XVIII
- Ну, сколько? - коротко спросил Сирано при виде Кастильяна.
- Тысячу двести пистолей!
- Ого, порядочный жид. Двести пистолей сверх ожидания!
- Он сказал, что если вы захотите продать этот перстень, так он добавит вам еще четвертую часть этой суммы.
- Понимаю, вероятно, он стоит раза в три больше. Но дело не в этом. Сколько у тебя осталось денег?
- За лошадь я заплатил двести пистолей, экипировка обошлась мне в пятьдесят пистолей, осталось девятьсот пятьдесят.
- Двести возьми с собой, остальное положи туда, в ящик.
Разделив деньги, слуга спрятал свою часть в карман.
- Теперь, сын мой, обрати свой слух и внимание на мои слова. Не будь у меня этой проклятой раны, я и не беспокоил бы тебя этим поручением, а завтра же сам бы поскакал в Перигор. Но сам знаешь, мне нужно самое малое неделю оставаться в абсолютном покое. Между тем ожидать выздоровления значило бы настолько же продлить страдания бедного Мануэля. Поэтому я решил послать тебя.
- Что же я должен сделать?
- Отвези это письмо Жаку, знаешь, тому, о котором я так много говорил тебе!
- Я счастлив, что наконец увижу его!
- Он славный малый, по отнесется к тебе, вероятно, сначала с недоверием, так как я предупредил его остерегаться всяких подлогов и хитростей. Когда же он хорошенько вникнет в мое письмо, тогда сомнения его исчезнут и он поедет вместе с тобой и привезет сюда это драгоценное письмо, содержание которого ни тебе, ни ему не известно.
- Разве нельзя мне самому привезти это письмо?
- Послушай, ты ведь знаешь, я не труслив; но не забывай, дитя мое, что осторожность - мать всех добродетелей. И уж раз я прошу Жака сопровождать тебя, то, значит, так надо.
Кастильян молча поклонился.
- Дело, которое я тебе поручаю, не совсем безопасно. Роланд де Лембра будет стараться всеми силами достать это письмо. Он не задумается окружить нас шпионами. Возможно, что нельзя будет избежать стычек, а мне было бы очень не па руку быть побежденным.
- Хорошо. Приказания ваши будут в точности исполнены.
- Чтобы убедить тебя в серьезности этой задачи, я прибавлю, что, лишь только рана моя позволит мне сесть "а лошадь, я сейчас же последую за тобой!
- Вы поедете нам навстречу?
- Да, я поеду к Колиньяку и буду там ждать вас. Теперь все сказано. Давай твою руку, и завтра на рассвете ты отправишься в путь. Иди приготавливайся к дороге и оставь меня одного: мне что-то чертовски хочется спать!
Пожав протянутую руку, Кастильян поклонился и тихо вышел из комнаты, затем отправился к Сусанне с просьбой зашить ему господское письмо. Служанка с (готовностью исполнила его просьбу, отпорола подкладку кафтана и тщательно зашила под нее письмо Сирано к Жаку Лонгепе. Смело расцеловав ее в обе щеки за оказанную любезность, Кастильян отправился к себе. По дороге он зашел еще в коридор и, кликнув хозяина, приказал ему поставить лошадь в конюшню, а сам, не раздеваясь, бросился на свою кровать. Как раз в это время ближайшие часы пробили девять.
Час спустя из замка Фавентин вышел граф Роланд в сопровождении слуг, вооруженных кнутами, шпагами и фонарями, необходимыми в этот поздний час, когда улицы Парижа наполнялись различными бродягами, выползавшими из мрачных кварталов города. Вернувшись домой, граф хотел уже ложиться спать, как вдруг в дверь осторожно постучали.
- Кто там? Это ты, Блезоа?
- Да, граф!
- Чего тебе?
- Там вас спрашивает какой-то незнакомец.
- В одиннадцатом часу ночи? Что за дерзость?
- Он говорит, что пришел по весьма спешному делу. Какие-то известия относительно господина Сирано де Бержерака.
- Хорошо, впусти его и зажги свечу, но если ты беспокоишь меня из-за какой-нибудь глупости, то смотри, поплатишься за это!
Слуга раскрыл дверь и вошел в комнату с зажженным канделябром в руке.
За ним, униженно кланяясь, вошел знакомый нам старик-поэт, подражатель и почитатель Бержерака, иначе говоря, таинственный слушатель интимных бесед Сирано - Матурин Леско.
Вся его фигура была так жалка и вместе с тем комична, он так приниженно, суетливо кланялся, дрожа всем своим старческим телом, одетым в старый камзол и коротенькие брюки, что граф, несмотря на свое скверное настроение, невольно рассмеялся при виде этого забавного старикашки.
- Добро пожаловать, надеюсь, что вы принесли хорошее известие Что скажете?
Но старик молчал, весь дрожа от страха.
- Ну, говорите же! Что вам угодно? Чего вы боитесь?
Старик молча указал глазами на слугу.
- То, что я имею сообщить, должны услышать только вы! - робко ответил он.
Граф приказал слуге выйти. Едва тот успел выполнить это приказание, как старик вдруг весело проговорил:
- Вероятно, я действительно неузнаваем, раз вы не признали меня, граф?
- Ринальдо? Ты? - удивился граф.
- Да, я. Вы дали мне отпуск па один день, и я не тратил зря времени! - ответил итальянец весело.
- Так неужели это ты действительно? - спросил граф, продолжая сомневаться. - Да, ты очень способный малый и тебя совершенно не узнать!
- Вы находите? Ну так выслушайте, как я действовал в этой роли!
- Ну-ну, рассказывай скорее!
- Во-первых, у меня уже в руках нитка от клубочка! - начал он свой рассказ и потом подробно рассказал о всех событиях, только что рассказанных нами. Когда же наконец он сообщил об отъезде Кастильяна в Пери-гор, граф невольно перебил его:
- Так вот где рукопись отца!
- Да, и находится у друга Бержерака!
- Как его фамилия?
- Не знаю, его прямо называли Жаком.
- Жак… Жак!.. - бормотал Роланд, тщетно стараясь сообразить, кто бы мог быть этот Жак, о существовании которого он совершенно не знал.
- Не беспокойтесь, вам нечего ломать голову! - заметил Ринальдо, - я сказал уже, что у меня есть в руке нитка от этого клубка. К этому Жаку есть письмо!
- У кого оно?
- У Кастильяна, он должен доставить его этому Жаку и… вы понимаете?
- Вполне! Теперь только раздобыть письмо и…
- И мы достанем его! Из адреса мы узнаем, куда едет Кастильян и где находится рукопись покойного графа!
- Нет ли в этом письме чего-нибудь намекающего на содержание этой рукописи? - спросил граф с беспокойством.
- Бержерак очень ясно упомянул о том, что содержимое этой рукописи должно быть тайной и для лица, охраняющего документ, и для Кастильяна.
- Прекрасно! Достать письмо - дело легкое: Кастильян такой слабосильный, что справиться с ним - дело одной минуты.
- Пускай только попробует сопротивляться! Косточек не соберет!
- Когда он едет?
- Завтра на рассвете.
- А ты?
- Я сам последую за ним или поручу это кому-нибудь другому. Ведь вы, граф, вполне предоставили мне это дело?
- Да!
- Так уж позвольте мне действовать по собственному усмотрению. Я достану вам письмо и рукопись, хотя бы для этого пришлось поднять на ноги всех бродяг и жуликов Нового Моста. Но… извините, мне бы маленькое подкрепление в виде звонкого металла!
- На, бери сколько хочешь, в деньгах не будет стеснения, - проговорил граф, открывая ящик комода.
Ринальдо поспешно запустил обе руки в золото, весело блестевшее от свечей.
- Через несколько дней, быть может, завтра же, все благополучно кончится. Вы, граф, получите столь дорогую вам рукопись и избавитесь от своих врагов!
- Но помни, первое дело - осторожность: ни одной неразумно пролитой капли крови!
- Будьте покойны. Если мы укокошим Бержерака, то только тогда, когда он уж будет нам совершенно не нужен. Что же касается Кастильяна…
- Ну, этого вполне предоставляю тебе!
- Это - мелкая птица. До скорого свидания, граф! Ждите добрых вестей!
- До свидания, Ринальдо, я не забуду твоей преданности и сумею отблагодарить за нее!
Была уже глухая полночь, когда достойный слуга вошел в людскую, где была его комнатка. Переодевшись и спрятав часть денег у себя в укромном углу, он снова вышел на улицу.
Ночь была совершенно темна, но Ринальдо, привыкший к подобным таинственным ночным похождениям, уверенно шагал в ночном мраке. Его кошачьи глаза зорко всматривались в каждый подозрительный уголок, откуда можно было ждать появления ночного бродяги, метившего на кошелек запоздавшего прохожего. Спокойно, без всяких неприятных встреч миновав Сену, Ринальдо направился к "Дому Циклопа", мрачно рисовавшемуся на темном фоне неба.
Очевидно, жизнь еще не совсем замерла в этом таинственном доме, так как на стук Ринальдо за дверями скоро послышались шаги.
- Это ты, Ринальдо? - послышался хриплый голос Бен-Жоеля.
- А то кто же? Какой дьявол потащится к тебе в эту пору? Или, может быть, ты ждешь к себе его величество Людовика XIV?
- Ты сегодня весел, стало быть, дело идет?
- Ты не ошибся, ангел мой! Свети же, черт тебя дери!
При свете тусклой лампы Бен-Жоэль и Ринальдо, осторожно пробравшись между спящими на полу фигурами, тихо вошли по грязной липкой лестнице в комнату цыгана.
- Ну-с, товарищ, меньше слов - больше дела. Мне надо к утру, то есть сейчас же, так как ночь близится к концу, какого-нибудь удальца, отпетую голову, одним словом, человека, хорошо умеющего владеть оружием.
- Кого, рыцаря шпаги или ножа?
- Уж лучше шпаги, а головорезы нам еще пригодятся потом. Но только помни: делай дело тише и скорее!
- Хорошо, жди! - проговорил Бен-Жоэль, выходя из комнаты.
Минуты две спустя он возвратился в сопровождении какого-то странного субьекта.