"Дело Дантона" (1929) – вершина творчества Пшибышевской, главная часть своеобразной драматической "революционной трилогии", куда также входят одноактный "Девяносто третий год" и неоконченный "Термидор". В центре этой драмы – противостояние двух исключительных личностей: неподкупного Робеспьера и продажного Дантона. В первом Пшибышевская видела почти идеальное воплощение своей концепции гения, во втором – гения-отступника, который служению идее предпочел личную выгоду. Опираясь на результаты обширных исторических изысканий, Пшибышевская предлагает блестящий анализ механизмов революции и политической власти. При жизни автора пьеса ставилась дважды. Возрождению интереса к ней во многом способствовал Анджей Вайда, который в 1975 г. поставил "Дело Дантона" на сцене, а в 1983 г. выпустил фильм "Дантон", снятый по мотивам пьесы.
Содержание:
ДЕЙСТВИЕ I 1
ДЕЙСТВИЕ II 9
ДЕЙСТВИЕ III 18
ДЕЙСТВИЕ IV 26
ДЕЙСТВИЕ V 35
Права 47
Примечания 47
Станислава Пшибышевская. Дело Дантона. Сценическая хроника
ДЕЙСТВИЕ I
Улица перед лавкой булочника. На углу яркий плакат. Утренние сумерки. Каменщик, мужчина за сорок, стоит у самого входа; Шпик, мужчина неопределенного возраста, прогуливается перед дверями без видимой цели.
ШПИК ( безо всякой необходимости шепотом ). Видали, гражданин… плакат?
КАМЕНЩИК ( громко, с неохотой ). Какой еще плакат?
ШПИК. А там, на углу… Снова в ночи налепили, черт их дери!
КАМЕНЩИК. И пусть себе… мало ли их понавешали с Нового года? Эка невидаль.
ШПИК. Но, гражданин, это ж они … Это Верховный Судья!
КАМЕНЩИК. Верховный Судья! Да вот уж неделя, как от Верховного Судьи только дымок остался. То-то они целовали друг дружку.
ШПИК. А он опять тут как тут! Смотри, гражданин: Верховный Судья тебе не абы кто! ( Еще тише .) Вам вот заливают, что это-де не кто иной, как Паш… Добрейший Паш! Молокосос Паш! А я вам говорю, пусть…
КАМЕНЩИК. Заткнешься ты уже со своим Верховным Судьей? Мне-то что за дело, Паш там или не Паш выставляется дураком набитым?
ШПИК. Да не сердитесь вы так с утра порань…
КАМЕНЩИК ( догадавшись ). Проваливай!
Шпик сдается. Отходит и начинает увиваться вокруг вновь прибывших: Мадлен, женщина лет тридцати, и Сюзон, девушка пятнадцати лет.
СЮЗОН ( останавливается под плакатом ). О-о, Мадлен! Иди-ка глянь! Опять плакат!
МАДЛЕН ( становится за Каменщиком ). Да это ж обычный…
СЮЗОН. Какой там обычный! В точности такой же, как прежде… ( Взволнованно. ) Слушай: "Граждане! Вот уже два года, как вы изнемогаете под властью Конвента, и с каждым месяцем вам все труднее добывать хлеб. Граждане! Не дайте себя провести! Помните: в лоне Конвента, на самом откосе незыблемой "Горы", притаились предатели: тигры, которые пожира…"
МАДЛЕН ( резко. ) Не читай ты этих бредней! Поди сюда, а то место твое займут.
Входят Блондин, Интеллектуал, Печатник – всем от тридцати до сорока лет. Борьба за место между Блондином и Сюзон. Девушке пришлось бы уступить, но благодаря Шпику место остается за ней.
ШПИК ( в наполеоновской позе ). Прошу прощения. Это место занимала дама. ( Пропускает Сюзон, которая благодарит его рассеянным кивком .)
Одновременно.
БЛОНДИН. Что за?..
ШПИК. Для истинного санкюлота места, занятые дамами, неприкосновенны.
ПЕЧАТНИК. Ой… Что же тогда будет с нацией?
СЮЗОН ( вполголоса ). Мадлен, Мадлен, что-то будет!
МАДЛЕН ( шепотом ). Сюзон, можешь ты потише?
ПЕЧАТНИК ( равнодушно ). Видали? Эбертисты опять норовят нам головы заморочить .
КАМЕНЩИК. Эти хлыщи из военных ведомств полагают, будто нам все еще мало мятежей, пальбы да гильотин!
БЛОНДИН. А все полоумный Венсан : у сопляка в распоряжении армия, чтобы прокормить Париж, а ему вздумалось обратить армию против Конвента! Уж не возмечтал ли он и о короне…
Входят: Молодой Инвалид, Франт, Студент и Старый Часовщик.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛ ( несколько таинственно ). Так вы, стало быть, думаете, что это Венсан подкапывается под Париж вот уже три месяца? Что это Венсан замахнулся не то что на правительство, но даже и на сам Великий Комитет? Венсан?..
ФРАНТ. Ну а кто ж еще? Эбер, что ли? Ха, ха!
Смех.
БЛОНДИН. Или Паш?
Веселье усиливается.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛ. Эбер и Паш – щенки, а Венсан – желторотый генералишко с птичьими мозгами.
Инвалид гневно хмурит брови.
Не такого полета должен быть тот, кто осмелится поднять руку на Комитет общественного спасения, – и это сегодня, когда Комитет этот в буквальном смысле несет на своих плечах всю страну и определяет политику всей Европы… Друзья мои, в Париже, а может статься, что и в целом свете, только один-единственный человек отважился бы на такое. И это не Венсан.
ШПИК. Единственный? Ты возбудил наше любопытство, гражданин…
Интеллектуал понимает, что это за человек, и в ужасе умолкает.
СЮЗОН ( с жаром ). Кто же это? Видать, этот кто-то и есть Верховный Судья, да? Кто он?
Напряженное молчание. Интеллектуал указывает глазами на Шпика.
ПЕЧАТНИК ( задумчиво ). Не все ли равно: Конвент заслуживает основательной чистки – пусть даже ценой мятежей. О, как далеко отошли мы от девяносто второго! Сегодняшнее правительство – сущая трясина коррупции и фальси…
Интеллектуал щиплет его, движимый любовью к ближнему. Весть о Шпике разносится при помощи знаков, в результате чего все замолкают. Чтобы отвлечь от себя внимание, Шпик приближается к Сюзон.
Одновременно.
БЛОНДИН ( после гнетущей тишины ). Но что там с этим хлебом? Три недели все было в полнейшем порядке, а теперь вдруг раз – и снова толпись в очередях день и ночь!
Входят через промежутки времени Пожилая дама, Домохозяйка, пять женщин и шестеро мужчин.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛ ( все еще бледный ). Что ж, граждане, – война.
ПЕЧАТНИК. Это не война, а треклятые спекулянты! Чт о им полиция, чт о им гильотина – они бесстыжи, точно крысы.
БЛОНДИН. Они на этом здорово наживаются! Сначала на своей подлой торговле, а там Его Британская Светлость Питт платит им еще по стольку же за то, что они морят революцию голодом…
ЧАСОВЩИК. Как и тем, кто заражает Конвент, а в нас губит остатки веры…
СТУДЕНТ ( тихо ). Знаете, что мне думается? Этот внезапный голод неслучаен. Он умышленно вызван теми, кто хочет свергнуть правительство: с этой-то целью нас и морят голодом, будто зверье для арены!
Недоверие, возмущение, одобрение, все еще сдержанно и не спуская глаз с флиртующего Шпика.
ШПИК. Чего грустим, гражданка? Суженый, поди, на войне?
СЮЗОН. Оставьте меня, пожалуйста.
ШПИК. Не серчайте, барышня. Я ведь хочу вас утешить…
СЮЗОН ( кричит ). Пожалуйста, уходите!
МАДЛЕН. А ну убирайтесь!
ШПИК. Гражданка, я не с вами разговариваю, а с молодой барышней.
Потасовка.
КАМЕНЩИК ( получив тычок локтем от Шпика, хватает того за воротник и встряхивает ). Ах ты пес паршивый, ну-ка пошел отсюда!