- Он должен был так поступать: то гостеприимство, с которым вы представились ему, оправдывает предпринятые средства. Крайняя необходимость требует того, чтобы наше местопребывание сохранялось в тайне от всех. Принес вас сюда человек, захвативший вас и спасающий не только свою и нашу жизнь, но и успех того предприятия, которое удерживает нас в этих горах. К тому же он ничего не знал о моем обязательстве в отношении вас. Вы отказались сообщить нам то, что мы просили, - я не буду больше настаивать. Вы только что осуждали нашу честность и великодушие; мы не поступили подобно вам и, не требуя вашего слова, отдаем в ваши руки нашу жизнь и наши самые дорогие для нас интересы: мы вас знаем, и знаем как честного человека. Сеньор Навая, вы свободны. Обезоруженный - вы наш гость, а если вам будет угодно оставаться с нами до утра, то мы будем безбоязненно спать около вас.
Если вы желаете немедленно оставить нас - вот оружие - выбирайте любое и подходящее для вас. Я готов лично проводить вас до саванны.
Мексиканец важно поклонился перед тремя охотниками, черты его лица заметно изменились и осветились откровенной радостью, как лучом солнца между двумя облаками.
- Благодарю за ваши слова, - сказал он, - сеньор, я счастлив, что нашел вас таким, каким мне вас описали. Я действительно бродил в окрестностях этого грота; я искал вас, сеньор Валентин, вот уже два месяца, как я слежу за вами.
- Вы искали меня?
- Да, - ответил мексиканец, покачав грустно головой, - так как, в свою очередь, я хочу просить вас об одной услуге.
- Садитесь, гость, - сказал Валентин, протягивая ему руку, - я буду счастлив, если мне удастся сделать то, что вы желаете.
- Я не знаю ваших сотоварищей и предполагал, что вы одни, - это обстоятельство объяснит вам нашу недружественную встречу с этим храбрым охотником, которого я благодарю за то, что он не убил меня.
- Да, да, - пробормотал с горечью Валентин, - так всегда бывает в степях - здесь сходятся с людьми только после прицела.
- Ба, - возразил Добрый Дух, - городские жители нисколько не лучше, даже, может быть, еще хуже - они употребляют только другие средства, но результаты их всегда одинаковы. Черт побери, я очень счастлив, что все это так скоро кончилось и вместо врага у меня одним другом больше. Все хорошо, что хорошо кончается. Вы наш гость, скушайте этот кусочек, и желаю вам хорошего аппетита.
Валентин и Навая пошутили над вспышкой охотника и снова принялись за прерванный ужин; на этот раз он окончился благополучно. Лесные бегуны от постоянных сношений с краснокожими усвоили себе и привычки их, между которыми выдается особенно одна: никогда не задавать вопросов тому, кто находится под их кровом, и, как бы сильно ни было любопытство, никогда его не выказывать, но терпеливо ожидать, пока гость не вздумает сам объясниться; если же он принял чужое имя, то уважать вполне его инкогнито, не стараясь узнавать причин, по которым он действует, хотя бы поведение его и казалось странным.
В настоящую минуту Валентин не изменил своих индейских привычек: во все время ужина не сделал ни малейшего намека относительно слов, сказанных мексиканцем, и трое молодцов весело разговаривали о посторонних предметах. Мы говорим - трое, потому что Курумилла, верный своему безмолвию, не принимал никакого участия в их болтовне.
Бальюмер (Добрый Дух) нацедил из бочонка в кубок старой французской водки, которая произвела благотворное влияние на собеседников; охотники закурили трубки, Курумилла набил свой калюме, мексиканец скрутил папироску, и все четверо принялись курить с молчаливой важностью, которую сохраняют лесные бегуны, принимаясь за это упражнение, одно из высших для них наслаждений при кочующей жизни. В продолжение долгого времени ни одно слово не было произнесено. Наконец Курумилла встал, стряхнул пепел из калюме на палец, взял ружье, зарядил его и, не сказав ничего, вышел из пещеры.
- Начальник что-то пронюхал, - заговорил шутя Валентин.
- Похоже, - отвечал в том же тоне Бальюмер, - он с утра точно дичь поджидает. Верно, на след напал.
- Я сегодня наткнулся на двойной след, - сказал мексиканец, прервав свое молчание, - ничто не может нас беспокоить.
- Вы их исследовали? - быстро спросил Валентин.
- Да, по старой привычке охотника, которой я постоянно придерживаюсь!
- Что же вы нашли?
- Ничего важного. Оба следа идут на север, и, судя по отпечатку, надо предполагать, что это охотничья стезя, а не бранный след, но, впрочем, есть одна маленькая особенность, которая поразила меня.
- Какая? - спросил лениво Бальюмер.
- Вместе с мокасинами краснокожих я приметил лошадиные подковы и признак гвоздей, из чего можно предполагать, что торгаши янки пристали к индейцам.
- Но много ли их?
- Я не мог разобрать.
Валентин и Бальюмер переглянулись.
- Эти два следа шли рядом? - спросил Валентин.
- Нет, - живо отвечал мексиканец, - я даже почти уверен, что они чужды и, может быть, враждебны один другому.
- О! о!.. Почему вы сделали такое заключение?
- Первый след принадлежит кроу. Вы знаете их мокасины? Они остроголовые и украшены когтями серых медведей, которые глубоко вонзаются при ходьбе в землю.
- Верно, - возразил Валентин.
- На втором следу я поднял один мокасин, оставленный, вероятно, за ветхостью и принадлежащий черноногим. Странно, как эти враждебные племена могли встретиться на одном и том же поле охоты. Ну признаюсь, мне не вдогадку. Я только со вчерашнего дня в этой местности и не мог собрать никаких важных сведений относительно саванны.
- Когда вы приметили эти следы?
- Около восьми часов утра, и так как я продолжал путь свой, то, по моему расчету, я их миль за десять видел отсюда.
- Так направление их не в нашу сторону?
- Нет, совершенно обратное.
Эта уверенность не успокоила Валентина, а напротив, скорей еще более встревожила.
Из густого слоя дыма, произведенного папироской, мексиканец зорко наблюдал за охотником; наконец после короткого молчания он заговорил.
- Слушайте, Валентин, хотите знать мое мнение?
- Еще бы! - отвечал тот.
- Я уверен, что у нас троих мысль общая!
- Как, вы это понимаете! - воскликнули оба охотника.
- Друзья ли мы теперь?
- Самые преданные! - подхватил Валентин.
- В таком случае наши предприятия и интересы должны слиться воедино, и потому нам не следует ничего скрывать друг от друга.
- Это и мое мнение, - сказал Валентин.
- И мое, - отвечал Бальюмер.
- Не хвастаясь, мы все трое изучили степи и леса в совершенстве. Нет индейской дьявольщины, которую бы мы не поняли сразу. Все коварство краснокожих нам давно известно, и мое мнение, что это ложные следы, оставленные с намерением. Индейцы слишком хитры и лукавы, чтобы не скрыть по возможности свой след, когда они с охоты возвращаются домой. Мне случалось видеть, как индейцы, отправляясь торговать в мексиканские города, тщательно заметали отпечаток своих ног. Я не знаю побудительной причины вашего присутствия в этом краю; не знаю, чего вы ожидаете от индейцев, хорошего или дурного, но я твердо убежден, что если ваше предприятие имеет враждебный характер против них, то эти следы оставлены с тем, чтобы вас сбить с толку.
- Я это подумал, - сказал Валентин, - и в свою очередь объяснюсь откровенно. Мы действительно предприняли экспедицию против краснокожих и торгашей янки; но нами все предосторожности приняты, и хитрости индейских лисиц не обманут нас.
- Мы хорошо знаем, что окружены неприятелем, и вот почему я вас хотел арестовать.
- Вы меня приняли за их лазутчика?
- Черт возьми… да!
- Что сказать против этого, - возразил, смеясь, Навая, - вы были вправе это сделать. Но позвольте, сеньоры, заметить вам, что, несмотря на благоразумие и бдительность, которыми вы хвастаетесь, вы поступаете очень легкомысленно.
- Каким образом?
- Для старых охотников вы слишком доверчивы, и я удивляюсь, как в продолжение разговора ни одна пуля не оцарапала вас. Мы представляем неприятелю отличную мишень: сидим на самом светлом месте и у входа в пещеры. Ребенок не промахнулся бы.
- Вы думаете? - спросил, смеясь, Валентин.
- Карай! Более - уверен.
- Ну, сеньор, - продолжал Валентин, - вы абсолютно ошибаетесь! Мы здесь в совершенной безопасности, и никто нас не может видеть.
- Ну, уж это слишком.
- Хотите удостовериться?
- Еще бы, это оригинально.
- Идите за мной!
Наши герои встали и направились к выходу.
- Не нагибайтесь вперед, - сказал Валентин. - Ночь светлая, что вы видите? Смотрите хорошенько.
- Я вижу небо, усеянное звездами, и более ничего.
- А деревья? скалы?
- Ничего более, - отвечал мексиканец, с напряженным вниманием смотря в темное пространство.
- Погодите! - Валентин поднял камень и бросил его из пещеры. Через несколько минут глубокой тишины он спросил: - Слышали вы что-нибудь?
- Нет, - отвечал мексиканец. Камень точно в бездонную пропасть упал.
- Нельзя сказать, чтобы в бездонную, но он все-таки упал на пять тысяч футов.
- Я вас не понимаю.
- Однако это очень просто. Вследствие наводнения, может быть несколько тысяч лет назад, эта гора была прорезана с нашей стороны не отвесно, как вы предполагаете, но в виде дуги, согнутый конец которой выдается в пространство, так что с места, где мы находимся, будет до пяти тысяч футов над равниной.
- Стало быть, это Воладеро?
- Положительно. Теперь вы не сомневаетесь в нашей безопасности?