Возвращение из Аида
773
Долгие дни просидев на удобном сиденье,
Думал невольно о жизни великий герой:
"Не приведёт ни к чему у скалы рассужденье,
Только сильнее срастусь с самоцветной горой.
Как мы живём? Словно факел, сгорают недели,
Света немного даём, превращаемся в дым!
В юности мы выбираем великие цели,
Глупо считая: подвластен весь мир молодым.
774
А Пейрифой? Жить хотел друг в сиянии славы:
Ради неё и решился на кражу скота,
Он – неизвестный герой Калидонской облавы,
Все остальные деянья лапифа – тщета.
Думаю, понял он глупость сего похожденья,
И осознал, что Кронид с нами был справедлив.
Всяк женокрад был достоин всегда осужденья -
Эвритиона-кентавра забыл друг лапиф…"
775
Голос знакомый прервал ход его рассужденья,
Словно услышал звук детства далёкого он,
"Это кумир говорит иль пришло наважденье? -
"Я возвращаюсь в Микены, где правит "муфлон"!
Голос Геракла отчётливо слышу, о, боги!
Жаль, не могу я нисколько вращать головой…
Снова сойдутся, я верю, в одну с ним дороги…
Это Геракл – слышен голос его громовой!
776
Кто-то Алкиду сейчас говорит торопливо,
Также отчётливо слышен божественный бас!
О, неужели увижу в Аиде я диво?
Явно о нас с Пейрифоем ведёт он рассказ!"
Вспыхнули очи Тесея, наполнились влагой,
Сердце героя согрелось далёким теплом,
Встал собеседник Великого пред бедолагой
И указал на Тесея небрежно жезлом:
777
"Он согласился на кражу супруги Аида,
В этом деянье не виден его интерес…"
Но перебита была речь вопросом Зевсида:
"…Разве в том есть преступленье, ответь мне, Гермес?"
"Нет, невиновен, но было решенье такое -
Будет сидеть с Пейрифоем Тесей заодно!"
"Вам не понять, брат Гермес, наше горе людское,
Мелок для вас человек, как для птицы – зерно!"
778
Сердце Тесея, казалось, стучало кимвалом:
"Вот уж, действительно, равен кумир мой богам -
Не уступает Гермесу Алкид даже в малом,
Прямолинеен во всём и не склонен к торгам!"
Взял Богоравный десницу пленённого друга
И потянул на себя прочь от крепкой скалы,
Тело царя изгибалось, как ясень, упруго,
Вырвал трезенца Геракл, как бревно из смолы!
779
Долго не думая, он подошёл к Пейрифою,
Но оплошал полубог на герое втором -
Не рассказать никакой стихотворной строфою,
Как прогремел в подземелье раскатистый гром.
"Можно тебя похвалить за радушие сердца. -
Тихо промолвил Гераклу Олимпа гонец. -
Но ты услышал, надеюсь, ответ Громовержца?
Освобожденьем лапифа рассержен отец!
780
Брат, Пейрифой в этот камень впечатан навеки,
Перед Аидом лапифа безмерна вина,
Окаменеет он весь, лишь глаза, как засеки,
Будут видны на стене – это рок хвастуна!
Что ж, мы с тобой расстаёмся, должник Эврисфея,
Верю, покажешь ему трёхголового пса!
Сам же пойду выводить из Аида Тесея,
Кончилась здесь злоключений его полоса!"
781
И подтолкнув в спину узника скал самоцветных,
К лодке Харона направился ловкий Гермес:
"Быстро уходим, Тесей, от супругов бездетных -
Времени мало, но надо уйти позарез!"
Кербер ужасный смотрел на двоих равнодушно,
Глаз на одной голове засиял, как цитрон,
Впрыгнул герой на паром за Гермесом послушно,
Их переправил с ехидной улыбкой Харон…
782
Быстро бежать им пришлось от реки Ахерона,
Сильный Гермес подхватил горемыку рукой,
Мигом они оказались в лесу у Колона,
Где снизошёл на Эдипа посмертный покой…
С радостью узник упал на душистые травы,
Взор утомлённый направил на свод голубой,
Ныли от долгой недвижности в камне суставы,
Тело героя светилось своей худобой…
Изгой
783
Небо закатное стало темней махагона,
Сильную жажду испытывал славный герой:
"Помню, как с амфорой шла по тропе Антигона,
Воду несла от ключа рядом с этой дырой.
Много ль мне надо сейчас от Ананке жестокой? -
Пара лепёшек сухих да немного воды…"
Медленно встал и увидел в траве невысокой
Женщин иль дев босоногих на глине следы.
784
"Не был до встречи с Аидом таким изнурённым,
Высохла, кажется, жизненных соков река!" -
Молвил Тесей, видя облик свой посеребрённым
В тёмно-зеркальной спокойной воде родника.
Вместо одежд властелина – клочки старой ткани,
Царских сандалий лишились в Аиде ступни,
Кожа темна, словно был Победитель в вулкане,
Руки царя были, словно худые клешни.
785
Тёмную ночь он провёл на траве, глядя в небо,
К жизни земной возвращала его красота,
Вспомнил Харона, несчастного сына Эреба,
Участь которого так безнадёжна проста.
"Ночь в Ойкумене прекраснее света Аида -
Звёзды – услада очам, слуху – песни цикад,
Душу не гложет на бога пустая обида,
И неизвестно, каким будет жизни закат.
786
Как, интересно, меня встретит Эос златая,
Сколько узнаю я в славных Афинах вестей?
Что скажет мать, что Еленой была занятая,
Чем украшалось прекрасное время детей?"
Узника сон охватил, одолела усталость,
В ярком виденье явился к нему Пейрифой:
"Друг мой Тесей, если сможешь, прости эту шалость -
Я не владел пылким сердцем, своей головой…"
787
Эос открыла врата золотой колеснице,
Солнце взбодрило Тесея горячим лучом,
Путь свой нелёгкий направил властитель к столице,
В грязной и рваной одежде, но с царским мечом.
Вскоре услышал он грохот тяжёлой повозки.
"Посторонись, беднота!" – крикнул важно купец.
"Вот и услышал я правды земной отголоски! -
Думал Тесей. – Не узнал он тирана, глупец!"
788
Шёл, как старик – уставали ослабшие ноги,
Голод нещадно вцепился во впалый живот,
Полною грудью дышать не дала пыль дороги,
Хоть и с трудом, но дошёл он до медных ворот.
Царь подошёл, задыхаясь, к начальнику стражи:
"Хайре, Ифит! Это я, твой пропавший тиран!"
"Прочь самозванец! Иль хочешь признаться мне в краже,
Что умыкнул у Тесея клинок, ветеран?"
789
Понял герой наконец: "Постарел в подземелье,
Не узнаёт властелина надёжный Ифит!
Быстро состарить героя способно безделье,
"Праздный досуг" у скалы для телес ядовит!"
"Это же я, ваш правитель!" – воскликнул несчастный.
Стражник смеялся: "Глянь в створку блестящих ворот!
Говор твой тихий, убогий, во многом бессвязный!
Вон, со стены над тобою смеётся народ!
790
Люди давно присягнули царю Менесфею,
Спас он столицу от долгой, жестокой войны,
И афиняне теперь не поверят Тесею
И не простят женокраду пред Спартой вины!"
"Где моя мать и её малолетние внуки?" -
В сильном смятенье спросил Победитель бойца.
"Дети в Эвбее, попали в надёжные руки,
Эфру Елена взяла во владенья отца!"
791
В ужас трезенец пришёл от полученных знаний:
"То, что услышал – не лучше проклятой скамьи!
Кражей Елены принёс людям много страданий,
Славы и трона лишился, детей и семьи!"
Молча шагнул Победитель под ветви каштана,
Сверху под ноги упал вдруг кошель серебра,
Деньги подбросила тайно Тесею охрана -
Помнили много бойцы от тирана добра.
792
"Часто простые пейзане тиранов мудрее,
Издалека видят шествие горя и бед!
Прочь от Афин! Я поем и оденусь в Пирее,
Где затеряется славного воина след!"
Выполнил славный герой, что хотел, до заката,
Алый хитон властелина скрывал худобу,
Сытый и мытый трезенец смотрелся богато,
Только тоску выдавали морщины на лбу.
793
Встретил знакомого кормчего он на причале,
Долгую звёздную ночь с ним провёл у костра,
И рассказал моряку о причине печали,
Точно не зная, куда пошагает с утра:
"Кормчий, тебе благодарен навек за услугу,
В Спарту за девой сходили удачно с тобой!
Правда, не в силах помочь ты хвастливому другу,
Мне же ты можешь вполне, не страдая алчбой.
794