Опять-таки, это никак не прошло бы мимо музыкального слуха Зенона, как не миновал его грохот…
Да! Вот уж действительно – про слона он и забыл. Хотя и приметил его вовремя.
Грохот этот, да ещё и кратковременное сияние, с представлением о прохожем никак не вязались.
Грохот. Свет. И в результате – этот вот предмет?
Может быть, он свалился сверху? Скажем, взорвался самолёт, и упавшее является частью машины или же багажа? Или (Птич почувствовал, как холодный озноб вдруг пробрал его до костей), не дай бог, лётчика или даже пассажира? Всё-таки даже на минуту нельзя забывать, что мы живём в век терроризма…
«Ужас!» – только и смог подумать Птич, когда его воображению представилась чья-то голова, отрезанная и аккуратно упакованная в чёрный полиэтилен.
Террористы! Ну конечно же! И, скорее всего, голова тут ни при чём. Бомба! Всё совершенно ясно, коварный замысел: летать вечерами на самолётах и разбрасывать бомбы – в расчёте на извечное людское любопытство. Потому что всякому ясно: нормальный человек, увидев валяющийся без присмотра аккуратно упакованный предмет, ни за что не пройдёт мимо просто так. И не побежит сразу же в милицию, чтобы сообщить о подозрительной находке. Прежде всего он захочет самолично разобраться в том, а что это такое и не пригодится ли оно в хозяйстве. И уж только если находка окажется ну совершенно не нужной…
А может быть – забирай выше? И злобный замысел принадлежит вовсе не каким-нибудь талибам, или как их там (Птич следил за политическими событиями не очень внимательно), но тем неизвестным, что безнаказанно шныряют над миром в своих летающих тарелках. И вполне способны ловить людей на такую вот простую наживку, чтобы, воспользовавшись их доверчивостью, незаметно приблизиться и…
И едва такая мысль успела созреть в его голове, как некто, бесшумно подкравшийся сзади, неожиданно и крепко схватил его за плечо. Просто-таки вцепился.
Это было уже слишком.
Со слабым стоном Зенон, теряя сознание, рухнул на землю.
4
– Кузя, – придя в себя, сказал Птич слабым голосом, препятствуя своему компаньону залезть ему на грудь, как кот было вознамерился. – Право же, я не ожидал от тебя такого! Сзади, без предупреждения! В такой момент! В подобной обстановке! Ты же не метеорит, чтобы вот так внезапно, сверху! Если бы…
И тут он умолк. Потому что понял: слово найдено! Таинственный предмет назван. А назвать – значит понять. Даже более того: овладеть.
Теперь Птич не понимал: почему сразу не пришёл к столь простому и естественному выводу? Всё ведь лежало на поверхности!
Хотя – ничего удивительного в этом, собственно, не было. Птич знал за собой такую манеру: никогда не штурмовать проблему в лоб, но заходить с тыла, предварительно перерезав все отходные пути.
Именно метеорит. Может быть, кто-нибудь предположил бы, что в случившемся замешана какая-нибудь летающая тарелочка. Но в них Птич не верил. А существование метеоритов было давно доказано и сомнений ни у кого не вызывало.
Итак, всё ясно. В том числе и то – как следует отнестись к случившемуся.
С благодарностью.
Прежде всего потому, что метеорит этот упал очень деликатно. Не нанёс никому никакого ущерба. Даже ни ветки не сбил. А ведь прими он чуть в сторону – и угодил бы прямо в дом. Это было бы ужасно.
Однако это только одна сторона события. А ведь есть, понимал Птич, и другая, куда более приятная.
Метеорит – это ведь не просто так.
Он – и об этом тоже писали и говорили – денег стоит. И немалых. Если его продать.
А для этого нужно прежде всего этот подарок судьбы унести домой. И надёжно укрыть от посторонних взглядов, каких в доме у Птича хотя и не было, но случайно могли возникнуть. В частности, вечером должен был прийти Эмигель: был вечер игры в звуки.
Размер небольшой.