ХХХXIII. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКА
Поддерживаемая увещаниями Сабреташа, Вишенка старается возвратить себе спокойствие и твердость духа. Когда муж приходит осведомиться о ее здоровье, она уверяет его, что ей гораздо лучше, и сходит с ним в гостиную, но бледность лица и томный взгляд изобличают ее тайные страдания.
Сама госпожа де Фиервиль заметила болезненное состояние Вишенки и удостоила спросить, что с нею. Молодая женщина отвечала так, как делают многие, когда не желают или не знают причины своей болезни. Она приписала все действия дурной погоде. Бедная погода! Сколько раз ты была в ответе за промахи докторов! Так легко обвинять тех, кто не может защищаться.
- Как это досадно, что ты заболела именно в ту минуту, когда мы ожидаем приезда Гастона… мне так хочется тебя с ним познакомить, - говорит Леон. - Я надеялся устроить вместе с ним какую-нибудь прогулку…
- Вы пойдете гулять без меня, - отвечает Вишенка, силясь улыбнуться.
- Без тебя? Ни за что! Как ты можешь думать, что я пойду бегать по полям, когда ты нездорова. Мы будем сидеть с тобою.
- Это не покажется веселым твоему другу.
- Почему же? Он будет рассказывать о своем путешествии, своих приключениях. С ним, вероятно, случилось множество презанимательных историй, потому что он, и живя в Париже, всегда любил разные похождения. Я помню, за некоторое время до его отъезда в Константинополь он мне рассказывал, что страстно влюбился в одну женщину, которую он увлек и которую потом никак не мог отыскать.
Слушая слова Леона, Вишенка чувствует, что готова упасть в обморок, она смотрит на Сабреташа, который спешит заговорить:
- С молодыми людьми всегда бывают различные приключения. Сколько, бывало, у нас их рассказывалось в полках… А в Африке, так там их было еще больше… Черт возьми… извините, сударыня… они оканчивались иногда весьма трагически… Бедуины не любят шутить.
- В обществе я встречалась раза два с господином Гастоном Брумиером, - говорит Леону госпожа де Фиервиль, - он мне показался большим ветреником, чрезвычайно легкомысленным в своих суждениях.
- Вы слишком строго к нему относитесь, тетушка. Гастон очень откровенен и никогда не скрывает своих недостатков. По-моему, это достоинство. Но в свете, конечно, многие предпочтут этому притворство и фальшивое благоразумие. У каждого свой вкус. Что касается меня, то я ненавижу притворство.
В ответ на эти слова госпожа де Фиервиль сжала губы и за весь вечер не сказала больше ни слова.
Следующий день проходит, а Гастона все еще нет, и Вишенка думает: "Если бы он переменил намерение, Если бы что-нибудь могло его задержать, но это была бы отсрочка, рано или поздно, пришлось бы с ним познакомиться. Господи! Если бы я могла измениться… постареть на десять лет… но тогда Леон больше бы не любил меня, и я слишком дорогою ценой купила бы свое спокойствие".
На другой день, когда все сидели за обедом, вдруг послышался во дворе топот лошадиных ног и щелканье бича, к крыльцу подъехала почтовая карета. Леон вскакивает из-за стола и бежит к окну, говоря:
- Я уверен, что это Гастон… да… да, это он… вот он выходит из кареты! Бегу к нему и сейчас приведу его к вам… прикажите поставить еще один прибор.
Леон уходит из столовой, Вишенка дрожит и едва имеет силу сидеть на своем месте; она смотрит на Сабреташа, который старается своими взглядами ободрить ее.
Слышны поспешные шаги на лестнице. В столовую входят Леон и его друг.
- Вот он, вот он, наконец, этот господин, которого мы ожидали с таким нетерпением, - говорит Леон.
Глаза Вишенки опущены, она не смеет взглянуть на приезжего.
- Прошу извинения, что я являюсь к вам в дорожном платье… это вина Леона… он не хотел позволить мне пойти переодеться, и я не мог не уступить желанию друга, которого я так давно не видел. Он положительно уверял меня, что вы не будете на меня за это сердиться…
- Да-да, тебя извиняют, в деревне не соблюдают всех этих тонкостей… позволь представить тебя моей жене… она теперь немного нездорова… но, несмотря на это, будет очень рада с тобой познакомиться.
Вишенка узнала голос Гастона; ей не нужно более смотреть на него, чтобы удостовериться, что это он.
- Милая Агата, вот мой лучший друг, Гастон Брумиер, - говорит Леон, подводя своего друга к жене.
Волей-неволей приходилось Вишенке взглянуть на того, кого ей представляли; поступить иначе значило бы выдать себя. Вишенка делает над собою усилие и поднимает глаза на Гастона; она встречается с его взглядом, устремленным на нее; она произносит несколько вежливых слов, старается сказать еще что-нибудь, но… глаза ее закрываются, и она падает без чувств на стул.
Внезапный обморок Вишенки помешал Леону заметить смущение и волнение, выразившееся на лице Гастона при виде особы, которой его представляли. Леон занят только своей женой, он подбежал к ней вне себя, восклицая:
- Агата! Милая Агата! Боже мой! Она нас не слышит, помогите мне, тетушка, что надо делать?
- Я полагаю, что, прежде всего ее следует перенести в ближайшую гостиную и положить там на диване.
- Успокойтесь, - говорит Леону Сабреташ, - успокойтесь, это скоро пройдет. Вы знаете, она уже несколько дней нездорова.
- Да, да, бедная моя Агата. Милый Гастон, ты извинишь меня, не правда ли?
И, не дожидаясь ответа своего друга, Леон берет на руки жену и несет ее в ближнюю гостиную, где кладет ее на диван.
Госпожа де Фиервиль тоже следует за больной. Являются горничная с различными спиртами, а профессор Гишарде приносит два полных графина с водою, взятые им с обеденного стола. Скоро легкая краска показывается на щеках молодой женщины, и, открыв глаза, она говорит мужу:
- Прости меня, я тебе доставляю столько хлопот.
- Вот что значит, что ты два дня тому назад не захотела призвать доктора, если бы ты тогда за ним послала, ты не была бы теперь больна. Но я вас не буду более слушаться, сударыня. Ты должна теперь отправиться в свою комнату и лечь в постель.
- Хорошо, если только это не будет тебе неприятно.
- Неприятно… почему? Потому, ты думаешь, что к нам теперь приехал Гастон? Неужели ты думаешь, что с друзьями церемонятся. Для меня важнее всего ты. Я сейчас же отнесу тебя в твою комнату.
- Но я могу и сама дойти, друг мой.
- Я тебя более не слушаюсь.
И Леон, взяв Вишенку на руки, уходит, сопровождаемый двумя горничными и господином Гишарде с графинами воды в руках.
Госпожа де Фиервиль возвратилась в столовую, где находился Сабреташ, наблюдавший за Гастоном, невольной причиной всей этой суматохи.
Гастон все стоял на том же месте, задумчивый, неподвижный. Счастливое, веселое лицо его сделалось мрачно, даже сурово. Его, по-видимому, преследовала какая-то неотвязная мысль. "Ужасно, если он узнал ее", - подумал Сабреташ.
- Милостивый государь, - сказала госпожа де Фиервиль, входя в столовую, - племянник мой просит вас извинить его. Он понес жену свою в ее комнату. Он сейчас придет.
- Я надеюсь, что Леон не будет стесняться меня. Как теперь себя чувствует госпожа Дальбон?
- Лучше, она очнулась… но ей нужно спокойствие…
- Да, - сказал Сабреташ, подчеркивая каждое слово. - Племянница моя уже несколько дней больна… она хотела себя пересилить… но, черт возьми!.. Когда надо беречь себя, она нисколько о себе не заботится.
Гастон, не обращавший до этой минуты никакого внимания на Сабреташа, оборачивается к нему и, смотря на него с любопытством, спрашивает:
- Вы дядя госпожи Дальбон, милостивый государь?
- Да, с вашего позволения… я служил двадцать пять лет Родине, состарившийся служака, как говорили в былое время, но который еще и теперь может пригодиться…
Речь дяди Агаты удивила Гастона, но он не сделал никакого замечания и опять погрузился в свои размышления.
Госпожа де Фиервиль, слушая Сабреташа, пожимала плечами, но не говорила ни слова. Положение этих трех особ было довольно затруднительно.
Гастон спрашивал себя, не была ли это игра его воображения, когда он смотрел на жену своего друга. Госпожа де Фиервиль находила странным внезапный обморок Вишенки и видимое замешательство Гастона Брюмиера; она подозревала, что тут крылась какая-то тайна, и намеревалась узнать ее. Сабреташ старался угадать по лицу молодого человека его намерения, если он узнал Вишенку.
Возвращение Леона и господина Гишарде положило конец этим натянутым отношениям.
- Как, любезная тетушка, вы еще не садились за стол? Милый Гастон, - говорит он, сжимая руку своего друга, - надо наверстать потерянное время. Жена не хочет, чтоб мы голодали, ей лучше, гораздо лучше.
- Это был только обморок, - сказал господин Гишарде, ставя оба графина на стол, - небольшой отдых принесет ей большую пользу.
- Племянница моя совсем пришла в себя? - спросил Сабреташ.
- Совершенно. Агата теперь чувствует только сильную слабость, и я не думаю, чтобы она была в состоянии сойти сегодня вниз. Ты уж извини, милый Гастон! Она и сама очень сожалеет, что заболела, именно в то время как ты приехал. Мне тоже это весьма досадно. Это набросило тень на наше счастье.
- Я надеюсь, ты не смотришь на меня как на постороннего, любезный Леон. Самое главное в эту минуту - это здоровье твоей жены. Может быть, ты бы желал теперь быть возле нее?
- Нет, нет, ведь все прошло, она отдохнет немного. Сядемте обедать, печали прочь, будем праздновать приезд Гастона, а завтра и Агата разделит с нами нашу радость.