Если бы они перегрузили двигатель или задействовали бы его слишком долго при полной нагрузке или близкой к последней (свыше 80% от полной нагрузки, как правило, считается опасной для непрерывной работы), то после каждой газации им пришлось бы производить капитальный ремонт и, возможно, даже менять двигатель - из‑за засорения и повреждений от дыма, исходящего из двигателя. Только для того, чтобы просто собрать и смонтировать необходимое оборудование, включая оборудование для приложения и управления искусственной нагрузкой, потребовалось бы крупное предприятие с использованием опыта квалифицированных инженеров, а не просто обычных автомехаников. Если бы двигатель (550 л. с.!) был смонтирован на полу здания, то это потребовало бы надлежащий фундамент и специальные меры предосторожности для изоляции вибраций, во избежание развала здания.
Но тут возникает следующий вопрос: если определённые люди были достаточно умны и изобретательны, чтобы знать и сделать всё необходимое для получения работающей дизельной газовой камеры, то зачем тогда им нужно было использовать в первую очередь именно дизельный двигатель? За все старания они получили бы среднюю эффективную концентрацию угарного газа в менее чем 0,4 процента по объёму, а кислорода - более 4 процентов по объёму, что, вероятно, потребовало бы более двух часов для каждой казни. Обычный бензиновый двигатель безо всяких специальных приспособлений с лёгкостью дал бы им в десять раз больше угарного газа в режиме холостого хода, нежели любой сопоставимый по размерам дизель при полной нагрузке. Обычный бензиновый двигатель без труда дал бы им 7 процентов угарного газа по объёму и менее 1 процента кислорода по объёму. А если бы они разладили карбюратор, то смогли бы получить до 12% угарного газа по объёму - и это простым поворотом одного маленького винта, а именно винта регулировки холостого хода. Сравнивая два данных типа двигателей, когда и тот, и другой работают либо в режиме холостого хода, либо при полной нагрузке, разница ещё более впечатляюща. На холостом ходу или при лёгкой нагрузке обычный бензиновый двигатель безо всяких специальных приспособлений с лёгкостью дал бы в сто с лишним раз больше угарного газа, нежели любой сопоставимый по размерам дизель.
Обман становится ещё более очевидным, когда выясняется, что немцам были легко доступны гораздо лучшие источники угарного газа - даже лучшие, чем бензиновые двигатели. И эти источники не требовали ни дизельного топлива, ни бензина.
9. Полмиллиона генераторов ядовитого газа на колёсах, ни разу не применявшихся для массовых убийств
Во время Второй мировой войны большинство европейских стран для невоенных транспортных перевозок применяли автомобили, использовавшие не бензин и не дизель, а сгоревшее твёрдое горючее, такое как дерево, кокс или каменный уголь. Сначала твёрдое горючее (в основном, дерево) превращалось в смесь горючих газов путём сжигания в генераторе, установленном, как правило, в задней части автомобиля. Затем газы выводились из генератора по всасывающей трубе, установленной под автомобилем, и сгорали в модифицированном бензиновом или дизельном двигателе, расположенном в передней части автомобиля. Производимый таким образом горючий газ всегда содержал от 18 до 35 процентов угарного газа по объёму. Выхлоп двигателей, работавших на таком генераторном газе, никогда не содержал более 0,3% угарного газа по объёму, поскольку почти весь угарный газ расходовался внутри двигателя[81].
Рис. 8. Типичный газовый фургон, первоначально - обычный автобус,
впоследствии оснащённый газогенератором и двигателем фирмы Заурер[82].
В немецкоязычных странах Европы такие автомобили назывались "генераторгазвагенами" или просто "газвагенами". Если они работали на сгоревшем дереве (а таких было большинство), то они также назывались "хольцгазвагенами", что в буквальном переводе означает "древесные газовые фургоны". В англоязычных странах такие автомобили, как правило, назывались "газогенераторными автомобилями" ("producer gas vehicles"). Однако не менее подходящем названием для них было бы и "автомобили на ядовитом газе" - по той простой причине, что вырабатываемый ими газ был крайне ядовитым. Работа этих автомобилей требовала особых мер предосторожности, а также сотен тысяч водителей - специально обученных и одобренных правительством, - которые каждый день водили эти автомобили по всей оккупированной немцами Европе[83].
Каждый водитель газогенераторного автомобиля обязан был знать и соблюдать следующие правила техники безопасности и держать их под рукой в автомобиле:
"Правила техники безопасности для газогенераторныхавтомобилей
от 28 ноября 1942 г.
Газ от газогенератора содержит до 35% угарного газа (CO). Угарный газ может быть смертельным при вдыхании при концентрациях от 0,1% и выше. Ввиду этого - в особенности, при запуске зажигания или во время дозаправки - существует опасность отравления!
Производите пуск и дозаправку газогенератора только на открытом воздухе! Не стойте долго без необходимости возле выпускного отверстия вентилятора. Не включайте двигатели в гаражах.
Обязательства диспетчера и водителя:
Все лица, работающие с газогенераторами, обязаны знать и соблюдать необходимую методику для безопасной и правильной работы. Инструкции по эксплуатации от изготовителя должны строго соблюдаться и храниться внутри автомобиля в доступном месте. Кроме того, данные правила техники безопасности должны храниться вместе с документами на автомобиль для каждого газогенераторного автомобиля"[84] (выделено в оригинале).
Уже первые два предложения данных правил техники безопасности сообщают каждому водителю два наиболее важных факта, которые ему нужно знать, если он желает совершить массовое убийство. Генераторный газ - это ядовитый, отравляющий газ! Все газогенераторные автомобили были, по сути дела, самоходными генераторами газа. Само топливо было отравляющим газом.
Рис. 9. Автомобиль Заурер BT 4500 с газогенератором[85].
Схожий грузовик марки Заурер якобы применялся для
массовых убийств в Кульмхофе/Хельмно, причём при помощи
не генераторного, а выхлопного (!) газа[86].
Рис. 10. Стандартный газогенераторный
грузовик Austro‑Fiat 4 D 90 A[85].
Рис. 11. Ещё один немецкий газогенераторный
грузовик марки Заурер времён войны (модель 5BHw).
Жидкое топливо должно было сберегаться для армии везде, где только было возможно - по крайней мере, на время войны. Интерес, который проявлял сам Адольф Гитлер, доказывается его замечаниями, сделанными на выставке тяжёлых грузовиков компании Мерседес–Бенц с газогенераторами, работавшими на древесном угле: "Автомобили данного типа сохранят свое особое значение и после войны, поскольку при нынешнем курсе на повышенную механизацию у нас никогда не будет излишков жидкого топлива и мы будем всегда зависеть от импорта. Таким образом, дополнительное бытовое топливо приносит пользу нашей национальной экономике"[87].
Уже к осени 1941 года в Германии и на контролируемых ею территориях имелось в употреблении около 150 тысяч газогенераторных автомобилей. Преобразование существующих автомашин в газогенераторные ежемесячно сберегало около 45 миллионов литров жидкого топлива. Целью было "сберечь каждую каплю топлива для Вермахта"[88]. К концу войны немцы поставили на службу свыше 500 тысяч газогенераторных автомобилей[89].
30 мая 1942 года рейхсмаршал Геринг открыл Центральную генераторную канцелярию для своего четырёхлетнего плана: "…для увеличения производства генераторов, для определения новых типов на основе нынешней ситуации с топливом, для развития новых видов твердого топлива для использования в генераторах и для развития подходящих процессов для изготовления и низкотемпературной карбонизации и т. д."[90]
Геринг заявил: "Я говорю о пояснениях в моём вышеупомянутом декрете, относительно необходимости как можно скорее сделать Германию, а также оккупированные территории и подчинённые земли, в значительной степени независящими от жидкого топлива. Я попросил бы вас энергично поддержать усилия Центральной конторы путём повышенного применения генераторов"[91].
Рис. 12. Имберт–генератор был самым распространённым
газогенератором в Третьем рейхе. Здесь запечатлено его массовое
производство на сборочном конвейере в Кёльне, 1943 г.[92]
Война всё продолжалась, и переход на твёрдое горючее становился всё более и более срочным. 22 сентября 1942 года рейхсминистр Шпеер, действуя в качестве уполномоченного по делам производства вооружения (GBRüst), подписал приказ о переоборудовании всех средних и тяжёлых автомобилей, в том числе автобусов, на всех оккупированных Германией территориях[93]. Год спустя, 13 сентября 1943 года, это же ведомство внесло поправку к своей резолюции, согласно которой исключались все привилегии. Отныне становилось обязательным и переоборудование всех гражданских автомобилей, в том числе даже самых малых автомобилей[94]. После войны, в длинном отчёте о немецкой добыче нефти, орган стратегических бомбардировок США заявил, что даже некоторые из лучших немецких танков, 50 штук Королевских Тигров, работали на генераторном газе перед самым концом войны[95].