Настоящее собрание сочинений Гюстава Эмара, признанного мастера вестерна, открывает роман "Арканзасские трапперы" и первая часть трилогии "Красный Кедр" - роман "Искатель следов". Во второй том войдут остальные романы трилогии - "Степные разбойники" и "Закон Линча".
Содержание:
― АРКАНЗАССКИЕ ТРАППЕРЫ ― 1
Пролог - ПРОКЛЯТЫЙ 1
Часть первая - ЧИСТОЕ СЕРДЦЕ 5
Часть вторая - УАКТЕНО - УБИЙЦА 27
Эпилог 42
― ИСКАТЕЛЬ СЛЕДОВ ― 44
Часть первая - КРАСНЫЙ КЕДР 44
Часть вторая - КРЕПОСТЬ САНТА-ФЕ 76
Примечания 102
Густав Эмар
― АРКАНЗАССКИЕ ТРАППЕРЫ ―
Пролог
ПРОКЛЯТЫЙ
Глава I
ЭРМОСИЛЬО
Грустное чувство охватывает путешественника, высадившегося в первый раз на берега Центральной Америки.
Ее открытие было вызвано исключительно только жаждой обогащения, и множество людей погибло из-за алчности и фанатизма, которые долго господствовали здесь.
Когда золото было найдено, целые толпы авантюристов явились сюда. С кинжалом в одной руке и распятием в другой, жадно бросались они на драгоценный металл и, обогатившись, возвращались на родину, где своей безумной роскошью вызывали новые эмиграции.
Страна не заселялась, - сюда приходили только на время. Вот почему не осталось в ней никаких следов пребывания испанцев, несмотря на то, что они на протяжении трехсот лет владели ей. А здания, возведенные туземцами за много веков до этого, сохранились и до сих пор, свидетельствуя о временах, когда страна переживала период бурного развития.
Из всех мексиканских провинций резко выделяется Сонора. Пограничная по своему положению с владениями индейцев, она вела с ними постоянные войны. И в образе жизни, и в нравах ее населения осталось что-то дикое, отличающее его от жителей других внутренних провинций. Рио-Хила служит естественной границей Соноры, с севера на восток тянется горная цепь Сьерра-Мадре, на западе лежит Калифорнийский залив.
Сьерра-Мадре разделяется на две ветви, из которых одна, главная, идет с севера на юг, а другая поворачивает на запад и составляет южную границу Соноры. Природа щедро наделила эту провинцию всевозможными дарами. Климат здесь теплый и очень здоровый; почва необыкновенно плодородна, золота и серебра вдоволь, много мрамора самых редких и дорогих сортов, драгоценных камней, великолепных плодов, дичи и рыбы. Единственное неудобство представляет соседство с индейцами.
Команчи, пауни, апачи и другие индейские племена не забыли, что вся эта местность принадлежала их предкам. Во время своих частых набегов на страну они жестоко мстят белым и заставляют их дорого расплачиваться за то, что они захватили в свои руки эту землю.
Гуаймас, Эрмосильо и Ариспе - три главных города Соноры.
В Эрмосильо проживает более девяти тысяч жителей. Он расположен на плоской возвышенности, которая отлого спускается на северо-запад, к морю, и лежит у самой подошвы Cerro de la Compana - горы Колокола. Вершина ее покрыта громадными каменными глыбами, издающими при ударе чистый металлический звук.
Город этот, как и все остальные в той местности, очень грязен, отстроен кое-как и состоит частью из каких-то полуразрушенных зданий, частью из глиняных мазанок.
Был четвертый час пополудни 17 января 1817 года. В это время обыкновенно делают сиесту и все население Эрмосильо сидит по домам… Но не так было на этот раз.
Множество народа толпилось на улице дель-Росарио. Все кричали, угрожали кому-то и страшно шумели. Несколько испанских солдат - Мексика в то время еще принадлежала испанцам - тщетно пытались водворить порядок и рассеять толпу, расталкивая тех, которые были ближе к ним.
Шум и гвалт не только не уменьшались, а напротив - увеличивались.
Из окон соседних домов высовывались головы любопытных. Все они смотрели на гору Колокола, около подошвы которой поднимались густые клубы дыма, и, казалось, нетерпеливо ждали чего-то.
Вдруг послышались какие-то дикие вопли, на всех лицах выразился ужас, и толпа раздалась. В этом узком проходе показался всадник, - юноша лет шестнадцати. Он сидел на полудикой лошади и несся во весь опор.
- Остановите его! - кричали одни.
- Оставьте его! - вопили другие.
- Боже мой! - шептали, крестясь, женщины. - Это сам дьявол!
Но даже и те, которые кричали, что его нужно остановить, не только не пытались сделать это, но, напротив, со всех ног бросились в разные стороны при его приближении. А смелый юноша мчался вперед. Лицо его горело, глаза сверкали, губы насмешливо улыбались. Он держал в руке бич и хлестал им направо и налево, так что удары сыпались на тех, кто подходил слишком близко к нему или не успевал вовремя отскочить в сторону.
- Черт возьми! - воскликнул какой-то высокий, богатырски сложенный вакеро, когда бич юноши задел его. - Этот сумасшедший чуть не сбил меня с ног! Эге! - прибавил он вполголоса. - Да это сын дона Рамона, Рафаэль! Отделаю же я тебя, любезный!
И, развернув привязанное к поясу лассо, вакеро бросился за всадником.
Толпа поняла его намерение, со всех сторон раздались восторженные крики и рукоплескания.
- Браво! Браво! - вопила толпа.
- Не промахнись, Корненсо! - кричали, хлопая в ладоши, вакерос.
Между тем Корненсо был уже недалеко от всадника. Услышав крики толпы и, поняв, что ему грозит опасность, юноша обернулся, и лицо его побледнело.
- Дай мне спастись, Корненсо! - закричал он, и в голосе его слышались слезы.
- Нет, нет! - ревела толпа. - Бросай на него лассо! Лови его, Корненсо!
Все присутствующие с восторгом предвкушали охоту на человека и не желали лишиться такого интересного зрелища.
- Сдавайся! - предложил вакеро. - Тебе все равно не улизнуть!
- Никогда! - решительно отвечал юноша. Он пришпорил коня, а Корненсо продолжал бежать за ним. Толпа тоже бросилась в ту сторону, куда ехал всадник.
Толпа всегда и везде безжалостна и жестока.
- Отпусти меня! - снова закричал юноша. - Клянусь душами чистилища, тебе придется жестоко поплатиться, если ты не оставишь меня в покое!
Вакеро усмехнулся и взмахнул лассо.
- Берегись, Рафаэль! - воскликнул он. - Сдаешься ты? Спрашиваю тебя в последний раз.
- Нет! Тысячу раз нет! - гневно отвечал юноша.
- Ну, Господи, благослови! - произнес Корненсо.
Послышался свист лассо. В то же мгновение Рафаэль остановил на всем скаку свою лошадь, спрыгнул с седла и бросился, как ягуар, на своего врага. И, прежде чем присутствующие успели опомниться и помешать ему, он вонзил в горло противника кинжал, который всегда висит на поясе у каждого мексиканца.
Струя крови брызнула в лицо Рафаэля. Тело вакеро рухнуло на землю, судорожно вздрогнуло и осталось неподвижным.
Он был убит наповал.
Крики ужаса и негодования раздались со всех сторон.
Не обращая на них внимания, Рафаэль прыгнул в седло и, размахивая ножом, во весь опор понесся вперед. Когда толпа несколько опомнилась и захотела броситься за ним в погоню, он уже пропал из виду.
Никто не видел, в какую сторону он уехал. В это время уголовный судья, окруженный альгвасилами , одетыми в какие-то лохмотья, подъехал к месту убийства. Он немного опоздал, как и всегда бывает в таких случаях.
Судья дон Иниго Альбас был низеньким, толстым, апоплексического сложения человеком лет пятидесяти. Он то и дело нюхал испанский табак из золотой, усыпанной бриллиантами табакерки, казался очень простым и добродушным, но на самом деле был хитер, как лиса, удивительно хладнокровен и страшно скуп.
Исчезновение преступника, по-видимому, нисколько не взволновало достойного судью. Он покачал головой, посмотрел на толпу и прищурил свои серые глаза.
- Бедный Корненсо! - произнес он, с философским равнодушием набивая себе нос табаком. - Это должно было случиться с ним рано или поздно.
- Да, беднягу ловко прикончили! - воскликнул один из вакерос.
- Вот-вот, именно об этом-то я и думал, - отвечал судья. - На него, должно быть, напал какой-нибудь наемный убийца. Видно, что орудовал профессионал.
- Совсем нет, - возразил, пожимая плечами, вакеро. - Его убил юноша, почти мальчик.
- Неужели? - притворно удивился судья. - Почти мальчик?
- Именно так, - подтвердил вакеро, очень довольный, что ему пришлось разъяснить дело. - Его убил Рафаэль, старший сын дона Рамона.
- Кто бы мог этого ожидать? - воскликнул судья, в сущности очень довольный. - Да нет, не может быть, - засомневался он. - Рафаэлю не больше шестнадцати лет. Если бы он вздумал напасть на Корненсо, тому стоило только схватить его за руку, чтобы справиться с ним.
- А между тем это истинная правда, Ваша Милость, - настаивал вакеро. - Мы все были свидетелями убийства. У дона Агвисара шла сегодня большая игра. Рафаэль проиграл все свои деньги и пришел в такую страшную ярость, что поджег дом дона Агвисара.
- Черт возьми! - воскликнул судья.
- Я говорю правду, Ваша Милость. Посмотрите сами. Дом уже сгорел, но дымится еще и до сих пор.
- Да, вижу, - сказал судья, взглянув в ту сторону, куда указывал вакеро. - А потом?