Бабы завизжали, похватали детей и, давя друг друга, рванули вдоль по улице - к площади, в самый центр мышеловки.
- Чтобы вы… по своей доброй и свободной воле, без возражений и упрямства стали бы христианами, дабы Их Высочества могли принять вас радостно и благосклонно под свое покровительство…
Стоящие, а точнее, повисшие в ошейниках вожди уже хрипели от удушья и бессильной злобы.
- И в силу изложенного я прошу вас и я требую от вас, чтобы, поразмыслив… признали бы вы католическую церковь сеньорой и владычицей вселенной…
- Ну что здесь у тебя?! - подлетел на взмыленном жеребце Кортес. - Дочитал?
- Немного осталось… - хрипло выдохнул Годой.
- Ладно, хорош! - махнул рукой Кортес и повернулся к удерживающим вождей на цепях солдатам. - Тащи их сюда! Пусть засвидетельствуют, что все по закону…
* * *
Добыча была немыслимо богатой. Нет, золота взяли немного, но рабы из горного сурового Тисапансинго были превосходны, - как на подбор! Кортес набил ими шесть каравелл - до отказа и отправил груз на Кубу. Да, приходилось ждать, но в прошлый раз каравеллы обернулись до Ямайки и обратно за месяц, и Кортес искренне молился, чтобы суда вернулись до того, как подтянутся войска Мотекусомы.
А потом случилась эта неприятность. Никогда не воевавший по одной стороне с маврами, взвинченный устроенной ими резней, падре Хуан Диас весь обратный путь до Семпоалы был не в себе. А когда празднующие победу союзники начали сотнями приносить пленных в жертву, святой отец напился, - как свинья. И то ли местная бражки из плодов агавы оказалась чересчур крепка, то ли падре Диас просто потерял меру, но вот в таком виде он и напал на местных идолов.
Кортес поежился; честно говоря, он тогда подумал, что теперь им - точно конец.
Едва семпоальцы увидели, как ревущий от ярости, залитый слезами и очень сильно нетрезвый святой отец крушит их богов, тут же его связали, намереваясь немедленно, в качестве искупления, принести в жертву. Понятно, что Кортесу пришлось вступаться, и дело дошло до самой настоящей сечи, и толстого вождя, а вслед за тем и всю его семью просто пришлось брать в заложники! Никогда еще Кортес не был так близко и к смерти, и к провалу всего похода.
А потом за дело взялась Марина. Кортес не знал в точности, что она говорила, но имя Мотекусомы и ссылки на взятых капитанами дочерей Семпоалы хорошо расслышал. И воины остыли, а через пару дней ожесточенных споров стороны сошлись на том, чтобы ту самую, оскверненную святым отцом пирамиду очистить от многолетних наслоений гнилой крови и передать под католический храм.
Но доверие все одно было подорвано. Люди стали бояться, капитаны напрочь отказались от пьянки, а Кортес по два раза в ночь проверял караулы. И лишь когда примчался гонец с известием о возвращении судов с Кубы целыми и невредимыми и - более того - с новостями, все с облегчением вздохнули.
* * *
До вождей смысл рассказанного гонцом дошел не сразу.
- Как это Тисапансинго пал?!
- Это так, - склонился потный, тяжело дышащий гонец. - Вот письмо.
Члены совета кинулись читать послание одного из ушедших в горы жрецов, а Мотекусома расстелил карту. Теперь столь трудно создававшийся его предками Союз был отрезан от моря двумя враждебными провинциями.
- Они уже у самых наших границ! - завопили вожди. - Мотекусома! Ты слышишь?!
- Да.
- Надо немедленно напасть! Тлатоани! Почему ты молчишь?!
Мотекусома поднял голову.
- Что пишет жрец? Породнился ли Тисапансинго с кастиланами?
- Да… - растерянно проронил Верховный судья. - Они отдали кастиланам восьмерых дочерей…
- Тогда уже поздно, - снова склонился над картой Мотекусома.
- Почему?!
- Потому что через кастилан Тисапансинго породнился и с Семпоалой, и с тотонаками. Теперь это союз четырех племен.
Вожди замерли. Ужас происходящего доходил до них с трудом.
- Теперь нам негде разместить войска, чтобы напасть всеми силами и внезапно, - внимательно рассматривая карту, произнес Мотекусома. - А значит, восьми тысяч воинов мало.
- Почему?
- Потому что только в Семпоале - столько же воинов. А есть еще и тотонаки, а теперь еще и Тисапансинго. Но главное, кастилане уже почти достроили крепость. Мы опоздали.
* * *
Спустя месяц отосланные на Кубу корабли вернулись, и первым делом главный штурман Антон де Аламинос отчитался перед сходкой о главном.
- Рабов продали удачно. Взяли много, - начал Аламинос. - Сами знаете, почему, - беременных не было. Ну, и подростки всем понравились…
Кортес кивнул. Беременная на рудниках не выдерживала и трех месяцев, да и жрала, как лошадь, - до самой смерти. Девушек же из Тисапансинго отправили на продажу сразу, а потому беременных среди них было меньше, чем обычно, и, понятно, что пошли они по хорошей цене. Что касается горцев-подростков, то были они весьма крепки телом, а потому давали за них даже больше, чем за мужчин - приручению поддаются, считай, как дети, а работать могут, не хуже взрослых.
- Оружие, кто заказывал, привезли, - продолжил Аламинос и нашел глазами в толпе рыжую голову. - Альварадо!
- Что? Неужто нашли?! - охнул гигант.
- Как ты просил… двуручный… толедский. Вот, держи.
Альварадо просиял и, раскидывая солдат прорвался к штурману. Схватил и вытащил сверкнувший на солнце меч и прижался к лезвию щекой.
- Сегодня ты будешь спать со мной! А завтра мы повеселимся…
Солдаты уважительно засмеялись. Любовь Альварадо к оружию было известна; он обязательно проводил первую ночь в обнимку с каждым новым предметом своего обширного "арсенала", - чтобы тот к нему привык, а рано поутру, с молитвою, обновлял - на первом же мавре. Потому и равных в бою этому сеньору не было, - оружие слушалось, как верный пес.
А потом штурманы переглянулись, и Аламинос перешел к более важным новостям. И вот они заставили Кортеса задуматься больше, чем хотелось.
- Первое: Веласкес в помощи отказал, - сразу объявил Аламинос.
Капитаны тяжело вздохнули.
- Это понятно, - кивнул Кортес. - Иначе каравелл было бы больше.
- Хотя часть губернаторской доли - рабами - мы ему отвезли, - отчитался Антон де Аламинос. - Но сопровождающий не вернулся, и расписки у нас, как вы понимаете, нет.
Капитаны переглянулись. Это было плохо для всех: можно сказать, они просто потеряли деньги.
- И второе… - Аламинос значительно цокнул языком, - теперь Веласкес - Королевский аделантадо.
- Что?! - взревел Кортес и тут же осекся.
Этого следовало ожидать. Он сам же в бытность губернаторским секретарем и готовил многочисленные подарки в Кастилию - всем, кто мог повлиять на продвижение Веласкеса вверх.
- Да-да, наш губернатор теперь аделантадо, - подтвердил Аламинос, - и отныне имеет право от имени Короны посылать экспедиции и назначать подати - да, и вообще, делать все, что угодно!
Кортес лихорадочно думал. Теперь, когда Веласкес на все имеет право, какой-то "висельник" Эрнан Кортес ему точно не нужен.
"Черт! А ведь именно поэтому он и приказал передать флот! - осенило Кортеса. - Веласкес получил назначение уже тогда, перед самым отходом армады! Вот и решил дать мне отставку…"
- Но главное, сеньоры… - сделал значительную паузу Аламинос, - вы теперь - самые настоящие римляне!"
Все - и солдаты, и капитаны - растерянно переглянулись.
- Да-да! - довольно захохотал Аламинос. - Их Высочество дон Карлос теперь император!
- Император чего?.. - настороженно поинтересовался Педро де Альварадо.
Аламинос торжественно выпрямился.
- Император Священной Римской империи .
Конкистадоры замерли, и лишь спустя почти минуту кто-то выразил общее изумление вслух:
- Чтоб я сдох!