Магистр оторвал взгляд от рук Нелиты, плетущих странный танец вслед музыке и бабочке, с подозрением посмотрел на чем-то крайне довольного студиозуса.
– Проблема… – подсказал он.
– Проблема контроля, – улыбнулся ди Крий. Ах ты, невежественный, мелочный…
– Я бы назвал это скорее проблемой самоконтроля, светлейший князь.
– Я не столь ценю лингвистическую точность, лэрд вер Алория. Мастер, чья безупречная техника исковеркана варварским ментальным вмешательством. Не знающий собственной силы гордец, всегда полагавшийся на инстинкты, мощь и выносливость, но не на тонкость. И дети, еще не успевшие выработать в себе дисциплину, необходимую для работы с такими непрощающими энергиями. По различным причинам все мы не смеем обратиться к помощи… более компетентных учителей, и любого из нас в случае ошибки не ждет ничего хорошего. Вам не кажется, что было бы разумно объединить усилия?
Тэйон посмотрел на близнецов, непривычно неподвижных и тихих, и его пронзила их схожесть со старшей сестрой. Те же глаза, слишком большие для детского лица То же полное осознание тонкой, такой тонкой грани, по которой они ступали.
Арбалетный болт в спину. Давящие стены душилки.
– Вы предлагаете «не уметь вместе», лорд ди Крий? – Он постарался вложить в вопрос сарказм, но так, чтобы этот вопрос не звучал оскорбительно, однако, кажется, не очень преуспел. Раны были слишком свежи и слишком болезненны.
Ди Крий отбросил со лба челку – первый нервный жест, который Тэйон заметил в нем за все время их знакомства.
– У вас есть знания и мастерство. У близнецов – интуитивное чувство баланса, свежесть двойственного взгляда, подобного которому я еще не встречал. Ну а я, как самый уравновешенный и умелый в нашей маленькой банде, – о, ирония ситуации! – обязуюсь создать предохранительные учебные чары, которые позволят даже вам совершать ошибки, не убивая себя и не снося целые кварталы сорвавшимся с цепи тайфуном.
– Вы считаете, что сможете?
Тэйон не был склонен к самовозвышению, но он знал свою силу. На факультете воздуха был только один… ну в крайнем случае два мага, которые могли бы сдержать его «ошибки». И при всех своих многочисленных талантах Рек ди Крий не годился им и в подмастерье. Самым своим снобистским «профессорским» тоном Тэйон заметил:
– Молодой человек, ваша проблема не в отсутствии самоконтроля, а в том, что сдерживать приходится слишком могущественные силы. Как получилось, что такая мощь была связана с явно неадекватной для управления ею психической основой?
Усмешка князя примерзла к лицу. Фейш, теперь добавившая к гитарному аккомпанементу голос, запнулась на середине фразы и проглотила смешок. Ди Крий взял себя в руки:
– Так вы согласны, магистр?
– Не вижу иного выхода, – сухо заметил Тэйон. – Раз уж вы все равно гостите в моем доме, можно заодно и присмотреть, чтобы дом не был разрушен до самого фундамента. – Он опустил руку на подлокотник, разворачивая кресло и опуская его так, чтобы оказаться рядом с завороженной Тавиной. Бабочка, успевшая превратиться в прекрасную льдисто-голубую стрекозу, сидела на пальце девочки, сияя музыкой, серебром и магией. – И в качестве первого урока… скажите, лорд ди Крий, вы можете повторить то, что это дитя делает с музыкой уважаемой Хрустальной Звезды?
Целитель мягко опустился на корточки рядом с ними, проворчав что-то вроде недовольного: «Прямо сейчас?»
– Нет, после визита в таверну! – привычно осадил его Тэйон. Даже напряжение всех органов чувств не могло подсказать ему, где именно маленькая леди Нарунг вмешалась в естественную магию провидицы, вливая свое свежее, точно весенняя гроза, воображение в изящную иллюзию, перекраивая ее на свой лад.