Жигулин Анатолий Владимирович - Летящие дни стр 21.

И луга за Подгорным -
Моя изначальная жизнь.
И горящий Воронеж -
Мое изначальное горе.
Две могучие крови
Во мне воедино слились,
И пошел я по жизни
В извечном душевном раздоре…

Не печальтесь, родные!
Я буду почаще писать.
И конечно, приеду.
Дела и заботы отрину.
Еще многое мне
Вы должны о себе рассказать,
Чтобы я рассказал
Своему повзрослевшему сыну.

1976

* * *
В. М. Раевской

Крещение. Солнце играет.
И нету беды оттого,
Что жизнь постепенно сгорает, -
Такое вокруг торжество!

И елок пушистые шпили,
И дымная прорубь во льду…
Меня в эту пору крестили
В далеком тридцатом году.

Была золотая погодка,
Такой же играющий свет.
И крестною матерью - тетка,
Девчонка пятнадцати лет.

И жребий наметился точный
Под сенью невидимых крыл -
Святой Анатолий Восточный
Изгнанник и мученик был.

Далекий заоблачный житель,
Со мной разделивший тропу,
Таинственный ангел-хранитель,
Спасибо тебе за судьбу!

За годы терзаний и болей
Не раз я себя хоронил…
Спасибо тебе, Анатолий -
Ты вправду меня сохранил.

1976

СТИХИ ИРИНЕ

Жизнь прекрасна и коротка
И тепла, как твоя рука…

О, видения детских лет,
Где казалось, что смерти нет!..

Нынче сосны гудят в бору -
Все о том, что и я умру.

Сколько лет нам дано судьбой?
Что оставим мы здесь с тобой?

Сын останется - кровь моя.
Стих останется - боль моя.

Будет ветер у трех дорог.
Разметать золотистый стог.

И тростиночка камыша
Будет петь, как моя душа.

И на ветке блеснет роса,
Как живая твоя слеза.

1976

* * *
В. Гусеву

Немощеная улица,
Спуск над Чернавским мостом.
И ленивое солнце
Бредет по ступеням скрипучим.
Я опять пребываю
В растаявшем времени том
С чувством горькой потери -
Тяжелым и жгучим.

Довоенный Воронеж.
Серебряный пух тополей.
Мимолетное, зыбкое
Очарованье…
И была эта улица
Родиной детской моей -
Самой ранней, начальной,
Какой не придумать названья.

Перелёшинской улицей
Встарь называлась она.
А потом получила
Тревожное имя Лассаля.
И менялись названия,
Как времена…
И пожары войны
По домишкам сухим заплясали.

А потом, в сорок третьем,
В обугленной черной трубе
Все окрестные ветры
Гудели, стонали, кричали…
Немощеная улица
В жизни моей и судьбе
Навсегда называется
Улицей первой печали.

1976

* * *

Упал снаряд, и совершилось чудо:
На опаленной порохом стене
Возник в дыму неведомо откуда
Святой Георгий на лихом коне.

От сотрясенья обнажилась фреска,
Упала штукатурка поздних лет, -
И он возник - торжественно и дерзко -
Как древний знак сражений и побед.

В сиянии возвышенного лика
Простер десницу грозную свою.
И острая карающая пика
Пронзила ядовитую змею.

А пулемет стучал в старинном храме,
И ладил ленту молодой солдат.
И трепетало яростное пламя,
И отступал проклятый супостат.

1976

МЕДАЛИ
В. Н. Неустроеву

Медалью за Победу
Играет оголец.
С войны награду эту
Привез его отец.

А впрочем, та победа
Девятого числа -
Не от отца, от деда
Ко внуку перешла…

Мы много испытали.
Но остаются в силе
И медные медали,
И слезы на могиле.

Смешались годы, даты
С бурьяном и травой.
Спокойно спят солдаты
Больших и малых войн.

Уснули, отстрадали,
Цветами проросли.
Лишь медные медали
Кочуют по Руси.

И в близком и в далеком
Геральдика проста:
Всевидящее око,
Лучистая звезда.

Как будто их единый
Художник рисовал -
За взятие Берлина,
За Шипку-перевал…

1976

ФЛАГИ

Шили флаги косынею
В давнем веке у нас.
И летел над Россиею
Шитый золотом Спас.

Под багряно-червлеными
В том великом году,
Под святыми знаменами
Дмитрий шел на Орду…

И вскружил над столицею
Синий стяг Ермака.
И могучею птицею
Пролетел сквозь века.

И победными красками
Созывало на бой
Знамя князя Пожарского
Над горящей Москвой.

А с полками Суворова
В честь российской земли
Стяги с лентой Георгия
Через Альпы прошли.

И забыть нам не велено
Славный крейсер "Варяг"
И горящий, простреленный
Тот андреевский флаг…

1976

ИЗ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

Мне страшную быль рассказали -
Ее повторить я готов,-
Как древние книги сжигали
В начале тридцатых годов.

Далеко, на Севере где-то,
Стоял монастырь у воды.
Стоял на окраине света,
Не видел татарской орды.

Тевтонцы туда не пробились,
Ни ляхи,
Ни Наполеон.
Там древние книги хранились
Еще с византийских времен.

…Костры полыхали багрово,
И отблеск плясал на стене.
И, может быть, подлинник "Слова"
Сгорел в том ужасном огне.

Горели и акты и святцы,
Сказанья родимой земли…
Да что ж вы наделали, братцы!
Да как же вы это смогли?!

1976

* * *
В. Пескову

Засыпают землею овраг -
Золотистый дубняк и орешник.
И дымится суглинистый прах,
И повис над обрывом скворечник.

Скоро, скоро и он упадет
В эту пропасть земли и каменьев.
И большая дорога пройдет
Над вершинами мертвых деревьев.

Я не против прогресса,
Ни-ни!
Понимаю размах и великость.
Но прошу тебя, век:
Сохрани
Хоть какую-то малую дикость.

Сохрани приозерный камыш,
Сохрани деревенские вишни.
Сохрани первозданную тишь,
Из которой когда-то мы вышли.

Сохрани эти ветлы во мгле,
Эти черные гнезда и кроны.
Пусть спокойно живут на земле
Хоть простые грачи и вороны.

1976

РОМАНС

Прощайте, милая,
Прощайте навсегда!
За Вашу грусть
Прошу у Вас прощенья.
Пусть будет Вам
Навеки в утешенье
Над тихим лесом
Хрупкая звезда.

Пусть будет все у Вас
Прекрасно и легко.
Пусть не тревожит
Ни печаль, ни смута.
Но пусть всегда -
Светло и далеко -
Останется прощальная минута.

И не жалейте вовсе обо мне.
Я не достоин Вашего участья.
Историей доказано вполне:
Поэты не приносят женам счастья.

Я тоже Вас забуду навсегда.
Но будет мне
Навеки откровеньем,
Таинственным
И трепетным виденьем
Над тихим лесом
Грустная звезда.

1976

* * *

Высокая рябина в Слоке.
Зачем все помнится она,
Когда давно прошли все сроки,
И боль глуха,
И даль темна?

И я забыл,
И ты забыла
Ту суету смешных потерь.
Любила или не любила -
Какая разница теперь?!

Рябина красная над морем
В холодной северной глуши -
Уже ни радостью,
Ни горем
Не обожжет моей души.

И я легко мараю строки -
Не дорожу,
Не берегу…
Но все горит рябина в Слоке
На том пустынном берегу.

1976

* * *

Жизнь! Нечаянная радость.
Счастье, выпавшее мне.
Зорь вечерняя прохладность,
Белый иней на стерне.

И война, и лютый голод.
И тайга - сибирский бор.
И колючий, жгучий холод
Ледяных гранитных гор.

Всяко было, трудно было
На земле твоих дорог.
Было так, что уходила
И сама ты из-под ног.

Как бы ни было тревожно,
Говорил себе: держись!
Ведь иначе невозможно,
Потому что это - жизнь.

Все приму, что мчится мимо
По дорогам бытия…
Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя.

1976

* * *

По холодному яру
До редких посадок сосны,
До обломанной серой,
Едва распушившейся ивы
Я люблю пробираться
Тропинками ранней весны,
Где уже зеленеют
Упругие всходы крапивы.

А на склоне оврага
Мать-мачеха густо цветет.
Каждый желтый цветок -
Словно малое робкое солнце.
Жаль, что все это вместе
Теперь уже скоро уйдет
И уже никогда,
Никогда для меня не вернется.

А поближе к ручью
Оживают на солнце хвощи.
И крапива, крапива -
За домом пустым и разбитым…
Из весенней крапивы
Зеленые вкусные щи
Мать готовила в детстве,
Далеком, почти позабытом…

Я согласен уйти.
Только пусть не исчезнет тропа.
Пусть поправится ива,
Пусть будет желтеть одуванчик.
Будет новая жизнь,
Будет новая чья-то изба,
Будет бегать по яру
Растрепанный радостный мальчик.