внутренне согласен,
Хоть виду до поры не подает,
Момент подобный для семьи опасен,
Он для конфликта почву создает.Да и гостям обрыдли эти пляски,
И, сдерживая ненависть с трудом
К хозяевам, кто в шубы, кто в "аляски"
Одевшись, гости покидают дом.Какое это счастье! Снова трое
Нас в нашем доме – дочь, жена и я,
Не ценим мы, товарищи, порою
Понятие такое, как семья.Сейчас мне дочь запрыгнет на колени,
Жена приникнет головой к плечу,
И в сладостном тягучем этом плене
Готов уж оказаться я, но чу!