Вспомнив это, царица перевела взгляд на водяные часы и стала механически считать капли, стараясь отделаться от невеселых мыслей, но они роились в голове, не желая оставлять ее. И Нефертити подумала, что тогда ей было легче перенести горе из-за смерти дочери, потому что рядом были любящий муж и остальные ее девочки, тоже любящие и понимающие ее. Они продолжали собираться всей семьей в "окне явлений" на мосту между дворцами и оттуда осыпали подарками своих подданных. Они демонстрировали народу не только силу государственной власти, щедрость царского двора, но и прочность семейных уз, которая неизменно вызывала восхищение как у вельмож, так и у немху.
И что же теперь? Вся семья давно уже не собиралась вместе. Разве что иногда за трапезой, но это совсем иное - простой обряд насыщения пищей, после которого каждый старается поскорее встать из-за стола и удалиться: свои дела, свои заботы, а то и просто отдохнуть. И деловых приемов во дворце почти не стало. Создалось впечатление, будто в столице вообще замерла деловая жизнь. Нефертити, привыкшая к активной деятельности, чувствовала себя неприкаянной. Странное поведение Эхнатона угнетало ее. Выпад старшей дочери был последней каплей, которая тяжкой болью отозвалась в сердце. До Нефертити, сидевшей в глубокой задумчивости, донеслись слова, смысл которых она не сразу поняла, а он был предельно прост.
- Наступило время обеда, пора идти в трапезную, - говорила Тии.
- Да, кажется, пора, - отозвалась Нефертити, возвращаясь к действительности.
Они не успели выйти из беседки, как перед ними предстал Абдель. Нефертити, любившая прежде побеседовать с этим умным юношей, на этот раз строго посмотрела на него и не без иронии спросила:
- Фараону недостаточно драгоценностей в ларце, он хочет, чтобы я еще сняла с себя?
Абдель смущенно посмотрел на царицу, затем - на Тии и тихо произнес:
- Я преклоняюсь перед вашим величеством…
- Оставь, Абделъ, - остановила его Нефертити. - Если есть что сказать - говори, как прежде, без лишних церемоний.
Он посмотрел на царицу долгим взглядом, в котором были и восхищение, и смущение, и осознание важности того, что он хотел сказать.
- Ну же! - поторопила Нефертити.
- Я недавно был с инспекцией в каменоломнях, там, где строят царские гробницы…
- И что же?
- В гробнице фараона работы почти закончены, но кое-что еще осталось доделать.
- Времени для этого хватит, - сказала Нефертити, - царь собирается жить долго.
- Но… но в гробнице царицы… работы остановлены, и там все приходит в запустение.
В этот момент Нефертити почему-то представился захламленный двор храма близ Карнака, который начали строить в честь бога Атона по приказу юного тогда фараона, да так и не закончили. Тот храм, где много лет назад она собственными глазами видела так поразившую ее и царя картину запустения. Неужели и в ее гробнице - святилище владычицы Обеих Земель - нечто подобное?
- И что же там? - спросила она, не скрывая удивления и настороженности.
- Камень осыпается, некоторые буквы даже на имени вашем побиты.
Он не мог дальше продолжать, а она не могла больше слушать.
Пораженная таким известием Тии, казалось, не дышала. У Нефертити лишь на миг потемнело в глазах, закружилась голова, но она овладела собой и сказала:
- Благодарю тебя, Абделъ. Готова гробница или нет, вечность примет каждого. Но, вероятно, царь желает, чтобы я жила еще очень долго, и времени хватит, чтобы закончить мою гробницу.
Абдель, конечно, понял ее иронию, но не показал вида. Нефертити направилась в трапезную с мыслью о том, что еще одной тайной стало больше. Наверное, работы в ее гробнице остановлены не случайно. И распорядиться мог только фараон. Почему?
* * *
Комментарий
О размолвке между Нефертити и дочерью говорится в некоторых источниках, и скорее всего, это правда - борьба за трон рушила добрые отношения между самыми близкими людьми. А обычай "стирать" неугодные имена и изображения в Древнем Египте существовал и в более раннем периоде, чем Новое царство. После скандала между фараоном и царицей работы в гробнице Нефертити, действительно, прекратились.
Неожиданный визит
За обедом не слышно было обычного гула. Казалось, вельможи не говорили, а перешептывались - всех удивляло напряженное, словно одеревеневшее лицо царицы. Фараона рядом с ней не было. В последнее время такое частенько случалось из-за его отлучек, и никто не придавал этому значения, но в этот день все сидевшие за столами словно что-то чувствовали или знали (?!), чего не знала сама Нефертити, и старались как можно скорее покончить с обедом. Меритатон, обиженная, высокомерная, не смотрела на мать и ушла, не дожидаясь десерта.
Нефертити тоже давно хотелось уйти. Но она, сохраняя внешнее спокойствие, с достоинством досидела до конца обеда. Царица видела, как сидящие за отдельным столиком Эйе и Тии спрашивали о чем-то слуг, разносивших блюда, но сама за все время трапезы не проронила ни слова. Эхнатон, видимо, опять уехал в загородный дворец, но на этот раз не счел нужным предупредить ее хотя бы через Абделя. Нефертити всем своим видом желала показать, что ей известно, где сейчас ее муж и какие дела его позвали.
После обеда все искали прохлады и потому быстро разошлись по своим покоям. Нефертити почувствовала усталость и направилась в спальные покои. Тии последовала за ней с таким видом, будто хотела что-то сказать и не решалась.
- Тии, есть новости? - спросила царица. - Говори. Я же вижу: ты хочешь сказать.
- Уж и не знаю… - начала Тии.
- Говори, не бойся. Уж если фараон пренебрегает мною…
- Он здесь! - выпалила нянька, прервав царицу. - Ему отнесли еду в спальные покои.
- Так он не уехал, - задумчиво проговорила Нефертити. - Он просто не желает меня видеть…
- Не думай об этом, Нефертити. Я принесу тебе отвара из ромашки, постарайся уснуть. А вечером поговорим.
То ли отвар подействовал, то ли усталость, но Нефертити действительно уснула и вечером была достаточно бодрой. Тии задерживалась, а когда она явилась, на ней, как говорится, лица не было.
- Что случилось? - встретила ее вопросом царица. - Что тебя так огорчило?
- Не знаю, как сказать, моя царица. Но и молчать не могу. Слишком люблю тебя, чтобы скрывать правду.
Нефертити, предчувствуя недоброе, словно окаменела, потом тихо приказала:
- Говори.
- Абдель боялся тебе сказать, для чего понадобился ларец…
- А ты знаешь, зачем? Не молчи!
Тии упала к ногам Нефертити:
- Царь… одарил этими драгоценностями рыжеволосую девушку! Он долго прятал ее в загородном дворце, а теперь она здесь, рядом с ним!
Нефертити непонимающе смотрела на няньку.
- О, моя царица! Я не поверила бы, если бы не увидела своими глазами.
- Что… ты видела, где? - с трудом выговорила Нефертити.
- Вскоре после обеда я отправилась в Южный дворец вместе с Эйе. Сказала, что мне нужно кое о чем посоветоваться с Пенту, который почти неотлучно находится при царе. Я надеялась хотя бы у доктора выспросить, почему царь не вышел к обеду. И…и о чем фараон просил Эйе и Пенту поговорить с тобой.
- Фараон просил их поговорить со мной? - удивилась Нефертити.
- Да, мне как-то проговорился Эйе. Но сказал, что не надо тебя беспокоить понапрасну, что пока говорить рано… А я уж вижу, не поздно ли?
- Да о чем ты? - никак не могла понять ее царица.
- О девушке! Я же тебе говорю: сама видела, как царь одаривал ее драгоценностями из вашей шкатулки!
Голос Тии доходил до Нефертити будто издалека, но она заставляла себя слушать ее и подгоняла:
- Что же дальше?
- Фараон достал из ларца золотое ожерелье, которое ты берегла для церемонии у "окна явлений", - продолжала Тии, - и надел его на шею девушки со словами: "Вот моя царица!" Потом надел на ее пальцы несколько колец, а на запястья - твои браслеты. Затем встал и громко сказал: "Вот настоящая царица Египта!"
- И кто это видел, кто слышал? - медленно проговорила Нефертити.
- Кроме музыкантов, там были еще несколько вельмож и Пенту, - заплакала Тии. - Я не могла больше смотреть на это. Я ушла и не знаю, что было дальше.
- Я теперь и так много знаю, - ответила Нефертити. - Даже слишком много… Она красива, эта девушка?
- У нее не наша, у нее чужая красота, - дипломатично ответила нянька.
- Кто она?
- Не знаю точно, откуда она взялась. Ее зовут Кийа.
Нефертити повернулась к окну и так долго молчала, что Тии не выдержала:
- Я так за тебя боюсь!
Нефертити обернулась, ее окаменевшее лицо было твердым, непроницаемым, и голос тоже звучал твердо:
- Не бойся, ведь я - царица! А девушка, как луна, посветит и уйдет.
Нефертити ошиблась. Девушка продолжала жить в Южном дворце, и Эхнатон оставался с нею. Царица, фактически запертая в апартаментах Северного дворца, терпеливо ждала, когда муж образумится. Горечь и стыд за свое униженное положение не позволяли ей появляться перед царедворцами. В Северном дворце было тихо и пустынно. Вся жизнь, в том числе и деловая, переместилась в Южный дворец.
У царицы появилось много времени для размышлений, и она впервые подумала о том, был ли верен ей Эхнатон прежде. Опять всплыла мысль: кто этот мальчик, Тутанхатон? Почему фараон уже официально провозгласил своим вторым наследником? Ведь не только потому, что его предназначали в мужья принцессе Анхесенпаамон. Кто его мать?