Шумшер своей внешностью чем-то походил на корибантов. Однако он жутко оби-жался, когда ему об этом говорили. Корибантов он ненавидел, и называл их не иначе, как сбродом кастрированных проходимцев, готовых на любой обман ради денег. Он видел в них соперников, которые своими прорицаниями могли лишить его куска хлеба. Поэтому Шумшер при каждом удобном случае настраивал Квинта против корибантов.
Когда к Шумшеру пришел Луперк и сказал ему, что хозяин ждет его в триклинии, то перс не стал особо торопиться. Сначала он подробно обо всем расспросил Луперка: во сколько хозяин встал, в каком настроении и о чем говорил со слу-гами. Шумшер всегда старался быть в курсе всех событий, происходивших в доме. За любопытные сведения он даже приплачивал рабам. Слуги об этом знали, и если кто в доме выведывал что-нибудь интересное, то сразу спешил к Шумшеру в надежде получить за новость несколько ассов. Такая осведомленность очень помогала астрологу в его ремесле. Он порой немало удивлял Квинта, предсказы-вая ему по гороскопу вещи, о которых знал заранее.
Вот и теперь Луперк подробно рассказал персу все, что произошло утром в комнате Юлии и зачем Квинт зовет его теперь к себе. Наградив раба сестерцием, Шумшер придал своему лицу глубокомысленный вид и направился в триклиний.
- А вот и Шумшер! - воскликнул Квинт, завидя входящего астролога. - Послушай, дружище, - обратился он к персу, - загляни-ка в свой гороскоп. Хочу узнать, что меня сегодня ожидает.
- Ты чем-то встревожен? - спросил его Шумшер, разворачивая свиток папируса.
- Да, мне не дает покоя дурной сон, - соврал Квинт. Он не хотел говорить, что его встревожили бредни корибантов.
- Это не страшно, - спокойно произнес Шумшер, разглядывая гороскоп, - сны часто бывают лживыми.
- Это я знаю, ты давай в гороскоп смотри, - торопил его Квинт, - и главное - глянь, ничего там не говорится про баню?
- Про баню? - с удивлением повторил Шумшер, - нет, про баню здесь ничего не говорится. Зато сказано, что какие-то брехливые прорицатели посеют в твоей душе сомнения…
- Ты слышал, Луций?! - радостно воскликнул Квинт, поглядывая на брата,? я же тебе говорил, что они все наврали.
- Ты это о ком? - разыграл Шумшер удивление, приподнимая голову.
- Неважно, - отозвался Квинт, - продолжай.
Шумшер вновь погрузился в свой папирус.
- А день у тебя пройдет как обычно, - вещал он, скользя взглядом по гороскопу. - Правда, присутствие Марса в созвездии Псов, указывает на то, что день может выдаться жарким.
- Что значит "жарким"? - встревожился Квинт, вспоминая слова Гавра о го-рячке,? я случайно не заболею?
- Ну что ты, - поспешил успокоить его Шумшер, - твоему здоровью ничего не угрожает. Скорее всего, и это подтверждают планеты, у тебя будет жаркая встреча с красивой девушкой.
- А, вон оно что, - вздохнул облегченно Квинт. - Ну, это другое дело. Если так рассуждать, то у меня каждый день жаркий, - рассмеялся он. - Ну все, можешь идти, - отпустил Квинт астролога. - А, хотя нет, стой, - попридержал он перса. - Раз ты уже здесь скажи-ка нам, когда приедет мой сын из Египта?
- Сейчас посмотрим, - сказал Шумшер и углубился взглядом в гороскоп.
Больше всего он боялся именно этого вопроса. Сын Квинта Марк мог вернуться из Египта когда угодно. И хотя уже прошло больше месяца, как он отправился в страну фараонов, и все со дня на день ожидали его возвращения, сказать точно, когда он приедет, было невозможно. Но Шумшер и виду не подал, что его смутил этот вопрос. Он только еще больше сгустил брови и важно сказал:
- Судя по тому, что Нептун благоприятствует твоему сыну, он вернется очень скоро.
- Я и сам знаю, что скоро. Я хочу знать, когда именно, - не унимался Квинт.
На это Шумшер сказал, что для более точного ответа ему нужно провести кое-какие наблюдения за ночными светилами.
- Так в чем же дело?! - горячился Квинт, - почему ты их до сих пор не провел?
Но оказалось, что вчера ночью Шумшер как раз этим-то и занимался, но ему помешали. В то время, когда он во дворе наблюдал за ходом планет, Квинт позвал его в триклиний, где шла пирушка. На этом настояли его пьяные гости, которым захотелось узнать у астролога о своем будущем. Шумшер, согласно гороскопу, дал каждому полный расклад его судьбы. На обещания он тогда не скупился. Кому-то сулил богатый урожай, другому - успех в торговле, третьему - удачный брак дочери. Благо Шумшер хорошо знал гостей Квинта и кто чем занимается. Довольные предсказаниями гости наградили перса большим кубком вина. Пока он пил вино, какая-то сволочь сняла с его головы тюрбан, и шапка астролога пошла по рукам. Пирующие с хохотом стали напяливать тюрбан на себя и, подражая Шумшеру, выдавали паскудные прорицания о своих собутыльниках. Квинту тогда предсказали, что у него родится тройня, причем один ребенок будет мавром, второй индусом, а третий эфиопом. В ответ Квинт напредсказывал своим дружкам такого, что гости багровели и давились едой от его слов. Когда гостям эта забава надоела, они отдали тюрбан Шумшеру, но заставили его выпить еще. После стольких возлияний о наблюдении планет и речи быть не могло. Планеты в глазах Шумшера двоились, расползались, а то и вовсе гасли вместе со всеми звездами. Поэтому Шумшер и не смог вчера как следует понаблюдать за ночными светилами, чтобы теперь точно предсказать день возращения Марка.
Квинт с улыбкой выслушал астролога. Он заверил Шумшера, что сегодня ему никто не помешает.
- Но только смотри, ничего там не напутай в своих планетах, - предупредил его Квинт. - Мне надо знать точно, когда приедет Марк.
- Хочешь подготовиться к его встрече? - спросил Луций брата.
- Да, надо отметить его возращение как следует. Я надеюсь, ты, Луций, не спешишь домой в свои Путеолы?
- Конечно, нет, - ответил Луций. - Разве я могу уехать, не повидав своего пле-мянника?
- Я знал, что ты не откажешься, старый пьянчуга. Клянусь Вакхом, ты не пожале-ешь, - пообещал Квинт и стал рассказывать Луцию, какие он задумал приготовить блюда для такого торжественного случая. Луций тоже знал толк в еде, и у них завязалась оживленная беседа.
Неизвестно, как долго бы они болтали, если бы Метродор не шепнул Квинту, что в атриуме его уже давным-давно дожидаются клиенты, чтобы поприветство-вать своего патрона.
- Скажи им, что я сейчас приду, - ответил Квинт Метродору и подозвал к себе слугу с полотенцем. - Пошли, Луций, со мной, посмотришь на моих клиентов, - пред-ложил он брату.
- Нет, я не хочу, - отказался Луций, уминая пирог. - Мне на этих голодранцев смотреть тошно.
- Это у тебя там, в Путеолах, голодранцы, - обиженно произнес Квинт, - а у моих морды такие холеные, что куда там твоей харе.
- Тем более не пойду, - упирался Луций, - еще чего доброго засмеют меня твои разжиревшие клиенты. Я лучше здесь вином побалуюсь.
- Как хочешь. А в баню ты хоть со мной поедешь?
- Вот в баню поеду. Уж чего-чего, а таких бань как в Риме у нас в Путеолах нет.
- Это точно, - согласился Квинт. - Тогда жди, я скоро вернусь.
И, утерев руки полотенцем, Квинт направился в атриум.
Атриум у Квинта был великолепный. На его отделку Квинт не поскупился. Он считал, что атриум - это лицо дома, и по его виду будут судить о хозяине.
В центре атриума находился бассейн с фонтаном. Дно бассейна было выложено цветной мозаикой с изображениями пожирающих друг друга рыб. Над водой вы-сился бронзовый сатир, играющий на свирели. Из свирели и мохнатых ушей сати-ра с журчанием струились фонтанчики воды. По углам бассейна стояли четыре огромные колонны из нумидийского мрамора, подпирающие высокий потолок. В потолке, прямо над бассейном, было устроено большое квадратное отверстие, через которое солнечный свет попадал в атриум. Стены атриума были расписаны яр-кими фресками. На одной из них был изображен дикий кентавр с двумя молоденькими нимфами под мышками. Нимфы кричали и вырывались, но кентавр бодро про-должал скакать в чащу леса, не обращая внимания на то, что нимфы кусали и царапали его лошадиное тело.
Клиенты Квинта уже с раннего утра собрались в атриуме и, зевая от скуки, даже не обращали внимания на все это приевшееся им великолепие. Они думали только об одном: сколько они смогут сегодня получить от Квинта денег.
Надо сказать, что в то время в Риме служба клиентом была самым легким способом прокормиться. Для богатого римлянина было просто позором появляться в общественных местах без этих прихлебателей. Чем богаче римлянин, тем больше у него должно быть клиентов. У Квинта их было около тридцати. Каждое утро они приходили к нему в дом, чтобы приветствовать своего патрона. Это была его свита. С ними он уверенно чувствовал себя и в суде и на публичных выступле-ниях. Клиенты всегда принимали сторону своего патрона. Противникам Квинта они мешали выступать, а когда начинал говорить Квинт, они, наоборот, громогласно выражали ему свою поддержку. Кроме того, клиенты Квинта были своего рода его агентами в городе. Они первыми доносили ему обо всем, что происходило в Риме, рассказывали последние сплетни и слухи. Именно от них Квинт узнал о шашнях своей жены.