- Я понял, - кивнул Дацим и вышел.
- Ну, а это лично тебе, - сказал Марк и вложил в свободную от чаши руку Ценцилиана кошелек, - за то, что ты не забываешь наших героев Рима.
Марк похлопал по плечу Теагена.
- Такого разве забудешь, - сказал Ценцилиан, пряча кошелек. - Я на те десять тысяч, что тогда выиграл благодаря Теагену, такую дома пирушку закатил, аж вспоминать страшно. У меня был в тот день гладиатор Скорп, так и он, насколько здоровый кабан, а ползал по полу, как безногая жаба.
- А, знаю я этого пропойцу, - засмеялся Теаген. - Он сейчас уже не выступает.
- А что с ним случилось?
- Ты не поверишь, - начал рассказывать Теаген. - Представляешь, в одном из сражений его схватил хоботом слон и швырнул в зрителей.
- Да ты шутишь, - не поверил ему Ценцилиан.
- Клянусь Геркулесом, вон у Марка спроси. Об этом весь Рим только и болтал целый месяц. Я, правда, не видел, но рассказывали, что он летел, как из катапульты.
- И что, не убился?
- В том-то все и дело, что нет. Сломал лишь пару ребер да ногу в двух местах. Зато зрителям не повезло, троих сразу насмерть придавил.
- Всего лишь троих? - засмеялся Ценцилиан. - Зрители легко отделались. Этот кабан Скорп мог бы пол-амфитеатра придавить.
Теаген с ним согласился, и они разговорились о знаменитых гладиаторах Рима. Оказалось, что Ценцилиан знал не только Скорпа. В свое время, когда он еще жил в Риме и беспечно кидал деньги на ветер, гладиаторские бои были его излюблен-ным зрелищем. Он все знал про тогдашних героев арены, но теперь служба в Егип-те лишила его возможности следить за победами своих кумиров.
Сидя у Марка в каюте и потягивая тридцатилетнее сетинское, он припомнил всю свою веселую жизнь в Риме и с любопытством расспрашивал Теагена о су-дьбе того или иного гладиатора. Теаген охотно рассказывал ему все, что знал. Одни бойцы, по его словам, погибли в очередных схватках, другие же, разбогатев, пооткрывали собственные гладиаторские школы, где передавали свое мастерство новичкам.
- А я, как видишь, подался в телохранители. Теперь вот с Марком путешес-твую.
- Ну, это ты зря, - не одобрил решение Теагена Ценцилиан, - гладиатором быть веселей. Да еще с твоей славой.
- Не скажи, здесь у вас в Египте тоже весело. Вон Марка сегодня чуть ваш ручной крокодил в озере не утопил.
- Ты это серьезно? - удивился Ценцилиан, переводя взгляд на Марка.
- Да, - кивнут тот, - искупал он меня сегодня забавно.
И Марк рассказал легату, как он решил прокатиться на крокодиле, а тот с перепугу прыгнул в озеро.
- Это жрецы специально подстроили, - заключил Ценцилиан, - они ненавидят римлян. Их надо было за это самих в то озеро кинуть.
- И не говори, - вторил ему Марк, - таких жадных жрецов, как эти, надо то-пить день и ночь. Представляешь, - жаловался Марк Ценцилиану, - хотел купить в подарок отцу их ручного крокодила и давал им за него сто тысяч, не согласились.
- Сколько, сколько? - переспросил Ценцилиан Марка, и глаза у него вдруг сделались круглыми.
- Сто тысяч, - повторил Марк, - но они захотели аж двести тысяч. Совсем уже зажрались ваши жрецы.
- Так дайте мне эти сто тысяч! - воскликнул Ценцилиан. - Я вам вечером приволоку этого крокодила.
- Ты думаешь, жрецы тебе его отдадут? - засомневался Марк.
- Да я их и спрашивать не буду. Я просто скажу своим головорезам, они пойдут и заберут его.
Марк и Теаген переглянулись.
- Ну что, согласны? - торопил их с ответом Ценцилиан.
- Надо подумать, - медлил с решением Марк. - Боюсь, из-за этого большой шум может подняться. Еще, чего доброго, нас в ограблении храма обвинят.
- Да никто вас ни в чем не обвинит, - убеждал легат Марка. - Номарх мой хороший друг, он все устроит как надо, это я беру на себя. Ладно, так и быть. Восемьдесят тысяч даете? Я уже иду вам навстречу, как друзьям.
- Хорошо, - согласился Марк, чуть поразмыслив. - Только чтобы крокодил был целым и невредимым. Мне калека не нужен.
Ценцилиан поклялся, что с кожи животного не упадет ни одна чешуя. Он только посоветовал сделать до вечера для крокодила большое корыто. Ведь путь до Рима не близкий, и у крокодила должно было быть на корабле удобное место.
Покинув "Кентавр", Ценцилиан направился прямиком к дому номарха. Он не сомне-вался, что жрецы, как только солдаты отберут у них крокодила, побегут жаловать-ся правителю города. Ценцилиан хотел поделиться с ним деньгами римлян и заручиться его поддержкой в этом деле.
Номарху Ценцилиан пообещал двадцать тысяч, и тот с радостью согла-сился помочь легату. Прежде всего он научил его, как лучше поступить, чтобы в любом случае оказаться правым. Номарх был искушен в разного рода интригах и предвидел, что жрецы просто так не смирятся с потерей священного животного. Они сразу напишут жалобу префекту Египта, как это бывало всякий раз, когда но-марх покушался на их святыни. Поэтому номарх подсказал Ценцилиану, как ему необходимо было действовать.
- Было бы лучше всего, - учил он легата, - если бы крокодил сам напал на тво-их легионеров. Тогда у нас будет повод его схватить. Ты, Ценцилиан, пошли кого-нибудь из надежных людей в храм, и пусть они разыграют там сцену нападения крокодила. Только смотри, чтобы все было натурально: кровь, крики и всякое такое. В общем, чем больше шума, тем лучше. Потом ты сразу с жалобой идешь ко мне, а я уже как судья выношу приговор, по которому, во избежание подобных нападений, следует убить эту опасную тварь. Ты вылавливаешь крокодила и делаешь с ним, что хочешь.
Ценцилиану понравилась эта задумка, и он поспешил в лагерь, чтобы все так и сделать. Там он вызвал к себе троих солдат, которым доверял больше всего, и разъяснил им суть дела. Ценцилиан пообещал каждому из них хорошую награду, если они сделают все как надо. Легионеры поняли, что от них требуется, и прис-тупили к выполнению задания.
К храму они подошли уже подготовленными. У одного из воинов под латами был спрятан бычий пузырь с кровью. В нужный момент он должен был раздавить пузырь и, обливаясь кровью, разыграть жертву нападения крокодила.
У озера, где жил Сух солдаты притворились подвыпившими вояками, бесцельно слоняющимися по округе. Когда Псайт их заметил, то стал незаметно пихать Суха ногой в бок, чтобы тот поскорее залез в воду. Мало ли что могут учинить пьяные легионеры с крокодилом. Один раз ему уже пытались пощекотать ноздри мечом. Однако теперь, как Псайт ни старался, крокодил не хотел залезать в воду. Легионеры обступили его со всех сторон и стали донимать Псайта всякими дурацкими вопросами: что Сух любит больше всего есть, часто ли его спаривают с крокодилихами и как много у него зубов.
- У него шестьдесят три зуба, - ответил Псайт не задумываясь.
- А ты что, их считал? - усомнился один из воинов по имени Лабиен.
- Да, приходилось.
- А вот и неправда, - сказал второй воин, - я слышал, у крокодилов не меньше сотни зубов.
- Это может у вас в Риме стозубые крокодилы, - отозвался Псайт, - а в Егип-те таких зубастых нет.
- Что-то мне не верится. Надо пересчитать, - сказал солдат и присел у морды крокодила, намереваясь пересчитать его зубы.
Друзья стали отговаривать своего товарища от глупой затеи:
- Да зачем тебе это надо, Регул? - говорили они, - Не дури, еще за руку тебя цапнет.
- Как зачем? - упорствовал Регул. - Я слышал, есть специальный императорский налог на зубы. По-моему, эти египтяне хотят от него уклониться. Я их выведу на чистую воду. Раз, два, три… - стал считать Регул, тыкая пальцем в зубы крокодила, торчавшие наружу.
Солдаты поняли, что настал подходящий момент исполнить свой замысел.
- А вы что, - обратился Лабиен к египтянам, пока Регул пересчитывал зубы крокодила, - самку себе завели?
- Какую еще самку? - удивился Псайт.
- А вон ту, что в озере плавает, - указал легионер на озеро.
Египтяне обернулись, чтобы взглянуть на выдуманную Лабиеном самку, и тут Регул, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, заорал истошным го-лосом. Египтяне быстро обернулись назад и увидели, как Регул корчится на зем-ле, обхватив свою правую руку. Его душераздирающий крик раздавался на весь храм. Бычий пузырь был им раздавлен, и вытекшая из него кровь обильно окрасила дос-пехи багровым пятном. Все вокруг стояли с ошарашенными лицами.
- Эта тварь укусила Регула! - закричал Лабиен, обнажая меч. - Я убью ее! - орал он и хотел кинуться на крокодила, но Сух, напуганный криком, вовремя уполз в озеро.
Тогда Лабиен набросился на египтян, осыпая их бранью и грозя им своим клинком.
Побледневшие египтяне не на шутку испугались. Они поверили во всю эту комедию, разыгранную легионерами, и ничуть не сомневались, что Сух укусил за руку назойливого Регула.
Они хотели было ему помочь, но Лабиен отогнал их от Регула. Со своим другом он схватил "укушенного" под руки и уволок из храма.
В храме начался переполох. На крик сбежались все жрецы и когда узнали, что произошло, то сразу поняли, в какое дерьмо они вляпались. Солдаты это просто так не оставят и обязательно придут, чтобы отомстить за своего раненого товарища. Херемон растерялся и не знал, что предпринять. Было совершенно ясно, что разъяренные легионеры захотят прикончить Суха. Спасти его не было никакой возможности. Некоторые советовали ему спрятать крокодила, но куда?
- Пусть он затаится на дне озера, - предложил Унеферт, - Привяжем ему к хвосту камень, и он до утра не всплывет.