Близко, так близко, что, даже не поворачивая головы, Тэйон мог бы уловить на периферии взгляда всплеск серо-коричневых перьев. Так близко, что бывший лэрд Алория мог бы почувствовать запах, знакомый с раннего детства чуть резковатый запах хищной птицы. Так близко, что Тэйон должен был заметить…
…если бы осмелился себе это позволить.
Сверху вниз смотрел на запрокинутое лицо магистра воздуха огромный сокол, куда более крупный, чем жалкие подобия, встречающиеся в Лаэссэ. Он был даже больше, чем помнилось Тэйону. Мощнее. Свет отражался от безупречно острых полукружий когтей, плотно обхвативших спинку кресла. Свет играл на волнах перьев и терялся в загадочных глубинах нечеловеческих глаз. Глаз, в черных зрачках которых Тэйон видел свое отражение.
Магистр Алория отвернулся, вновь сосредотачиваясь на ди Крие и не позволяя своему лицу утратить выражение безмятежной отстраненности. Он не знал, что чувствовал сейчас. Было только острое, пробирающее до костей осознание: огромный изогнутый клюв находится на расстоянии одного удара от его виска. Внутри что-то невольно напряглось в ожидании нападения. Тэйон очень хорошо помнил, сколь стремительной может быть такая птица.
Рука мага почти против его воли скользнула по волосам Нелиты, но теперь это привычное прикосновение было призвано успокоить скорее самого магистра Алория, а не ребенка. Принцесса вдруг всхлипнула – беспомощный, рвущий изнутри звук, так не похожий на ее обычную ершистую воинственность. Сможет ли девочка справиться со всем, что тут случилось? Ее нервная система расшатана ядом, сознание эмпата и провидицы вскрыто настежь близкой гибелью разумных существ – и в этом уязвимом состоянии повышенной чувствительности на нее обрушилось великолепие божественной магии, которая могла бы поколебать и куда более зрелую психику. Сможет ли она когда-нибудь оправиться? Или кейлонгцы, сами того не подозревая, все-таки сломали наследницу Нарунгов?
– Царевна? – Маг и сам не заметил, что использовал в обращении к девочке-Нарунг халиссийский титул, дословно означавший «невенчанная волчица». Принцесса вжалась в него с несоразмерной для детского тела силой, так, что это было почти больно. Тэйон попытался еще раз, добавив ментальный зов: –«Нита? Они тебя ранили?»
Ребенок под его рукой вдруг расслабился, точно из нее выпустили воздух, хотя маленькие кулачки остались так же намертво сжатыми.
– Все хорошо, – глухо сказала принцесса, за сегодняшний вечер успевшая постареть. Или, быть может, вновь позволившая Тэйону увидеть то, что скрывалось за маской отчаянного постреленка. – Язнала, что все будет хорошо. Что надо держаться за вас крепко-крепко и ни за что не отпускать, и тогда они меня не достанут. И я держалась! Крепко…
Вот оно что. Предвидение.
Магистр Алория, задумчиво глядя на дрожащего ребенка вдруг вновь отчетливо ощутил присутствие за спиной огромной хищной птицы. Наблюдающей. Слушающей…
Сравнивающей.
Ну и пусть сравнит. Как следует.
Он прижал к себе обеих девчонок, на мгновение забыв, что это принцессы и заложницы, что он из принципа ненавидит детей. Но только на мгновение.
Поймав взгляд ди Крия, покосился в сторону Нелиты. Чуть вопросительно приподнял бровь.
Целитель несколько секунд внимательно смотрел на принцессу, затем вздрогнул, смаргивая свои видения и возвращаясь в реальный мир. Успокаивающе качнул головой. Вред, нанесенный психике ребенка, не был фатальным. Тэйон благодарно кивнул.
– Что во дворце?
Ди Крий вновь застыл, посылая неслышный вопрос черноглазому существу, защищавшему будущую королеву. Затем чуть улыбнулся.
– Они отбились. Кейлонгцы недооценили фантазию первых Нарунгов, ставивших базовую защиту Королевского острова. Или, скорее, их паранойю.