УДОЧЕРЕНИЕ
На дворе стоит южная осень. Пора дождей еще не настала, море дышит теплом, запасенным с лета, по двору паннория ветер кружит охапки багряных листьев.
В окно спаленки глядит молодая луна. Колыбель Агнессы висит около окна, створки чуть приоткрыты, и ветер слегка раскачивает щит.
Кадмея и Мелета прошли мимо дремавшей няни на цыпочках, приблизились к колыбели богорожденной и встали перед ней на колени.
- Проси за меня и за себя, - шепнула Мелета.
- Тебя мы молим, великая дочь великой богини, - Кадмея говорила тихо, сложив руки для молитвы. - Мы знаем, что во сне ты уносишься к своей матери Ипполите и проводишь с нею все ночи. Мы знаем также, что придет пора и царственная наездница подарит нам матерей. Попроси ее, чтобы нам она дала наилучших...
- Что тебе стоит, попроси, - шепнула Мелета.
- Разве не мы чаще других качаем твой щит и приносим в твою колыбель цветы?..
Лаэрта появилась около девочек неожиданно.
- Что вы здесь делаете, Мелета и Кадмея?
Девочки вскочили, прижались друг к другу.
- Вы молились? Что же молчите? Говорите...
- Мы пришли... Нам показалось, что Агнесса выпала...
- Молчите! Вы сейчас начнете лгать, а это большой грех. Я знаю, зачем вы здесь. Вы молились.
Девочки смущенно молчали.
- Этого не нужно делать. Молитвы возносятся только богине...
- Но она дочь Ипполиты...
- Кто вам сказал? Этого не знает никто. Запомните, девочки, пока боги не дадут нам знать - Агнесса такая же как все. А вам и совсем не к лицу поклоняться ребенку. Вы дочери великих матерей. Завтра праздник удочерения, и вам пора знать: ты, Кадмея, дочь Великой, а ты, Мелета, дочь полемархи Лоты.
Девочки враз удивленно вскрикнули.
- Тише! Вы разбудите наших пчелок. Пойдемте ко мне, я расскажу все, что вам нужно знать.
Лаэрта давно стала замечать, что с девочками паннория происходит что?то необычное. Особенно пристально она следила за Кадмеей и Мелетой. Считая себя сопричастными к появлению Агнессы, они по нескольку раз в день бегали, чтобы взглянуть на богорожденную. А перед сном, после молитвы богине, девочки тайком приходили к Агнессе и эту же молитву произносили перед ней.
Лаэрта понимала их. Воспитанницы не видели изображение богини, неясный и расплывчатый образ Ипполиты воплотился для них в милых и нежных чертах ребенка. И они стали поклоняться ему. Сначала Лаэрта думала, что в этом нет ничего плохого, но потом поняла - могут быть большие неприятности. А вдруг выяснится, что девочка рождена грешницей? Что скажет Лаэрта своим воспитанницам, Совету Шести? Атосса сразу снимет с себя вину. Знака о богоданности не было -скажет она...
... То, о чем рассказала Лаэрта девочкам, ошеломило их. Они до утра не могли уснуть. А на рассвете снова забежали к Агнессе и положили на ее колыбель по пучку багряных кленовых листьев в благодарность за. то, что она выпросила им у богини самых лучших матерей...
... Дня за три до праздника удочерения в опочивальню Атоссы зашла Антогора. Резко отстегнув пряжку, она бросила пыльный хитон на спинку кровати, села у ног сестры.
- У меня не хватает злости! Мало нам одной царицы- теперь их в Фермоскире две! И я еще не знаю, которая опаснее!
- Не кричи, - Атосса приподнялась, откинулась на подушки. - Говори по порядку. Одну царицу я знаю. Кто же другая?
- Чокея! Я только что из наших западных колонхов. Рабыни провозгласили Чокею своей царицей. И все это началось с Годейры. Смешно?
- Если это правда, то скорее грустно, - спокойно ответила Атосса. - Я напрасно позволила тебе продать Чокею. Ее надо было убить.
- Еще не поздно...
- Увы... Царица этого и ждет. Чокею любят не только в колонхах Годейры, ее боготворят и наши рабыни. И если ты убьешь ее, царица поднимет весь этот сброд на нас.
- Она играет с огнем.
- Верно. И так то в одной колонхе, то в другой вспыхивают мятежи, но если у рабынь будет вождь...
- Они не пощадят и Годейру!
- Еще раз верно. Надо что?то предпринимать.
- Говори. Я сделаю все.
- Мы позовем на праздник рабынь и метеков, накормим их досыта.
- Не понимаю, для чего? Они сожрут весь город! - Двести тел, не больше. Выбор гостей поручим Чокее...
- Она выберет не тех, кто заслуживает поощрения, а преданных ей союзниц.
- Я на это и рассчитываю. Мы узнаем, на кого она опирается. Мы по спискам будем выдавать им еду, списки сохраним. Поняла?
Через час Атосса зашла к царице. Годейра собиралась на ипподром, чтобы готовить место для празднества.
- Я ненадолго задержу тебя, Великая.
- Садись, Священная. Я с радостью выслушаю все, что бы ты ни сказала.
- Я о предстоящем празднике. Согласись, удочерение - радость для всей басилейи...
- Согласна.
- Так, может быть, следует позвать на праздник рабынь и метеков?
- Никогда не думала об этом.
- Их жизнь тяжела и безотрадна. Пусть сотня, другая.
- Но как их выбрать?
- Доверить это Чокее. Она знает тех, кто предан тебе и храму.
- Я согласна. Триста тел будут выбраны. Посадим их на верхние трибуны. Пусть они увидят могущество Фермоскиры.
- Я все время упрекаю Антогору, - сказала Атосса, когда они спускались по лестнице дворца, - за то, что она продала тебе Чокею. Скажи положа руку на сердце, зачем, она тебе понадобилась?
- Мне?! Я ее купила для Лоты. Полемарха немного тщеславна. Она захотела, чтобы ее колесницу водила царская дочь. Я решила сделать ей этот подарок.
Больше они не сказали друг другу ни слова.
Праздничное утро выдалось солнечным. Небо ясное, голубое, только за грядами гор клубятся белые громады облаков, с моря тянет влажным теплым ветерком, кружась, падают на сиденья палестры желтые листья платанов. Круглая, просторная площадка посредине заросла лужайкой, осень еще не коснулась травы, и она зеленела, омытая вчерашним дождем. По краю палестры - песчаная дорожка для конных игр и состязаний. За дорожкой, за дерняными ступенями до самого забора, поднимаются сиденья. Самые верхние ряды сидений с утра заняли рабыни. Те, кому не хватило места, расположились на заборах. Ниже их один ряд отведен метекам. Еще ниже будут сидеть гоплитки, а самые нижние ступени - для наездниц.
Праздник начинается с принесения жертв богине Ипполите, Дионису и Гефесту. На внешнем алтаре у подножья храма принесут в жертву коня. На раскаленные священные угли алтаря бога Диониса возложат внутренности быка, омытые в молодом вине. На алтарь Гефесту принесут мечи, копья и щиты, взятые в боях, - Гефест, бог–кузнец, нуждается в металле.
Метеки и рабыни ждали появления наездниц и гоплиток долго. Молитвы и жертвоприношения в этот день велики- нужно поклониться трем божествам. Рабыни рады этому: чем дольше продлится праздник, тем больше им удастся отдохнуть. Они греются на солнышке, лежат на траве, разговаривают между собой.
Они сегодня будут лакомиться остатками от пира.
На балконе, что навис над воротами палестры, приготовился оркестр. Флейтистки и кифаристки смотрят на Тикету, а сигнумистка следит за дорогой к палестре.
Наконец из?за поворота показалась процессия. Впереди на жеребце игреневой масти - Священная.
Увидев Священную, Тикета поднесла к губам рог. Раздался сигнал, возвещающий начало праздника, зазвучала музыка, и ворота палестры распахнулись.
Властительницы Фермоскиры выехали на середину площадки, спешились и уселись на приготовленные им места.
Спустя минуту распахнулись восточные ворота, и в них показалась Лота. Она вела наездниц царицы. В конном строю, по четыре в ряд, въезжали амазонки на поле. Горят на солнце их доспехи, колышет ветер султаны на шлемах, щетинятся ряды остриями копий.
В западные ворота вошла Антогора. За ней храмовые наездницы. Одеты они так же, как и царские, только им не. полагается султанов на шлемы, потому что на голове богини Ипполиты, что стоит в наосе храма, шлем без султана. Этим и отличаются храмовые от царских.
Привычно, без суеты подъезжают к своим коновязям, соскакивают с лошадей, набрасывают поводья на крючки и идут на трибуны. В это время в ворота устремляются гоплитки. Они тоже идут рядами, но строй их не так красив, доспехи их победнее. Так и должно быть: гоплитки - воительницы второго сорта.
Наконец все расселись, утихли споры из?за лучших мест, снова запели флейты, и Лаэрта ввела на палестру пятилетних. Девочки в легких розовых хитончиках выше колен, с венками из цветов на голове. Они рассаживаются на почетных местах - в рядах ниже Священного Совета. Они виновницы сегодняшнего торжества, для них сейчас старшие воспитанницы гимнасия покажут конные игры. Сегодня они прощаются с паннорием. Отныне они не козлятницы, отныне они гимнасийки. Пусть поглядят на игры, пусть поймут, чему им предстоит научиться в гимнасии...
Мелета и Кадмея пришли на праздник вместе. Они только сейчас по–настоящему стали понимать значение того, что произошло.
- О, я, наверно, умру от счастья! - шепчет Мелета и прижимается к Кадмее. - Я расплачусь, когда мне скажут это...
- И покроешь себя позором. Где ты видела, чтобы амазонка...
- Мы же еще маленькие...
- Завтра мы уже не козлятницы. Завтра нам дадут настоящие мечи.
- Ты очень ждешь встречи с матерью?
- Не знаю. Для меня она - царица. Как я могу?..
- Тише, Кадмея. На стены вышли музыканты...