Артисты Квинта играли не хуже, чем до этого римские знаменитости. И лучше всех играл Марк. Он прямо лез из кожи и корчил такие гримасы, что их было видно даже в самых последних рядах. Зрители от души смеялись над его шутками, но все ждали крокодила.
Наконец настал и его черед. Появление крокодила зрители встретили аплодисментами. Сух обвел взглядом все это скопище оголтелых людей и остановился. Рахонтеп стал подталкивать его сзади ногой. Сух упирался, но все же сделал еще несколько шагов вперед. Несмотря на то, что Сух лег не совсем удачно, ар-тисты продолжали играть. Зрители не были посвящены во все эти тонкости и соч-ли, что так и нужно. Однако после слов крокодила:
Кто не захочет попотеть,
Тому придется умереть!
Сух вдруг приподнялся на своих лапах и ринулся вниз со сцены.
Все произошло так быстро, что ни Рахонтеп, ни Марк не успели ничего предпринять. Крокодил устремился прямо на Сеяна. За каких-то несколько мгновений Сух оказался возле него. Сеян вскочил со своего кресла и отпрыгнул в сторону. Но споткнулся и упал между креслами сенаторов. Крокодил с разбегу вре-зался в сенаторские ряды, сбивая и опрокидывая все на своем пути. Сенаторы с воплями повскакивали с мест и шарахнулись от крокодила в разные стороны. Началась давка и столпотворение. Кто-то из сенаторов пребольно наступил башмаком на пальцы Сеяна. Сеян заорал диким голосом. Он попы-тался встать, но наступившая на его пальцы сволочь не убирала ногу. Увидя Се-яна на земле, извергающим нечеловеческие вопли, окружающие подумали, что он ранен.
- Сеян ранен! - закричал один из его друзей и стал продираться к префекту.
Этот крик был подхвачен сенаторами и мгновенно перекинулся на ряды всадников, а оттуда его подхватили остальные зрители, через минуту во всем театре раздавалось только одно:
- Ранен! Ранен! Сеян ранен!
Кто-то из сенаторов возьми да и крикни сдуру, во весь свой зычный голос:
- Сеяна убили!
И тут же его крик подхватили быстрее прежнего, и во всем театре стало отдаваться эхом:
- Сеян убит! Убит! Убит!
Толпа волновалась, как бушующее море. Зрители изо всех сил вытягивали шеи, чтобы самим увидеть, что же происходит внизу. А внизу царила полная неразбериха. Крокодил, сметая всех, кто ему попадался, дополз до того места, откуда начинались ряды всадников, развернулся и пополз обратно, устрашающе разевая свою пасть.
- Он возвращается! - орали сенаторы, отскакивая кто куда. - Возвращается!
При этом крике друзья Сеяна подхватили префекта на руки и, словно ему угрожала смертельная опасность, потащили к выходу. Сеян кричал им, чтобы они его отпустили, но из-за общего шума его никто не слышал и Сеяна на руках вынесли из театра.
Сцену и все пространство перед ней мгновенно наводнили преторианцы с обнаженными мечами. Они помогли вынести из свалки своего вождя и готовы были изрубить любого, кто встал бы у них на пути. Преторианцы ничуть не сомневались, что на Сеяна напали и хотели убить. Озверелые солдаты рыскали по сцене, хватая актеров, которые, как они полагали, и были главными заговорщиками.
Марка сбили с ног и стали нещадно избивать. Рахонтеп хотел было спрятаться за декорациями, но его выволокли оттуда и учинили над ним не менее жестокую расправу. Остальные актеры тоже оказались в руках легионеров и испытали на себе всю прелесть солдатских сапог.
Квинт, наблюдавший за всеми этими событиями, чуть было не лишился рассудка. Он безумными глазами смотрел на кричащую внизу кучу сенаторов и опомнился только тогда, когда Сеяна, неся над головами, вытащили из театра. Теперь в са-мом разгаре была ловля "заговорщиков". Какая-то гнида услужливо указала преторианцам на Квинта, мол, это его актеры выступали на сцене, и тут же с десяток солдат, расталкивая копьями встречных, стал пробиваться через ряды всад-ников к Серпронию. Квинт понял, что солдаты ломятся именно к нему, и попытался затеряться в толпе. Но его предательская пурпурная накидка была хорошо видна издали, и как Квинт ни нагибался, прячась за спины соседей, его настигли, сорвали с него накидку и стали бить.
Из всех причастных к спектаклю с крокодилом удалось сбежать только Баселиду. Он видел, как схватили Квинта и вовремя догадался, что дело дрянь и что пора отсюда убираться. Баселид бочком протиснулся к проходу и одним из пер-вых улизнул из театра. Его примеру последовали и другие клиенты Квинта. Сво-его патрона они уже считали мертвецом. Все видели, как Сеяна вынесли на ру-ках из театра, а это означало, что он или убит, или ранен, но в любом случае пре-торианцы будут мстить за него безжалостно.
Толпа в театре рвалась наружу. О продолжении представления не могло быть и речи. Всем и этого зрелища было достаточно. Но среди зрителей нашлись и такие, кто ринулся на сцену, чтобы собственными руками разорвать заговорщиков. Преторианцам с трудом удалось сдержать разъяренную толпу и не дать ей растерзать артистов. Их под плотным кольцом охраны выволокли из театра.
На крокодила тоже набросились и издали забросали его сенаторскими крес-лами. Очень скоро крокодил был погребен под целой грудой изломанных кресел. Это и спасло Суху жизнь, иначе бы легионеры изрубили его мечами в куски. Потом, когда театр опустеет, крокодила поймают сетью, крепко скрутят веревками и отвезут в амфитеатр, где было большое количество клеток для разных диких зверей.
Как только Сеяна вынесли из театра, он потребовал, чтобы его немедленно поставили на землю. Он был совершенно цел, и только отдавленные пальцы руки сильно болели. Преторианцы обступили префекта со всех сторон, как будто опасность еще не миновала и враги могут напасть снова. Сеян был вне себя от ярости.
- Зачем вы меня вынесли, придурки?! - набросился он на сенаторов и воинов, - Я же вам кричал, чтобы вы меня отпустили! Куда вы меня выволокли! Чего вы вооб-ще переполошились? Несчастного крокодила испугались?
- Мы тебя спасали, - оправдывались сенаторы. - Они тебя хотели убить.
- Кто? Эти актеришки? - усмехнулся Сеян.
- Ты зря смеешься, - ввязался в разговор военный трибун Росций, один из дру-зей Сеяна. - Актеры специально натравили на тебя крокодила. Это заговор. Я приказал схватить этого Серпрония и его лицедеев. Мы им быстро языки развяжем. Они нам всех своих сообщников назовут.
- Что ты несешь? Какой заговор? - недоуменно произнес Сеян и посмотрел на Росция, как на помешанного.
- Обыкновенный, - с невозмутимым видом отвечал Росций. - Ты чудом спасся. Вот увидишь, заговорщики сами во всем скоро признаются и назовут нам кого надо.
Слова "кого надо" трибун выделил особо. Его лукавый взгляд не ускользнул от Сеяна. Префект, наконец, стал понимать, что имел в виду военный трибун.
- А ведь, действительно, - проговорил Сеян, чуть улыбаясь, - это очень похоже на заговор.
- Не сомневайся, это заговор. Видишь, как народ радуется, что ты остался жив.
Росций кивнул на толпу, собравшуюся вокруг Сеяна. Люди громкими криками выражали ему свою поддержку и требовали безжалостно покарать заговорщиков. Сеян прислушался к их крикам и сразу уловил настроение толпы. "Ну что ж, - подумал он, - раз они уверены, что это был заговор, то пусть будет заговор. Это даже к лучшему".
Изобразив на своем лице тревогу, как и подобает при раскрытии заговора, Се-ян сел в носилки. Трибуну он приказал сесть рядом с собой и уже в носилках давал ему последние распоряжения.
- Ты вот что, Росций, - говорил Сеян трибуну, - направь-ка сейчас же своих людей в дом к этому Серпронию. Пусть они там все возьмут под охрану. И проследи, чтобы ни один стул оттуда не исчез, пока я не приберу его дом к рукам.
Росций понимающе кивнул головой.
- Узнай также, - продолжал Сеян, - сколько у Серпрония земель, где его имение и чем он еще владеет.
- Будем конфисковывать? - спросил Росций, потирая руки.
- А как же, он ведь заговорщик. Ты же сам сказал.
И оба рассмеялись. Затем Сеян распорядился, чтобы Росций держал своих людей наготове. Когда из Серпрония выбьют имена всех, кто причастен к "заговору", надо будет быстро к ним нагрянуть и всех их арестовать. Сеян не сом-невался, что в списки попадет много толстосумов. Их имущество, как и имущество Серпрония, подлежало конфискации. Формально все конфискованное добро отходило государству. Однако Сеян, как это уже было не раз, выкупит его через некоторое время за бесценок, а потом продаст уже по высокой цене. Вот так он и обогащался.
- Однако удачно я сходил сегодня в театр, - проговорил Сеян, ухмыляясь. - Я думаю, мы из этих "заговорщиков" вытрусим миллионов десять, не меньше.
- Уж я постараюсь, - пообещал Росций.
- Постарайся. Одно только обидно, - продолжал Сеян, - теперь все в Риме будут болтать, что меня чуть не сожрал крокодил.
- Это ерунда, пусть болтают. Несколько хороших зрелищ, и об этом все забудут.
- Но только не я! Представляешь, мне какая-то тварь пальцы на руке отдавила, когда я упал, - Сеян потер ноющие пальцы, - ну ничего, я запомнил этот башмак. Попадись он мне только на глаза, с ногой оторву.
Росций вылез из носилок Сеяна и поспешил выполнять его приказания.
За носилками шла немалая толпа народу и выкрикивала благодарность богам, спасшим их благодетеля. Слухи о покушении быстро разнеслись по городу.