В это время Ужас Пустыни набросился на крокодила с другой стороны и впил-ся ему клыками в шею. Он прокусил его чешую и стал сжимать челюсти, лапами придавливая крокодила к земле. Сух извивался как змея, размахивая своим смертоносным хвостом. Видя, что Сух погибает, Марк в отчаянии прыгнул на спину Ужасу Пустыни и, вцепившись левой рукой в гриву льва, стал бить его кинжалом куда придется. В этом было что-то дикое и безумное. Зрители ожидали всего, но то, что Марк оседлает льва, никто не предполагал. Сто тысяч зрителей ревели и сходили с ума. Лев выгнулся, чтобы зубами достать Марка, но тот встретил его мор-ду ударами кинжала. В этот момент хвост крокодила ударил льва по лапам, и тот рухнул на землю. Марк упал вместе с ним, но даже, оказавшись на земле, ни на секунду не переставал колоть льва кинжалом, пока тот не издох от ран. Убедившись, что лев мертв, Марк выдернул свою ногу из-под его туши и поковылял на помощь Суху. Крокодил по-прежнему не отпускал синего льва, вцепившись в его ногу мертвой хваткой. Марк подобрался ко льву поближе и несколькими ударами кинжала прикон-чил его.
Зрители приветствовали победителя стоя. Все львы погибли, а значит те, кто на них ставил, остались при своих деньгах, и это никого не разочаровало. На-дежды зрителей увидеть сегодня что-то необычное оправдались с лихвой. Все были уверены, что Марк руководил своим дрессированным крокодилом и натравли-вал его на львов. А крокодил, как верный пес, не жалея себя, сражался за своего хозяина. Такого действительно еще никто не видел. Все были восхищены мужес-твом Марка и преданностью его крокодила. Прежняя ненависть за покушение на Сеяна сменилась горячей симпатией. Зрителям захотелось вознаградить столь отважного юношу. Все знали, что он приговорен к смерти и расстанется с жизнью, несмотря на свою победу. Это, по их мнению, было несправедливо. Народ потребовал от Сеяна даровать Марку жизнь. Зрители стали дружно махать над головами платками, плащами и шляпами, чтобы префект догадался об их желании и пощадил Марка.
Сеян не ожидал такого поворота событий. Ему говорили, что этих львов Марку одолеть будет невозможно. За каждого из них он выложил по тридцать тысяч сестерциев. А теперь они валялись перед ним дохлыми на арене, а невредимый Марк вкушал ликующие клики толпы. Однако когда Сеян несколько минут назад напряженно наблюдал за сражением, он поймал себя на мысли, что переживает за Марка. Где-то в глубине души он, может, и не хотел его смерти, но сам бы он ни за что не даровал ему жизнь. В глазах друзей и приближенных Сеян хотел выглядеть безжалостным к своим врагам. Но теперь, делая вид, что он подчиняется настойчивой просьбе толпы, Сеян велел объявить, что смертный приговор Марку заменяется работами в рудниках. Зрители встретили это решение радостными кри-ками. Сеян еще раз показал всем свое великодушие. Однако друзьям, сидевшим ря-дом, он сказал вполголоса:
- Сегодня мальчишке повезло. Но, я думаю, в рудниках он долго не протянет.
Росций как надо понял эти слова своего командира и чуть заметно улыбнулся. Это означало, что Марк и до рудников навряд ли дотянет. Ему помогут умереть, избавив его от каторжных работ.
Но это будет потом, а сейчас Марк грелся в лучах славы. За то короткое время, что он бился со львами на арене, Марк вдруг стал знаменитым на весь Рим. Многие пожалели, что он не связал свою судьбу с ремеслом гладиатора. Из него получился бы отличный боец.
Зрители сторицей вознаградили Марка рукоплесканиями, и под эти овации он покинул арену. Уходя, Марк оглянулся и посмотрел на Суха. Крокодил провожал его печальным взглядом, как будто прощался с Марком навсегда.
Загонщики окружили Суха и издали забросали его копьями. От множества глубоких ран крокодил умер, устремив свой потухающий взор на ворота, в которых только что скрылся Марк.
Когда Марка и Рахонтепа вновь привезли в Мамертинскую тюрьму, у Тонгилия глаза полезли на лоб. Чтобы из амфитеатра кто-то из заключенных вернулся живым, такого еще не было. Подробно расспросив у охранников, что происходило на арене, Тонгилий удивился еще больше. Такой прыти от своих подопечных он никак не ожидал. Поэтому он побоялся сажать их в одну камеру, где они обязательно опять замыслят какое-нибудь нападение или побег, раз уж поодиночке умудрились усеять арену трупами львов.
Слава преследовала Марка даже в тюрьме. У заключенных он пользовался осо-бым почетом. Марк по многу раз пересказывал им свой смертельный поединок со львами, и все кругом сходились во мнении, что без помощи божества сотворить ему такое было бы не под силу.
Впервые за все время пребывания в Мамертинской тюрьме Марк уснул спокойным, безмятежным сном. Теперь бояться ему было нечего. Жизнь он свою отстоял, а что будет впереди, известно лишь одним богам.
В эту ночь Марку приснился очень странный сон. Ему снилось, что он лежит на берегу Нила на песочке и нежится в теплых лучах солнца. Но тут он замечает, что местные египтяне, пасущие коров, в страхе разбегаются от него. Они испуган-но кричат друг другу, что нужно скорей уводить коров от берега, иначе кроко-дил их сожрет. Марк хотел им крикнуть, что тут нет никаких крокодилов, но вдруг с ужасом увидел, что он сам и есть крокодил. Лапы, хвост и морда - все у него было крокодилье. Не успел Марк опомниться, как откуда-то появились артисты Квинта и стали на нем репетировать сценку. Марк силился сказать им, что он не крокодил, но артисты не понимали его рева. Больше всех к нему льнула Таида. Она всем говорила, что Марк будет очень зол на нее, если она не научится как следует ласкать крокодила. Ей было невдомек, что этот крокодил и есть тот самый Марк, который требовал от нее побольше страсти. Таида обнимала его, целовала, и Марк ощутил несказанное удовольствие от ее прикосновений. Марк не пожалел, что он стал крокодилом и всем своим видом показывал Таиде, чтобы она его не боялась и действовала смелее. Таида разошлась, и неизвестно, до чего бы дошли ее ласки, если бы вдруг не появился отец Марка. Он стал орать на Таиду за ее чрезмерную страсть к животному. Таида оправдывалась, говоря, что у нее такая роль, и она просто старается сыграть ее как можно лучше. Однако Квинт ей не поверил и стал бить ее кулаком, подозревая в измене с крокодилом. Марк пытался своим длинным рылом отстранить отца от Таиды, но тот пнул его в морду ногой и схватил убегающую Таиду за волосы. Тогда Марк кинулся на отца и перекусил его пополам своими острыми, как кинжалы, зубами.
Здесь Марк проснулся. Он чувствовал, как бешено колотится его сердце. Сон был настолько реалистичным, что он до сих пор ощущал, как у него по губам стекает кровь перекушенного отца. Марк невольно вытер губы рукой и задумался над своим сном. Что он мог предвещать? Марк попытался разгадать сон и связать его со своей дальнейшей судьбой.
Он решил, что, возможно, его сошлют на медные рудники в Египет, и там от тяжелой работы он настолько озвереет, что станет свирепее крокодила. Лучшего объяснения своему странному сну Марк придумать не смог и вновь уснул, горюя о своем нелегком будущем в рудниках.
5-ая глава
Однако этот сон предвещал совсем другое. Никаких египетских рудников Марку так и не довелось отведать. Хотя внутренне он уже готовил себя к нелегкому труду рудокопа. Но Марк обдумывал не только то, как он будет ползать по штольням и долбить породу кайлом, он уже мечтал о побеге. Кайло рудокопа - это хорошее оружие, и если его с размаху вогнать охраннику в голову, то надзира-теля никакой шлем не спасет. Марк молил богов, чтобы вместе с ним в рудники послали бы и Рахонтепа. Этот неугомонный египтянин обязательно согласится бежать вместе с ним. А если их еще отправят на рудники в Египет, то там Рахонтеп будет незаменим. В своей стране Рахонтеп обязательно найдет, куда спрятаться от преследователей, так что с ним Марк не пропадет.
Подобным размышлениям Марк предавался на нарах Мамертинской тюрьмы всего шесть дней. Через шесть дней в Риме произошли события, которые перевернули не только всю его судьбу, но и судьбы тысяч людей.
Глубокой ночью в Рим, с письмом от императора, прибыл человек по имени Макрон. Письмо было очень важное и предназначалось консулам для прочтения в сенате на следующее утро. Тиберий в последние годы только так и общался с сенаторами через письма, не покидая Капри. Он тяготился их раболепием и подозревал сенаторов в коварных замыслах против себя. Мало было людей, кому Тиберий по настоящему доверял. И одним из таких людей был Макрон, бывший командир пожарных частей Рима, не обремененный государственными должностями и древностью рода. Именно ему Тиберий доверил опасное, но тщательно спланированное предприятие - низложить Сеяна. Тиберий в последнее время стал бояться непомерно возросшего влияния своего любимца. Не для того он возвышал и наделял Сеяна властью, чтобы теперь он возомнил себя правителем Рима. Раньше с помощью Сеяна подозрительный Тиберий избавлялся от тех, в ком он видел для себя угрозу своей власти. А покончив с неугодными, пришла пора устранить и самого Сеяна, пока он, командуя преторианскими когортами, не замыслил что-нибудь худое против Тиберия. Шутка ли, вся преторианская гвардия была у Сеяна в руках. С такой силой можно было в одночасье подчинить себе весь Рим со всеми его неисчислимыми богатствами. А там и до Капри рукой подать. Мнительному Тиберию эта мысль не давала покоя, и в голове своей он вынашивал планы, как бы поскорее покончить с могущественным временщиком. Но осторожность и хитрость, свойственную Тиберию, он проявил и здесь.