Подхватив её под руку, Дидье усадил её на стул, а сам поднял свой перевёрнутый табурет и снова уселся напротив.
- Испугалась? Дурочка, - сказал он мягко. - Я никогда не причиню тебе ничего дурного. Никогда. И дочке тоже. Как ты её назвала?
- Ивонна, - пробормотала Жаклин, не глядя на него, и торопливо отпила глоток вина из бокала, который он вновь наполнил и поставил перед ней.
- Красивое имя, - тихо вымолвил Дидье. - Какая она?
Жаклин помолчала. Сердце у неё вдруг сжалось от тоски по девочке. Конечно, та была окружена заботой нянек и гувернантки, но ведь она была так мала, и ей так нужна была мать.
О том, что Ивонне нужен ещё и отец, Жаклин решила не думать.
Облизнув губы, она с гордостью объявила:
- Она умница. Уже умеет читать, хотя ей всего четвёртый год!
- Ого! - с уважением произнёс Дидье. - Она в тебя.
Жаклин с подозрением посмотрела ему в глаза. Он не смеялся. Даже не улыбался.
- Но она совсем не такая, как я… или ты, - неожиданно для себя сказала она. - Ивонна тихая. Робкая, задумчивая. Всё время что-то придумывает и бормочет себе под нос разные истории. Гувернантка сердится… - Она осеклась и воинственно ощетинилась: - Ты, конечно, спросишь, почему она с гувернанткой? Почему я не с нею?
Дидье покачал головой и просто ответил:
- Потому что ты обеспечиваешь её будущее, раз этого не делаю я, её непутёвый отец, который ничего о ней даже не знал.
Он совершенно обезоружил Жаклин, и та растерянно заморгала.
Дидье мимолётно улыбнулся и, протянув руку, нежно погладил её по щеке:
- Спасибо тебе, Жаклин Делорм.
- За что? - осведомилась она, опять настороженно отпрянув.
Господи, его руки… Память её тела была сильней памяти разума.
Чёрт бы его побрал, этого непутёвого гуляку! Ей надо было немедленно отсюда бежать. Немедленно!
- За то, что родила мне дочку. За то, что рассказала мне об этом. - Дидье потёр ладонью лоб. - Ты права, я тебя недостоин. Я столько лет ни о чём даже не догадывался. Я действительно пустомеля. Но я хочу, чтобы ты меня простила. Простишь?
- Пустозвон! - облегчённо фыркнула Жаклин и поднялась, передёрнув плечами. Вот теперь перед нею был истинный Дидье Бланшар, сорвиголова и болтун. - Что с тебя взять? Прощу, если ты так этого хочешь. Только не говори мне больше ничего! Я не переночую!
Дидье молча улыбнулся.
Распахнув дверь, Жаклин выскользнула в ночь, даже не оглянувшись на него.
Зря она всегда так боялась признаться ему. Он не станет донимать ни её, ни дочь. Какой из него отец? Он же сам просто большой ребёнок!
Подумав так, Жаклин облегчённо улыбнулась и свистнула слуге.
Дидье запер за ней дверь, вернулся к камину и снова сел прямо на пол, запустив руки в волосы и упершись локтями в колени.
Жаклин и не представляла, как больно ранила его, и слава Богу - она бы наверняка расстроилась. Она ведь была доброй, Жаклин Делорм, - рассеянно подумал Дидье.
И умной.
Это хорошо, что их дочка уродилась в неё.
Ивонна.
Какое красивое имя.
Он опять лёг на спину и оцепенело уставился в тёмный потолок.
* * *
Тиш Ламберт вернулась в свой трактир через неделю. Дидье как раз колол дрова на заднем дворе, когда услышал визгливый лай любимой собачонки Тиш, женский смех и голоса. Сердце у него ёкнуло, и за считанные мгновения он оказался у парадного входа.
Дядюшка Андре, пожилой мулат - кучер Тиш - кряхтя, уже тащил в дом её сундук. Тиш стояла возле кареты, вертя в руках новую яркую шляпку, и оживлённо болтала с кухаркой Сарой. Почувствовав напряжённый взгляд Дидье, она обернулась, сияя улыбкой, но тут же её тонкие брови недоумённо взлетели вверх, а серые глаза округлились.
Дидье тоже удивлённо моргнул. А потом сообразил, что выскочил к крыльцу, как был - с топором в руке, в расстёгнутой до пояса рубахе. Спохватившись, он уронил топор наземь и смущённо почесал в затылке.
Тиш ещё мгновение ошеломлённо смотрела на него, а потом громко рассмеялась, тряхнув кудрями.
- Я даже испугалась тебя, Дидье Бланшар, - нараспев проговорила она сквозь смех и торопливо подбежала к нему - такая красивая в своём лиловом шёлковом платье, с копной непослушных кудрей и с чарующей улыбкой.
Прерывисто дыша, она положила ладонь на его голую грудь под распахнутой рубахой, и его сердце сначала болезненно повернулось под этой узкой прохладной ладонью, а потом отчаянно заколотилось.
Мечтательно улыбаясь, Тиш мягко промолвила:
- Я скучала по тебе, Дидье.
Утопая в её огромных глазах, он только и смог выдохнуть:
- Я тоже.
- Мастер Дидье! - ворчливо окликнул его сзади запыхавшийся кучер. - Эти ящики уж больно тяжёлые!
Рассмеявшись, Дидье шагнул к карете.
- Ты что, скупила половину припасов Порт-Ройяла, Маркиза? - весело осведомился он, выхватывая ящик из рук старика.
- Нет, только четверть! - задорно отозвалась Тиш, постукивая веером по ладони. - И скоро сюда привезут клавесин!
- Palsambleu! - чертыхнулся Дидье, и она вновь ликующе засмеялась.
Право, у неё было всё, о чём только могла мечтать любая женщина - красивый и уютный дом, который она украсила по своему вкусу, трактир, где она хозяйничала по своему разумению, бальные залы Порт-Ройяла, где она царила по праву.
И Дидье Бланшар в постели.
Тиш томно вздохнула, глядя, как Дидье легко вскидывает на плечо очередной ящик.
Всё внутри у неё сладко замерло, когда она подумала о предстоявшей ночи. Да какая там ночь! Они улягутся в постель ещё засветло… нет, прямо сейчас!
О да, она скучала. Ещё как!
Тиш повторила это, лукаво посматривая на Дидье сквозь пряди спутанных чёрных волос, вытянувшись нагишом на огромной кровати под балдахином, специально для неё доставленной из Франции.
Тиш Ламберт любила удобства абсолютно во всём.
Согнув длинную гладкую ногу, она игриво провела маленькой ступнёй по бедру Дидье, молча лежавшего рядом. Они уже утолили первый голод и могли позволить себе немного отдохнуть, прежде чем снова сплестись в объятиях. Её немного беспокоило то, что Дидье молчал, а не рассказывал оживлённо, как всегда, о событиях, произошедших в её отсутствие, не смешил её забавными байками о постояльцах и соседях, не напевал ей на ушко колыбельную, заменяя самые невинные словечки самыми солёными.
Не тормошил, не гладил, не наматывал на пальцы её кудри, не целовал…
Что это с ним такое?
- Дидье-е… - капризно протянула она, перекатываясь вплотную к нему, и потёрлась об его крепкое плечо головой, как ластящаяся кошка, жадно ловя ноздрями запах его разгорячённого тела. - Почему ты всё время молчишь?
- Думаю, - отозвался он спокойно.
- О, вот как! - Она тихонько засмеялась. - Зачем? То есть я хотела сказать - о чём?
Слабая усмешка тронула губы Дидье.
И правда - зачем?
Вот она лежит рядом с ним - женщина, которую он любит столько лет. Только что она кричала от наслаждения и билась в его руках, обвивая его бёдра своими стройными ногами и царапая ему спину в последнем содрогании. Она будет принадлежать ему всю ночь напролёт, пока первые лучи солнца не заглянут в окно. А потом, разомлевшая и умиротворённая, крепко заснёт, не выпуская его из объятий.
Чего же ещё ты хочешь от неё, Дидье Бланшар?
Любви.
Господь Вседержитель, как же он хотел её любви…
- Я люблю тебя, Тиш, - с болью выдохнул он.
- О, вот как? - Она засмеялась, довольная. Ничего не случилось. Он по-прежнему принадлежит только ей. - Это новость!
- И я хочу, чтоб ты любила меня. Чтобы ты была только моей, - с силой сказал он, усаживаясь на постели и не сводя с женщины напряжённого взгляда.
Вот это действительно было новостью! За четыре с лишним года их плотской связи такие слова маркиза Ламберт услышала от него впервые.
Дидье Бланшар всегда смирялся с её выбором и никогда не роптал.
Ничего не просил и не требовал.
"А ведь он имеет на это право… - прозвучал в самой глубине её сердца тихий настойчивый голос. - Право любви".
Вот ещё, глупость какая…
Тиш сердито сдёрнула с себя шёлковую простыню - пускай смотрит! - и тоже уселась на кровати, отводя с лица волосы.
- Что это ты выдумал, Дидье? "Я хочу!", - насмешливо передразнила она. - "Только моей!" Не смей указывать мне, что мне делать! Ты не муж мне, Дидье Бланшар!
- Я бы хотел, - произнёс он очень ровно, всё так же пристально глядя на неё.
Нет, сегодня Тиш положительно его не узнавала!
"Он любит тебя, - продолжал звучать в её сердце всё тот же настойчивый голос. - Пожалуйста, откликнись. Ведь ты никогда не откликалась. Ты потеряешь его, Тиш Ламберт. Опомнись, пока не поздно… опомнись… опомнись…"
Она опять гневно мотнула головой:
- Да что с тобой такое, Дидье? Что ты городишь? Дурману ты наелся, что ли?
- Я уже давно его наелся, - в усмешке Дидье просквозила горечь. - А сейчас… у меня просто было время подумать.
Тиш воздела руки вверх:
- И какую же чушь ты выдумал! Он бы хотел! Я здесь, с тобой! Ты в моей постели! Чего тебе ещё надо?!
И правда, чего?
- Я уже сказал, - твёрдо повторил Дидье.
Её смех прозвенел, как разбившийся хрусталь - холодно и колко.
- Венчания? - Тиш вздёрнула подбородок. - "В счастии и в несчастии, в здравии и болезни"? Я уже произнесла однажды свои брачные клятвы, Дидье Бланшар! В первый и в последний раз! Не смей требовать от меня больше, чем я могу тебе дать! Может быть, ты ещё захочешь, чтобы я родила тебе ребёнка?!
- А почему нет? - после паузы устало бросил он.