Мудрый Мабрук поместил пленного Блевио в одном из погребов обширного фондука. Боясь упустить пленника, он поминутно наведывался к нему. Приходил и ощупывал кандалы на ногах и веревки на руках заключенного. На первых порах все попытки Блевио сговориться с испуганным до полусмерти конюхом оставались безрезультатными. Но мало-помалу испуг прошел. Не особенно охотно, но Мабрук стал отвечать на вопросы Блевио. И берсальер построил на этом план своего спасения.
- Слушай, друг Мабрук! - сказал он. - Я всегда считал тебя за мудреца высшей марки…
- Я таков и есть на самом деле! - гордо выпрямился скромный Мабрук. - Сам паша слушает всех моих советов…
- Ну вот, - продолжал Блевио. - Я продолжаю считать тебя мудрейшим из людей.
- И ты не ошибаешься.
- Одно плохо: ты - беден…
- Да, я не богат! - признался Мабрук. - Паша куда щедрее на палочные удары, чем на золото…
- Я умру! - продолжал Блевио грустно.
- Да, друг. Паша тебя не помилует!
- И со мною погибнет мой великий секрет.
- Какой?
- А могу ли я тебе довериться, друг?
- Как самому пророку! - заверил конюх.
- Я… я умею делать золото! - чуть слышно вымолвил Блевио.
- О, Аллах! - воскликнул Мабрук, у которого дыхание прервалось.
- Клянусь! - продолжал грустно Блевио. - Но я унесу в могилу мой секрет…
- Аллах! - запротестовал Мабрук. - Зачем тебе делать такую гнусность?
- А что же посоветовал бы ты мне сделать?
- Научить кого-нибудь делать золото!
- Кого?
- Да меня же, меня! Разве я не друг твой? Разве я не брат твой? Разве я не чту тебя, как родного отца? Разве…
- Если ты выпустишь меня на свободу…
- Н-ну, нет! Я не настолько глуп, - запротестовал Мабрук. - Я, друг, жить хочу. Осман-паша на дне морском меня отыщет… Все что хочешь - только не это.
Подумав немного, Блевио сказал:
- Ну хорошо. Освободить меня ты не можешь. Тогда ты исполнишь несколько моих просьб.
- Если они не касаются твоего освобождения, то я их исполню! - согласился мудрый Мабрук. - Например, я могу накормить тебя. Даже вина могу тебе принести, если на то пошло. Того вина, которое сам паша пьет тайком… Ибо он правовернейший из правоверных и выпивать может только тайком… Могу принести тебе хорошего турецкого табачку: того самого, который курит паша.
- И который ты у него крадешь?
- Вовсе нет, - запротестовал Мабрук. - Не краду, а просто беру, когда паша не видит. Потому что ведь мы - одно тело и одна душа. Что он, что я - даже не различишь. Его мысли - мои мысли. Его табак - мой табак!
Блевио остановил излияния Мабрука, сказав ему:
- Прежде чем будем продолжать наш разговор, я хочу доказать тебе, что я умею делать золото.
- Каким образом?
- Пойди в ту комнату, в которой я жил. Там на окне стоит цветочный горшок. Выбрось цветок и поройся в земле. Там ты найдешь двадцать пять золотых монет. Их я собственноручно изготовил в прошлую ночь.
- Куда же они годятся? - усомнился Мабрук.
- Вот тебе раз! Как это - куда?
- Ну да. На что мне фальшивые монеты?!
- Постой, не торопись. Ты же - мудр. Возьми эти деньги, отнеси их к любому меняле вашего лагеря, и потребуй от имени паши, чтобы меняла исследовал их. Скажи: паша сомневается, из чистого ли золота сделаны эти деньги. Потом приди и скажи мне, какой ответ даст тебе меняла.
Мабрук, еще раз обследовав кандалы пленника, отправился на поиски золота Блевио и объяснения с менялою.
Глава XII. Приход итальянцев
Вышеприведенный разговор Блевио с Мабруком происходил, на рассвете. Но Мабрук, подстрекаемый жадностью, поторопился проделать все, что говорил Блевио: раздобыл золотые монеты, спрятанные берсальером в цветочном горшке, и сбегал к ближайшему меняле. Меняла обследовал монеты при помощи травления кислотами и заявил, что они отличны. На всякий случай предусмотрительный Мабрук разменял их на кредитные билеты и пакет с деньгами запрятал у себя на груди.
- О друг! - сказал Мабрук, ворвавшись в подземную тюрьму Блевио. - Меняла признал монеты за золотые!
- А как же иначе?! - даже удивился Блевио. - Я же говорил тебе…
- Друг! Тебе все равно умирать! - молил Мабрук берсальера. - Зачем уносить в могилу такой важный секрет? Научи меня делать золото. Я буду с утра до ночи сидеть и делать, делать…
- А что ты сделаешь для меня за это?
- Все, кроме освобождения.
- Хорошо! - покорно согласился Блевио. - Умирать так умирать… Ну так вот что: если Марика жива…
- Жива, жива! Ну?
- Передай ей, что я прошу ее вечером, когда приблизится наш смертный час, в память обо мне каждые десять минут нюхать те духи, которые я подарил ей…
- Хорошо. А еще что?
- Потом ты разыщешь в моей комнате в коробке, в которой лежит сверху табак, три маленьких бумажных пакетика и три бутылочки зеленоватой прозрачной жидкости. И ты принесешь это все мне сюда.
- Зачем? - насторожился Мабрук.
- Разве твоя мудрость не подсказывает тебе этого? - удивился Блевио.
- Конечно, подсказывает! - заявил Мабрук. - Но я хочу слышать от тебя самого…
- Это те снадобья, при помощи которых я делаю чистое золото из… из глины. Вот, из такой самой, из которой состоит весь пол этого погреба…
- Аллах! Из простой глины? О, Аллах! Значит, если ты научишь меня, то я могу всю эту глину превратить в чистое золото?
- Ну, всю не всю… А так аршина на три в глубину! - поскромничал Блевио.
- Аллах, о, Аллах! Сколько же золота будет здесь?
- Миллион золотых лир. Если не больше…
От волнения на лбу у мудрого Мабрука даже пот выступил.
- Хорошо, хорошо! - забормотал он. - Когда же мы сможем всю эту глину превратить в золото?
- На вечерней зорьке! Только вот что: ты дальнозорок?
- Как сокол! - заверил Мабрук. - Я за три версты комара вижу.
- Это недурно! - одобрил Блевио. - Ну так вот что: ты сторожи, и когда увидишь, что Осман-паша приближается к фондуку, - прибеги и извести меня. Я не хочу расставаться с моим секретом до последней минуты…
Мабрук провел как в бреду весь этот день. Он несколько раз забегал в гаремлык и осведомлялся, нюхает ли Марика те духи, которые ей подарил Блевио. Девушка, конечно, догадалась, в чем дело, и от времени до времени действительно нюхала эти специальные "духи" - то есть противоядие от действия сонного порошка.
На заре Мабрук, издали завидевший приближение кавалькады Османа-паши, прибежал в погреб и принес Блевио три пакетика с сонным порошком шейха Ибн-Талеба и три флакончика с противоядием.
- Кажется, - строго сказал Блевио, - ты подменил жидкость? Берегись. Если ты обманул меня, тебе же будет плохо. Дай-ка я понюхаю…
Мабрук поднес флакон к носу Блевио, и тот вдосталь надышался спасительным ароматом.
- Теперь высыпай на землю один из порошков, - приказал Блевио Мабруку.
- Зачем?
- Затем, чтобы он претворил глину в золото.
Дрожащими руками Мабрук высыпал волшебный порошок на сырой пол погреба.
- Теперь подожги его! - скомандовал Блевио.
Мабрук, не рассуждая, повиновался. Он видел уже, как вся глина в погребе обращается в золото, золото…
Порошок вспыхнул. Через секунду Мабрук лежал рядом с Блевио, погруженный в глубокий сон. Блевио наклонился к нему, ощупал связанными руками его тело, отыскал ключи от кандалов, отпер их, освободил затекшие ноги, потом напряг все свои силы. Веревки, которыми были связаны его руки, он до известной степени перетер еще раньше, незаметно для Мабрука. Но все же, разорвать узы стоило страшного труда. И вот веревки лопнули. Блевио был свободен…
В одно мгновение он стащил с Мабрука его одеяние и переоблачился. Лицо он замазал грязью и сделался неузнаваемым.
В таком виде он выбрался из погреба и проник в сад. Тем временем Осман-паша подъехал к фондуку. Один из ожидавших его слуг доложил ему, что все приказания паши исполнены.
- Могила готова? - осведомился паша.
- Да, готова! - подтвердил слуга. Осман прошел в гаремлык.
- Женщина, сейчас ты умрешь! - сказал он Марике.
- Да сбудется судьба моя! - ответила Марика, снова поднося к ноздрям заветный флакон с противоядием и думая, что Блевио недаром просил ее "нюхать духи"…
- Да, ты умрешь! - продолжал Осман. - И я избавлюсь от злых чар, которыми ты меня околдовала…
- Я тебя околдовала?
- Да. Ты - колдунья! - убежденно продолжал Осман. - С тех пор как я тебя увидел, я думаю только о тебе. Я забываю самые нужные дела. Я утром сегодня отправил отряд солдат, чтобы они взяли в плен твоих родственников, и отправил этих солдат как раз в противоположную сторону…
Марика облегченно вздохнула. Осман заметил это.
- Не радуйся, - сказал он, - я уже отдал приказание, чтобы исправить эту ошибку. Когда я зарою тебя живою в могилу, Али с отрядом отправится ловить беглецов… Но иди со мною: я своими руками зарою тебя в могилу. Никто не помешает нам. Никто не выроет тебя из могилы: я услал всех слуг и всех часовых. Можешь кричать, звать на помощь - никто не услышит тебя, кроме проклятого гяура и сторожащего его Мабрука…
Упоминание о Блевио подбодрило девушку.
- Я готова! - сказала она. - Веди меня к могиле, палач!
Они вышли из гаремлыка в сад. Еще спускаясь по лестнице, Марика завидела вдали на полянке вырытую могилу. Это была ее могила…
И еще кое-что заметила Марика. Это кое-что было полупрозрачным дымом, поднимавшимся от небольшого костра, горевшего на краю могилы. Тонкий сладкий аромат насыщал воздух.