Мы дань ей – медом, рыбою!
Наехала опять,
Грозит с конвоем выправить,
Мы – шкурами звериными!
А в третий – мы ничем!
Обули лапти старые,
Надели шапки рваные,
Худые армяки -
И тронулась Корёжина!..
Пришли… (В губернском городе
Стоял с полком Шалашников.)
"Оброк!" – Оброку нет!
Хлеба не уродилися,
Снеточки не ловилися… -
"Оброк!" – Оброку нет! -
Не стал и разговаривать:
"Эй, перемена первая!" -
И начал нас пороть.
Туга мошна корёжская!
Да стоек и Шалашников:
Уж языки мешалися,
Мозги уж потрясалися
В головушках – дерет!
Укрепа богатырская,
Не розги!.. Делать нечего!
Кричим: постой, дай срок!
Онучи распороли мы
И барину "лобанчиков"
Полшапки поднесли.
Утих боец Шалашников!
Такого-то горчайшего
Поднес нам травнику,
Сам выпил с нами, чокнулся
С Корёгой покоренною:
"Ну, благо вы сдались!
А то – вот Бог! – решился я
Содрать с вас шкуру начисто…
На барабан напялил бы
И подарил полку!
Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!
(Хохочет – рад придумочке.)
Вот был бы барабан!"Идем домой понурые…
Два старика кряжистые
Смеются… Ай, кряжи!
Бумажки сторублевые
Домой под подоплекою
Нетронуты несут!
Как уперлись: мы нищие -
Так тем и отбоярились!
Подумал я тогда:
"Ну, ладно ж! черти сивые,
Вперед не доведется вам
Смеяться надо мной!"
И прочим стало совестно,
На церковь побожилися:
"Вперед не посрамимся мы,
Под розгами умрем!"Понравились помещику
Корёжские лобанчики,
Что год – зовет… дерет…Отменно драл Шалашников,
А не ахти великие
Доходы получал:
Сдавались люди слабые,
А сильные за вотчину
Стояли хорошо.
Я тоже перетерпливал,
Помалчивал, подумывал:
"Как ни дери, собачий сын,
А всей души не вышибешь,
Оставишь что-нибудь!
Как примет дань Шалашников,
Уйдем – и за заставою
Поделим барыши:
"Что денег-то осталося!
Дурак же ты, Шалашников!"
И тешилась над барином
Корёга в свой черед!
Вот были люди гордые!
А нынче дай затрещину -
Исправнику, помещику
Тащат последний грош!Зато купцами жили мы…
Подходит лето красное,
Ждем грамоты… Пришла…
А в ней уведомление,
Что господин Шалашников
Под Варною убит.
Жалеть не пожалели мы,
А пала дума на сердце:
"Приходит благоденствию
Крестьянскому конец!"
И точно: небывалое
Наследник средство выдумал:
К нам немца подослал.
Через леса дремучие,
Через болота топкие
Пешком пришел, шельмец!
Один как перст: фуражечка
Да тросточка, а в тросточке
Для уженья снаряд.
И был сначала тихонький:
"Платите сколько можете".
– Не можем ничего! -
"Я барина уведомлю".
– Уведомь!.. – Тем и кончилось.
Стал жить да поживать;
Питался больше рыбою;
Сидит на речке с удочкой
Да сам себя то по носу,
То по лбу – бац да бац!
Смеялись мы: – Не любишь ты
Корёжского комарика…
Не любишь, немчура?.. -
Катается по бережку,
Гогочет диким голосом,
Как в бане на полке…С ребятами, с дево́чками
Сдружился, бродит по лесу…
Недаром он бродил!
"Коли платить не можете,
Работайте!" – А в чем твоя
Работа? – "Окопать
Канавками желательно
Болото…" Окопали мы…
"Теперь рубите лес…"
– Ну, хорошо! – Рубили мы,
А немчура показывал,
Где надобно рубить.
Глядим: выходит просека!
Как просеку прочистили,
К болоту поперечины
Велел по ней возить.
Ну, словом: спохватились мы,
Как уж дорогу сделали,
Что немец нас поймал!Поехал в город парочкой!
Глядим, везет из города
Коробки, тюфяки;
Откудова ни взялися
У немца босоногого
Детишки и жена.
Повел хлеб-соль с исправником
И с прочей земской властию,
Гостишек полон двор!И тут настала каторга
Корёжскому крестьянину -
До нитки разорил!
А драл… как сам Шалашников!
Да тот был прост; накинется
Со всей воинской силою,
Подумаешь: убьет!
А деньги сунь, отвалится,
Ни дать ни взять раздувшийся
В собачьем ухе клещ.
У немца – хватка мертвая:
Пока не пустит по миру,
Не отойдя сосет!"Как вы терпели, дедушка?"
– А потому терпели мы,
Что мы – богатыри.
В том богатырство русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик – не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою – а богатырь!
Цепями руки кручены,
Железом ноги кованы,
Спина… леса дремучие
Прошли по ней – сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит – катается
На колеснице огненной…
Все терпит богатырь!И гнется, да не ломится,
Не ломится, не валится…
Ужли не богатырь?
"Ты шутишь шутки, дедушка! -
Сказала я. – Такого-то
Богатыря могучего,
Чай, мыши заедят!"– Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял он,
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы – кровь течет!
Не знаю, не придумаю,
Что будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как ныли кости старые,
Лежал я на печи;
Полеживал, подумывал:
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? -
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!"А что же немец, дедушка?"
– А немец как ни властвовал,
Да наши топоры
Лежали – до поры!Осьмнадцать лет терпели мы.
Застроил немец фабрику,
Велел колодец рыть.
Вдевятером копали мы,
До полдня проработали,
Позавтракать хотим.
Приходит немец: "Только-то?.."
И начал нас по-своему,
Не торопясь, пилить.
Стояли мы голодные,
А немец нас поругивал
Да в яму землю мокрую
Пошвыривал ногой.
Была уж яма добрая…
Случилось, я легонечко
Толкнул его плечом,
Потом другой толкнул его,
И третий… Мы посгрудились…
До ямы два шага…
Мы слова не промолвили,
Друг другу не глядели мы
В глаза… а всей гурьбой
Христьяна Христианыча
Поталкивали бережно
Всё к яме… всё на край…
И немец в яму бухнулся,
Кричит: "Веревку! лестницу!"
Мы девятью лопатами
Ответили ему.
"Наддай!" – я слово выронил, -
Под слово люди русские
Работают дружней.
"Наддай! наддай!" Так наддали,
Что ямы словно не было -
Сровнялася с землей!
Тут мы переглянулися…Остановился дедушка.
"Что ж дальше?"
– Дальше – дрянь!
Кабак… острог в Буй-городе.
Там я учился грамоте,
Пока решили нас.
Решенье вышло: каторга
И плети предварительно;
Не выдрали – помазали,
Плохое там дранье!
Потом… бежал я с каторги…
Поймали! не погладили
И тут по голове.
Заводские начальники
По всей Сибири славятся -
Собаку съели драть.
Да нас дирал Шалашников
Больней – я не поморщился
С заводского дранья.
Тот мастер был – умел пороть!
Он так мне шкуру выделал,
Что носится сто лет.А жизнь была нелегкая.
Лет двадцать строгой каторги,
Лет двадцать поселения.
Я денег прикопил,
По манифесту царскому
Попал опять на родину,
Пристроил эту горенку
И здесь давно живу.
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь в глаза плюют!
Эх вы, Аники-воины!
Со стариками, с бабами
Вам только воевать…Тут кончил речь Савельюшка…
"Ну, что ж? – сказали странники. -
Досказывай, хозяюшка,
Свое житье-бытье!"– Невесело досказывать.
Одной беды Бог миловал:
Холерой умер Ситников, -
Другая подошла."Наддай!" – сказали странники
(Им слово полюбилося)
И выпили винца…
ГЛАВА IV. ДЕМУШКА
– Зажгло грозою дерево,
А было соловьиное
На дереве гнездо.
Горит и стонет дерево,
Горят и стонут птенчики:
"Ой, матушка! где ты?
А ты бы нас похолила,
Пока не оперились мы:
Как крылья отрастим,
В долины, в рощи тихие
Мы сами улетим!"
Дотла сгорело дерево,
Дотла сгорели птенчики,
Тут прилетела мать.
Ни дерева… ни гнездышка…
Ни птенчиков!.. Поет-зовет…
Поет, рыдает, кружится,
Так быстро, быстро кружится,
Что крылышки свистят!..
Настала ночь, весь мир затих,
Одна рыдала пташечка,
Да мертвых не докликалась
До белого утра!..Носила я Демидушку
По поженкам… лелеяла…
Да взъелася свекровь,
Как зыкнула, как рыкнула:
"Оставь его у дедушки,
Не много с ним нажнешь!"
Запугана, заругана,
Перечить не посмела я,
Оставила дитя.Такая рожь богатая
В тот год у нас родилася,
Мы землю не ленясь
Удобрили, ухолили, -
Трудненько было пахарю,
Да весело жнее!
Снопами нагружала я
Телегу со стропилами
И пела, молодцы.
(Телега нагружается
Всегда с веселой песнею,
А сани с горькой думою:
Телега хлеб домой везет,
А сани – на базар!)
Вдруг стоны я услышала:
Ползком ползет Савелий-дед,
Бледнешенек как смерть:
"Прости, прости, Матренушка! -
И повалился в ноженьки. -
Мой грех – недоглядел!.."