- Пенда! - окликнул я, тыльной стороной дрожащей руки вытирая с лица кровь. - Подождите меня!
Глава восемнадцатая
Некоторым валлийцам повезло. Они укрылись за деревянными стенами Карн-Диффрина, бросив своих товарищей на растерзание волчьей стае и оставшимся в живых уэссексцам.
Бойня продолжалась недолго. Большинство из тех, кого я убил, умерли от удара в спину. На нас с крепостной стены пролился жидкий дождь стрел, однако выпущены они были в панике, да еще и неопытными стрелками, поэтому почти не причинили нам вреда. Сопротивление валлийцев было сломлено. Мы перебили почти всех, кто оставался за воротами крепости, и Сигурд зычно крикнул, приказывая отходить. Прикрываясь щитами, мы отступили от Карн-Диффрина на дальность выстрела из лука, норвежцы и англичане, язычники и христиане, бок о бок, боевые братья.
- Сиськи Фрейи, Ворон! - воскликнул Сигурд, повернулся спиной к валлийской крепости и заключил меня в крепкие медвежьи объятия.
У него за спиной я увидел Свейна Рыжего, Бьорна, Бьярни и остальных скандинавов. Лица, заляпанные чужой кровью, расплывались в улыбках.
- Мне следовало догадаться, что ты непременно затеешь где-нибудь войну! - Ярл махнул в сторону Карн-Диффрина. - Чем тебя так обидели эти дикари?
Бьярни шагнул вперед, похлопал меня по плечу, ноющему от боли, затем обернулся к брату и заявил:
- Кажется, никому не пришло в голову научить этого парня видеть разницу между богатой добычей и навозной кучей.
Норвежцы рассмеялись.
Бьорн снял шлем, залитый кровью, вытер его о пучок травы, ткнул пальцем в сторону возвышенности, расположенной к востоку от крепости, и сказал мне:
- Мы понаблюдали за вами, чтобы убедиться, на чью сторону встать.
- Всегда приятно посмотреть, как умирают англичане, - проворчал Брам.
Я тоже снял шлем, тряхнул волосами и вытер пот со лба.
- Господин Сигурд! - Во рту у меня пересохло, а язык распух. - Как?.. Где вы были?
Он подошел ко мне, прикоснулся к воронову крылу, все еще вплетенному в мои волосы, и улыбнулся. Я ответил ему тем же. Мой ярл пришел за мной!
- Господин, Глум нас увел, - продолжал я. - В ту ночь в лесу…
Сигурд поднял руку, останавливая меня, и снял шлем. По его плечам рассыпались золотистые волосы, слипшиеся от пота.
- Я все знаю, Ворон. Мне известно об измене этого пса. - Сигурд с отвращением сплюнул, словно не мог выговорить имя своего кормчего. - Хочу с гневом спросить Одина, бесстрашного странника, почему не я вспорол брюхо подлому трусу? - оскалившись, продолжал он, тыча копьем в голубое небо.
- Осторожнее, Сигурд, - прошипел старый Асгот, страшный, перепачканный кровью, и предостерегающе поднял палец.
Мне показалось, что Сигурд внял предупреждению.
Он с силой ткнул древком копья в землю и сказал:
- Брам прав. Может, мне следовало не убивать этих валлийцев, а сказать им спасибо. Да, в ту ночь Глум увел тебя и английских щенков. Но не это оказалось самым главным. - Ярл усмехнулся, рассек ладонью воздух и почесал густую бороду. - Я потерял книгу Белого Христа, оказался глупцом, не смог разглядеть алчность, разъевшую сердце Глума. Я гордый человек, Ворон, потому и не верил, что мой кормчий сможет меня предать. Надеюсь, Отец всех вспомнит достойные деяния Глума и отведет ему место в своем зале. - Он сплюнул сгусток крови, и его рот скривился в гримасе. - Тогда я с радостью снесу голову тени предателя.
Только тут я заметил, что одного норвежца нет с нами, огляделся в поисках его угрюмого, сурового лица и спросил:
- А где Флоки Черный?
- Ты все скоро узнаешь, парень, - заверил меня Улаф и кивнул в сторону англичан.
Я все понял. Он не хотел говорить, опасаясь, что кто-то из них понимает по-норвежски.
Пенда и оставшиеся в живых уэссексцы поднимались вверх по склону, чтобы забрать у убитых все ценное до того, как этим займутся норвежцы. Ради их же собственного блага мне хотелось верить, что сделают они это быстро.
- Господин, мы видели в лесу всадников, людей короля Кенвульфа, и думали, что они застигнут вас врасплох, - сказал я, хотя сейчас видел перед собой волчью стаю во всей ее зловещей силе и не мог даже представить себе, что мерсийцы одолели бы моих товарищей. - Был бой? - спросил я, вглядываясь в лица норвежцев и стараясь определить, все ли на месте.
Сигурд хитро усмехнулся и ответил:
- Флоки Черный учуял их вонь, когда они были в ста шагах от наших костров. Так что у нас было время устроить достойную встречу. - Ярл пожал плечами и хохотнул. - Однако в той яме было темнее, чем во влагалище Хель, и кое-кому из выродков удалось уйти. После этого мы затаились, как змеи. Похоже, самому последнему сукиному сыну в Мерсии хотелось прибить к двери своего дома шкуру, содранную с норвежца.
- Нет, парень, настоящего боя не было, - заговорил Улаф, отмахиваясь от слов Сигурда и глядя на мою бринью, кольца которой были забиты черной спекшейся кровью. - Тебе бы это совсем не понравилось.
- Я так рад видеть тебя, Дядя, - сказал я, подошел к нему и заключил в объятия.
Улаф с чувством похлопал меня по спине.
- Я тоже рад видеть тебя, Ворон.
- Я слишком много времени провел среди англичан, - продолжал я.
- Значит, они сделали из тебя христианина? - спросил Бьорн, молитвенно складывая руки и глядя на меня с серьезным выражением, которое напомнило бы мне отца Эгфрита, но только если бы тот был здоровенным бородатым воином, перепачканным кровью.
- Пока еще нет, Бьорн, - рассмеялся я. - Но ты будешь удивлен, друг мой. Далеко не все англичане - жадные до молитвы любители священников. - Я посмотрел на склон холма, где Пенда снимал с трупов валлийцев пряжки, ожерелья, ножи и другие мелкие ценные предметы. - Среди них есть даже более свирепые дикари, чем ты.
Взгляд Бьорна был полон недоверия.
В этот момент со стороны крепостных ворот донесся громкий стук. Норвежцы обернулись и нахлобучили шлемы, готовясь отразить нападение валлийцев. Однако ворота лишь приоткрылись, и что-то упало на твердую, утоптанную землю.
- Похоже, они выплюнули выродка олдермена Эльдреда, - хрипло произнес Брам и с громким хрустом расправил плечи.
- Бьярни, помоги, - сказал я, затем окликнул Пенду.
Втроем мы подбежали к воротам, прикрываясь щитами, но в нас не полетели ни стрелы, ни камни. Судя по всему, валлийцы потеряли вкус к крови. Вероятно, они надеялись, что мы заберем англичанина и уберемся восвояси.
Веохстан не мог стоять. Поэтому мы оттащили его подальше от крепости, куда не могли достать стрелы, и окружили кольцом. Пенда опустился на корточки, плеснул воды ему в рот и на лицо, покрытое ссадинами. Юноша едва дышал, но был жив. Кровь, покрывавшая лицо Пенды, не смогла скрыть радостной улыбки, которую я никак не ожидал увидеть. Слишком уж много уэссексцев отдали свои жизни, покупая свободу сыну Эльдреда.
- Он отличный парень. За такого стоило пролить много крови, - сказал Пенда, продолжая улыбаться.
Веохстан поперхнулся, закашлял, выплюнул глоток воды.
- Если бы олдермен послал больше людей, то мы могли бы вернуть его сына без боя. - Пенда покачал головой. - Эти негодяи вдоволь поразвлеклись с ним, Ворон. Мальчишка не в состоянии сам идти назад в Уэссекс.
Он поднял взгляд на меня. Ощетинившиеся волосы дружинника были покрыты кровью и грязью, на перепачканном лице ярко светились белки глаз. Должно быть, даже норвежцы нашли его вид устрашающим.
- В таком случае, англичанин, дай мальчишке немного отдохнуть.
Сигурд в упор посмотрел на Пенду. Кровь ярла кипела, глаза горели жаждой новой бойни.
- Мы еще позабавимся с этими дикарями, прежде чем возвратимся в Уэссекс.
Пенда посмотрел на крепость. Я проследил за его взглядом и внезапно подумал, что ее деревянные стены вовсе не такие уж и прочные.
- Сегодня ночью мы будем спать в валлийских постелях! - воскликнул Сигурд, и волчья стая ответила ему радостными криками, ибо нам предстояло пролить новую кровь во славу богов.
К полудню с запада подул свежий ветер, очистивший воздух от зловония испражнений и смерти. Солнце согрело мою кожу. Мы готовились выгнать валлийцев из их домов. Сигурд приказал уэссекским воинам собрать к наступлению сумерек как можно больше сухих дров. Им, особенно Пенде, не понравилось, что ими командовали, но Сигурд был настолько уверен в своем замысле, что они повиновались. Да разве у них был выбор? Некоторые норвежцы присоединились к уэссексцам. Остальные стояли перед воротами крепости, держа наготове мечи и щиты на тот случай, если валлийцы вздумают сделать вылазку.
- Ворон, пойдем со мной, - сказал Сигурд, направляясь вдоль восточной стены крепости.
Я схватил оружие и последовал за ним, гадая, что ярл намеревался сделать с дровами. Нечего было и думать о том, чтобы подойти к крепостным стенам достаточно близко и развести под ними костер. Нас смыл бы ливень камней, стрел и валлийской мочи, который обрушился бы на наши головы.
- Как думаешь, бродяга валлиец по-прежнему сидит вон на той сторожевой башне? - спросил Сигурд, указывая на невысокое каменное сооружение, видневшееся на вершине холма, откуда вчера поднимался столб дыма.
Я покачал головой и ответил:
- Его уже давно и след простыл. Лично я не стал бы здесь задерживаться, увидев то, что произошло внизу.
Ярл молча кивнул.
Пока мы поднимались на холм, Сигурд рассказал, как он привел волчью стаю обратно в Уэссекс, после того как они ускользнули от людей короля Кенвульфа. Норвежцы остановились поесть и переночевать в маленькой деревушке. Я не стал уточнять, что там произошло.