Глава 4
Джим Хэтфилд, все еще слабый, но быстро набирающий силу, сидел на краешке своей кушетки в нижней комнате дома Мануэля Карденаса. Роза наблюдала за ним с опаской и неодобрением. А когда Хэтфилд медленно поднялся на ноги, она начала бранить его журчащим голосом. Рейнджер, взглянув на ее встревоженное лицо, улыбнулся.
- Все будет хорошо, сеньорита. Я просто пройдусь до двери и назад - в первый раз. Хочу посмотреть, как это у меня получится…
Получилось у него совсем неплохо для человека, который недавно был на волосок от смерти. Правда, рана его после того, как ее обработал Цянь, заживала быстро и без каких-либо осложнений. Роза ухаживала за ним толково и умело - это и был тот последний штрих, которого недоставало для полной картины исцеления. Хэтфилд чувствовал, как силы буквально вливаются в него с каждым часом. Добравшись до двери, он остановился, упершись рукой в косяк, и посмотрел на залитую солнцем площадь. Невдалеке от дома увидел двух парней, слоняющихся без дела с тяжелыми винтовками в корявых крестьянских руках. Когда они заметили рейнджера, смуглые лица расплылись в широких улыбках, оба дружелюбно замахали руками. Хэтфилд помахал им в ответ и повернулся к Розе.
- Кто это, что они здесь делают? - спросил он.
Роза по-испански красноречиво пожала плечами.
- Они охраняют, - сказала она твердо. - С этими ночными всадниками рисковать нельзя. Что, если они опять устроят набег? Шестеро из них отправились на тот свет благодаря тебе, Капитан, но остальные знают, что ты жив и находишься здесь. Вот наши парни и стерегут день и ночь. Ты вернул нашим мужчинам мужество, Капитан. Пусть только сунутся эти ночные гости. Мы их больше не боимся!
Хэтфилд кивнул в знак понимания и благодарности.
- Скоро должен возвратиться твой отец, - заметил он.
Роза вышла в соседнюю комнату и подошла к окну, выходившему на запад. Вернувшись, сказала:
- Сюда скачут двое.
- Это, должно быть, твой отец и капитан Билл, - оживился Хэтфилд.
Нежная рука Розы коснулась его плеча.
- Отдохни, Капитан. Ты еще не совсем окреп.
- Я лошадь могу поднять, - усмехнулся в ответ Хэтфилд.
И все же позволил отвести себя назад, в постель.
Он полулежал, обложенный подушками со всех сторон, когда совсем рядом, за дверью, раздался стук копыт. Через минуту в комнату вошел Мануэль Карденас, а с ним еще один человек - пожилой, высокий, с колючими голубыми глазами. В усах пробивалась седина. Когда его взгляд остановился на Хэтфилде, в глазах отразилось чувство облегчения.
- Ну, вижу, бездельничаешь, как всегда, - проворчал он дружелюбно.
Хэтфилд улыбнулся, и они крепко пожали друг другу руки.
- А теперь рассказывай все как есть, - сказал капитан Макдоуэл.
Хэтфилд начал свой рассказ. Старый шеф рейнджеров молча слушал, пощипывая ус. Когда Хэтфилд закончил, глаза Макдоуэла были холодны как лед.
- Я бы хотел остаться здесь, раскопать это дело до конца, сэр, - подвел черту Одинокий Волк.
- Я тебя понимаю, - согласился капитан Билл, - и с этой бандой, конечно, надо кончать. Нельзя допустить, чтобы это сошло им с рук - стрелять в рейнджеров при исполнении служебных обязанностей. Да, Джим, оставайся здесь, раскручивай это дело, хотя ты нам и в других местах тоже нужен позарез - при нынешнем положении в округе Пэнхэндл, и в районе Черо Диабле. Ни одного лишнего, каждый человек на счету, а здесь, в округе, просят целый отряд! Займись этой бандой, Джим!
Хэтфилд ничего не ответил, но глядя в его суровое лицо, Макдоуэл вспомнил случай, произошедший с ним много лет назад в одной индейской деревушке.
Пойманного кем-то орла привязали за лапу к жерди на лужайке, а вокруг, на деревьях, тучи крикливых ворон глумливо горланили, осыпали издевательским карканьем царя птиц, лишенного свободы. Орел не издавал ни звука, только смотрел свирепо и задумчиво, время от времени переминаясь с ноги на ногу и расправляя крылья.
Билл Макдоуэл был человек по-своему необычным. Сидя в седле, он какое-то время смотрел на царственную птицу. Потом вдруг бросил монету индейцу - хозяину орла, и, свесившись с седла, одним взмахом ножа перерезал шнур, которым был привязан крылатый пленник.
- А ну, покажи этим тварям, приятель! - крикнул он, подтолкнув освобожденную птицу.
Могучие крылья стремительно расправились, и огромный орел взмыл ввысь. Он издал только один яростный дикий крик - и в тот же миг все небо заполнило мятущееся воронье: эти черные кляксы в ужасе кричали и улепетывали кто куда…
- Вот то же самое будет, когда и этот орел расправит крылья, - усмехнулся капитан Билл.
Воспоминание растаяло, и он снова увидел перед собой худое, бронзовое от загара лицо его лучшего рейнджера.
- Что такое, сэр? - спросил Хэтфилд.
- Ничего, - усмехнулся капитан Билл. - Просто я хотел сказать, что, кроме этой ночной банды, тебе придется заняться еще одним делом - это междоусобицей между ранчо, которым владеет старый дьявол Анси Маккой, и его соседом - доном Себастианом Гомесом. Между ними того и гляди вспыхнет настоящая война. Ко мне уже не раз обращались многие из местных - просят прислать отряд - остудить страсти. А тут, как назло, пару дней назад двое из людей Маккоя пошли поохотиться и проникли на территорию Гомеса. И до сих пор не вернулись. Маккой бьется об заклад, что, это люди Гомеса что-то сделали с парнями. Старый дьявол собирается ехать прочесать ранчо Ригал. А ты слышал, что это за человек: сказал - значит сделает.
Хзтфилд кивнул.
- А что собой представляет Гомес? Я слышал о нем, но ничего конкретного…
- Мексиканец испанского происхождения, - ответил Макдоуэл. - Десять лет назад перебрался сюда, купил ранчо у старика Тэрнера. Повздорил с Маккоем и огородил свой участок. По-моему, очень богат. ГОВОРЯТ, что у него есть какая-то собственность в Мексике - шахты, одна или две…
- Шахты?
- Так говорят. Но вряд ли они приносят прибыль. У мексиканцев это дело обычно бездарно поставлено.
Хэтфилд кивнул, глаза его стали холодными и задумчивыми.
- Значит, имеем шахты, - повторил он. - И, к тому же, мексиканец…
- Да, - сказал Билл. - Ну а я, Джим, поехал дальше, на восток. Мануэль говорит, доктор обещал, что ты скоро будешь на ногах и здоров как бык. Теперь, когда пулю извлекли, он говорит, все будет в порядке. Похоже, этот китаец знает свое дело. Доктор сказал Мануэлю, что пуля застряла совсем рядом с сердцем и уперлась в аорту - это большая такая артерия, по которой сердце качает кровь дальше. Он говорит, рано или поздно артерия от трения все равно прорвалась бы - вот туг тебе и пришел бы конец. Доктор клянется на целой стопке Библий, что пуля застряла в таком месте и так неудачно, что вытащить ее, не убив тебя при этом, было невозможно…
Хэтфилд мрачно кивнул.
- Я хочу повидать этого китайца и поблагодарить его. Мануэль говорит, он уехал сразу после операции сказал только, что мне больше ничего не нужно, - только хороший уход, а с этим Роза прекрасно справится. Она и впрямь справляется лучше некуда, - и он с благодарностью взглянул на темноглазую мексиканку, которая вспыхнула от удовольствия и потупила огромные черные глаза.
После того как Билл уехал, Хэтфилд позвал старика-мексиканца.
- Мануэль, я хочу перебраться наверх, в мою прежнюю комнату. Хватит мне занимать твое место. И вообще - вам с Розой будет удобнее.
- Но, Капитан, тебе пока нельзя подниматься по лестнице, ты еще слаб, - запротестовал Мануэль.
- Мне нужна нагрузка, чтобы окрепнуть, - ответил Хэтфилд. - Кроме того, там, наверху, будет спокойнее. Я не буду просыпаться утром, когда ты уходишь на работу, и смогу поспать подольше. - Хэтфилд выдвинул предлог, против которого Мануэль наверняка не стал бы возражать.
Тот еще сомневался, но в конце концов уступил.
В маленькой комнатке наверху, прямо под крышей, и впрямь было тихо, так что Хэтфилд уснул в этот день рано. Он крепко спал, а гигантский небесный циферблат вращался в сторону запада. Наступила и миновала полночь. Он все еще спал, когда две неясные фигуры крадучись скользнули из темной рощицы прямо к дому. Они двигались, неясные как призраки в тумане, но настолько целеустремленно и уверенно, как могут двигаться люди, хорошо знающие дорогу. Укрывшись во тьме под деревом, они отчетливо видели двух часовых у двери - те клевали носами, оперевшись на свои винтовки. Далеко, обойдя стороной вход в дом, неизвестные подошли к боковой стене. Минута - и вот они уже присели под окном и осторожно заглянули в скудно освещенную комнатушку. Буквально на расстоянии вытянутой руки от окна стояла кушетка. На ней лежал кто-то длинный, ровно сопя во сне.
У одного из незнакомцев, скорчившихся под окном, в руке был небольшой узелок из мешковины. Он с величайшей осторожностью развязал его и что-то извлек оттуда. Его пальцы сжимали это нечто с видимым усилием. Второй невольно подался назад. Это движение вызвало тихий шорох - камешек покатился под ногой. Раздалось еле слышное проклятие. Первый швырнул узелок в окно… Еще секунда - и эта парочка исчезла за углом хижины. Незнакомцы устремились в северном направлении и растворились во тьме.
Джим Хэтфилд спал крепко, но чутко, как человек, за которым на протяжении многих лет ходила по пятам опасность. Внезапно он проснулся, раскрыл глаза и замер в состоянии тревожного напряжения. Все чувства вдруг обострились до предела. В ушах эхом отдавался еле слышный звук покатившегося камушка. Прошла тревожная секунда - он ничего не слышал. Потом со стороны лестницы, ведущей вниз, в комнату Мануэля донесся глухой удар, а за ним - сдавленный вскрик и какое-то странное шуршание. Потом воцарилась полная тишина. Тишина, пронизанная неведомым ужасом.