- Тогда подойди к той, которая понравится. Ты малышка, тебя подпустят. И скажешь ей так, чтобы не услышали надсмотрщики: "Во имя бога Гефеста и богини Ипполиты вам хотят помочь". Запомнила? Повтори. Ну, иди.
Лота долго не возвращалась, и Ферида уже начала раскаиваться, что послала ребенка на такое опасное дело. Наконец, дочь вернулась.
- Ну, как там?
- Их отвели под навес обедать, и я долго не могла подойти к ним. Зато я узнала старшую. Она разливала похлебку, делила хлеб. И я сказала надсмотрщику, что я голодна и хочу попросить у них хлеба. Мне разрешили, и я шепнула старшей твои слова...
- И что же?
- Она сказала: "Нам нужен нож. Приходи ночью к сараю, который у водопада".
Ферида поднялась молча, толкнула дочку в плечо.
... После ужина всех амазонок привели в полуразрущенный сарай на берегу речки, за городом. Связали им руки за спиной, потом ноги. Около ворот сарая уселись два стража.
Атосса все время думала о неожиданном разговоре с девочкой, и этот день показался ей бесконечным. По пути в сарай Атосса предупредила всех амазонок быть готовыми к побегу. После ужина она шепотом приказала притвориться спящими, чтобы усыпить бдительность стражи. Одного боялась Атосса - уснуть по–настоящему. Если ее свалит сон, некому будет принять помощь. И чтобы не уснуть, Атосса начала вспоминать минувшее...
... Ее мать, верховная жрица Фермоскиры, давно готовила Атоссу на свое место. И, посылая дочь в этот роковой набег, сказала:
- Запомни, Атосса, в этом походе ты решишь свою судьбу. Я - Священная, моя власть велика, но верховную жрицу храма Ипполиты амазонки избирают на площади.
- Знаю, ипподосия. Говорят, за тебя поднялось сорок тысяч копий.
- Чтобы все дочери Фермоскиры подняли за тебя копья, надо покрыть свое имя славой великой воительницы, ибо она, эта слава, почитается у нас превыше титулов и званий.
- Я не первый раз вожу свою сотню.
- То были ближние и легкие набеги, этот будет трудным. Ты теперь ведешь пять сотен. И еще запомни: одну сотню ведет твоя младшая сестра Антогора. Ведет впервые. Ты знаешь, у нее много смелости и свирепости, чего нельзя сказать о ее уме.
... Ах, как раскаивается Атосса, что пропустила последние слова матери мимо ушей. Все шло хорошо, набег был удачным, и сотни возвращались домой, отягощенные добычей и пленницами. Шли с обычными предосторожностями, дорога была пустынной. И это успокоило Атоссу. Около моря амазонки захотели искупаться-день был знойный. Атосса послала сотню Антогоры разведать окружающую местность, никакой опасности они не заметили. Лошадей отпустили пастись на траву, а сами бросились в прохладные волны моря. Никто не заметил, как из ближнего соснового леса выскочили вооруженные мужчины. Амазонки не успели добежать до оружия...
... Воспоминания Атоссы прервались разговором охранников.
- Не сходить ли нам в тот подвальчик, где мы были вчера? -произнес молодой голос. - Во рту пересохло.
- Говорят, эти бабы коварны. - Это сказал мужчина постарше. - Если убегут - хозяин оторвет нам головы.
- Как же они убегут, если связаны по рукам и ногам?
- Веревки - не цепи. Могут перегрызть.
- Они спят мертвецким сном. Лошадь от такой работы и то бы свалилась.
- Сначала иди ты, потом я.
- Ты очумел? Кто же ходит по городу в одиночку! Здесь полно грабителей. Эх, а какое вино в том кабачке! Прохладное, терпкое...
- Ну, ладно... Сходим, только ненадолго.
Загремел замок, заскрежетал поворачиваемый ключ, и все стихло. "Если нам кто?то хочет помочь, - подумала Атосса, -лучшего времени не найти".
И верно - не прошло и пяти минут, как в углу сарая заскрипела доска и в полутьме засветилось отверстие. В нем показался силуэт девочки, что подходила к ней днем, и Атосса, приподнявшись, позвала:
- Сюда!
Девочка не пошла на ее зов, она постояла немного и снова скрылась за стеной. Потом в отверстие протиснулись двое. Девчушка уверенно вела еще кого?то к тому месту, где лежала Атосса. Это была женщина, она опустилась на колени рядом с Атоссой и неторопливо, легкими прикосновениями пальцев ощупала волосы, лицо Атоссы, прошлась по рукам, по веревкам, связывающим руки и ноги.
- Развяжи мне руки, - нетерпеливо сказала Атосса.
- Я за тем и пришла, - спокойно ответила женщина.
- Так не медли же! Может вернуться стража.
- Поклянись сначала, что вы не бросите меня и возьмете с собой.
- Клянусь!
- Всеми богами?
- Всеми богами.
- И будете держать около себя всю жизнь и помогать мне?
- Клянусь!
- Мне и моей девочке?
- Клянусь всеми богами.
Ферида вынула из?под хитона нож и перерезала путы на руках Атоссы. Освободив руки, Атосса взяла нож и рассекла веревки на ногах. Затем передала нож Антогоре, сказала:
- Освобождай остальных. А я пойду к воротам...
... Велико было горе милетского купца, когда утром он увидел, что дорогой живой товар исчез из сарая, словно испарился.
А мертвые стражники ничего не могли рассказать.
После этой ночи никто в Диоскурии не видел слепую Фериду.
Всю ночь отряд Атоссы шел через горы. Освобождение придало женщинам силы - несмотря на дневную усталость они прошли много. Когда над хребтами поднялось солнце, когда амазонки поняли, что опасность миновала, Атосса разрешила им отдохнуть. Женщины падали на траву на берегу ручья и мгновенно засыпали.
Ферида подошла к Атоссе, коснулась пальцами ее плеча, сказала тихо:
- Не время спать. Я чувствую - погоня близко.
- Нет силы, которая заставила бы нас идти дальше. У нас нет оружия. Наше спасение в ногах. А они не держат воительниц. Нужен отдых.
- А это? - и Ферида протянула Атоссе нож. - Кругом сколько угодно леса. Надо делать луки и стрелы, резать дротики и копья.
- Это боги послали тебя к нам, Ферида. Я сейчас разбужу подруг... Ты права, лучше всем умереть в схватке, чем удирать.
- Всем умирать не надо. Оставь десяток воительниц, они задержат погоню.
"Она права - в плену мы разучились мыслить", - подумала про себя Атосса.
Спустя два часа Атосса подняла амазонок, а еще через час чуткое ухо Фериды уловило звуки отдаленного цоканья копыт. Единственным ножом успели сделать всего с десяток луков. Десять амазонок легли в засаду. Остальные спешно начали отходить.
Так продолжалось пять суток. Купцы сумели поднять в погоню не только свою охрану, но и жителей Диоскурии. Пять дней и ночей истерзанные амазонки, почти безоружные, прикрываясь засадами, отходили на юго–восток.
Когда погоня, измученная стычками, отступилась, у Атоссы осталось всего полсотни амазонок.
Поход, задуманный для славы, обернулся позором. И Атосса понимала: этого позора ей не простят. Властительница Фермоскиры и мать Атоссы живут в давней вражде, и царица сделает все для того, чтобы не только ославить неудачницу, но и предать суду. Не меньше Атоссы переживала и ее полусотня. Их тоже ждал суд и позор.
И когда до Фермоскиры остался один переход, амазонки собрались на совет. Надо было решить: стоит ли возвращаться в родной город? Спорили долго. Одни, в том числе и Атосса, склонялись к тому, чтобы покончить с собой, потому что жизнь судимой и опозоренной - хуже смерти. Говорили, что позор ляжет на родителей, и это тоже хуже, чем смерть. Другие считали, что умирать не обязательно, лучше разойтись по другим городам и искать себе новую судьбу.
Ферида в спор не вступала, о ней амазонки совсем забыли. Она тихо подошла к костру, протянула руки к огню и заговорила:
- Я спасла вас от неволи, я долго шла с вами по скорбному и кровавому пути. Я многое узнала о вашей жизни. Мне сказали, что нет на свете амазонки, которая нарушила бы клятву: Ты, Атосса, поклялась мне...
- Прости, Ферида, - Атосса встала рядом с ней. - Ты права - амазонки не нарушают своих клятв. Мы бесстрашны, и только страх позора нам ведом. Этот страх лишил нас разума. Но подумай, что тебя ждет в Фермоскире. Чем мы сможем помочь тебе, судимые и опозоренные? Тебя ждет удел рабыни.
- В пору моей молодости я знала иную жизнь, иных людей, иной мир. Там битвы оценивали не судьи, а поэты. Потому что всякая битва, независимо от победы или поражения, рождает героев. И я слагала об этих героях песни и пела их на агорах греческих городов. Я сложу песню о нашем походе, я воспою славой ваши имена. Твоя мать, Атосса, служит в храме, не так ли?
- Да, она Священная Фермоскиры.
- Пусть жрицы храма разучат мою песню, пусть ее поют все, кто умеет петь. Запомните - песня неподвластна и неподсудна.
ЗАВЕТЫ ВЕЛИКОЙ НАЕЗДНИЦЫ
... Священная в сопровождении четырех жриц поднялась по ступеням храма и медленно прошла мимо колонн. Две жрицы, опередив ее, с трудом отворили тяжелые половины дверей, пропустили ее внутрь храма. Около наоса жрицы опустились на колени. Священная подошла к двум стражницам, они развели скрещенные секиры, пропустили Священную в наос и снова скрестили оружие. С незапамятных времен никто, кроме Священной, не входил в наос. Стража у святых дверей незамедлительно убьет каждого, кто попытается проникнуть в обитель богини. Только Священная, только она может лицезреть великую Ипполиту. Если даже сама верховная жрица пожелает ввести в наос другого человека, его все равно уничтожат тут же. Таков священный закон.