Обед проходил весело. Лизоньке часто приходилось вскакивать из-за стола и уходить на кухню. Все она делала с легкостью, удовольствием, но говорила мало, сдержанно. Отец Серафим не раз из-под бровей посматривал на воспитанницу. Удивления у него не было. Он просто проверял свои мысли. С того дня, как Алексей проводил ее, в девушке появилось что-то новое, беспокойное, хотя она умела хорошо владеть собой. Видел священник, что и моряк часто посматривает на Лизоньку глазами, полными жаркого восхищения. Ох, молодость, молодость…
Сославшись на возраст и привычку подремать после обеда, отец Серафим оставил молодежь. Наступила минута замешательства. Все молчали. Лицо Лизы стало замкнутым. Алексей мучительно искал, что сказать, но мыслей не было, или, вернее, они неслись с такой быстротой, что ни одну он не успевал ухватить.
- Давайте вместе посуду мыть? - предложил Лигов.
Девушка запротестовала, но он сказал:
- Я капитан и мои команды надо выполнять. Притом моряки привыкли все сами делать. С ними ведь жены не плавают.
- А где же ваши жены, далеко? - наивно, пытаясь схитрить, спросила Лиза и впервые спрятала от моряков глаза.
Владела она собой великолепно, но глаза ее могли выдать. С каким нетерпением и страхом ждала она ответа, в то же время спокойно собирая со стола посуду!
- У меня невеста в Петербурге, - сказал Лигов, - Алексея сестра. А сам он еще ни одной девушки не полюбил. Наверное, старый уже для любви, - закончил шутливо капитан.
У Лизы пропала внутренняя скованность. Она радостно улыбнулась, показав свои ослепительные зубы, и с волнением, передавшимся Алексею, продекламировала:
- "Любви все возрасты покорны…"
Она посмотрела на Алексея, который был счастлив поворотом разговора, вначале опасаясь, что Лиза может неправильно истолковать слова Лигова и посчитать его женатым. Индианка и моряк встретились взглядом, и опять глаза девушки стали настороженными или, быть может, это только так показалось ему… Он не знал почему, но ему было радостно, когда Лиза так смотрела на него…
3
Понедельник - день, приносящий несчастье, говорят моряки. Нет на свете капитана, который бы вывел в понедельник свой корабль в море. А если бы и отважился, то команда немедленно была бы охвачена волнением, страхом перед неизвестным, но обязательным несчастьем, и капитану все равно пришлось бы отказаться от своего намерения.
Это и вспомнил Олег Николаевич, когда в понедельник на бот явился Пуэйль. Он не походил на того, каким был несколько дней назад: оживленным, полным жажды легкой наживы, уверенным в себе и в своем успехе.
Сейчас у Пуэйля не было бодрого вида. Он не спеша поднялся на бот и кисло улыбнулся:
- Салют капитану Удаче!
Лигов заметил, что глаза испанца смотрели обеспокоенно.
С явной неохотой он сказал Лигову:
- Придется несколько дней подождать, хозяева шхуны должны приехать к концу недели.
- А вельботы и снаряжение? - спросил Лигов, чувствуя в словах Пуэйля какую-то неправду.
- То же самое, - махнул рукой Фердинандо и, стараясь показаться беспечным, спросил: - Ус сегодня могу взять? Деньги сейчас!
- Нет, - покачал, головой Лигов. - Будет так, как договорились.
Пуэйль пожал плечами, точно подчиняясь неразумному упрямству капитана. На что Фердинандо надеялся, он и сам не знал. В Ново-Архангельске, минуя компанию Дайльтона, невозможно было достать ни одного вельбота, ни одного флейшерного ножа. В этом он убедился, когда попытался купить снаряжение и вельботы, необходимые Лигову. Хозяева складов и лавок продавали лишь тем, кто имел документ компании.
Пуэйль даже опешил, когда хозяин огромного склада - старый знакомый, поставлявший еще снаряжение для его китобойных судов, сказал:
- Без Дайльтона и не пытайся что-нибудь купить для китобойного промысла. Даже я не продам тебе ни одного гарпуна без разрешения компании. Я не сделал бы этого и тогда, когда за каждый гарпун ты отвалил бы мне по десять фунтов чистого золота. И этого не сделает никто из нас. Во-первых, Дайльтон нам хорошо платит и гарантирует сбыт товаров, во-вторых, продай я сегодня тебе тайком хоть один гарпун - сегодня же ночью буду найден проткнутым этим гарпуном. У Дайльтона железные руки. В этом убедились многие. Понял? Гуд бай!
Такие же отказы встретил и Лигов, который в течение недели сделал несколько попыток самостоятельно обменить ус на снаряжение. Везде мешал Дайльтон. И капитан понял, что в Ново-Архангельске больше нечего делать. Разве попытаться в Сан-Франциско? Но для этого надо найти судно для перевозки туда уса. Капитан бота "Компас" сочувствовал Лигову, но ничем не мог помочь. Он получил приказ готовиться к рейсу в Гонолулу. На фрахт другого судна у Лигова не было денег. "В крайнем случае я расплачусь усом, - размышлял капитан, - или пойду во Фриско, там, наверное, сразу сбуду ус".
Но тут же Лигов почувствовал сомнение. А что, если и в Сан-Франциско повторится эта же история? Главная контора компании Дайльтона там.
О китовом усе на боте "Компас" уже знал весь Ново-Архангельск. К Лигову каждый день являлись желающие купить ус по довольно сходной цене, но капитан не соглашался. Продать ус он всегда успеет - ему нужна хоть небольшая шхуна, вельботы…
Посетители выслушивали, одни внешне сочувственно, но с издевательски смеющимися глазами, другие даже не пытались скрыть насмешки. Один нагло сказал:
- Видно, вам, капитан Удача, навсегда изменила удача. Он расхохотался. Алексей, присутствовавший при разговоре, вскочил на ноги со сжатыми кулаками. Ноздри его носа нервно расширились, а в глазах билась ярость. Еще секунда - и Северов бросился бы на наглеца. Лигов, встав, указал покупателю на дверь:
- Всего хорошего!
Когда на палубе послышались шаги агента компании Дайльтона, Лигов сурово сказал Алексею:
- Так коммерцию не ведут! Или дай слово, что ты будешь себя держать в руках, или же попрошу тебя больше при деловых разговорах не присутствовать!
- Олег! Нам здесь делать нечего. Надо уходить!
- Куда? - спокойно спросил Лигов.
Северов молча подошел к иллюминатору и долго смотрел на запорошенный ослепительным снегом город. Зима стояла тихая, снежная. В порт все больше прибывало американских судов. Они по-хозяйски швартовались у лучших причалов, и "Компас" уже дважды менял свою стоянку.
Ответ на свой вопрос Лигов получил в этот же день. Явившийся после полудня Пуэйль, больше не скрывая своей неудачи в Ново-Архангельске, решил открыть карты. Зная положение Лигова, он вновь стал вести себя развязно.
- Капитан, стаканчик согреться. Да и за удачу, которую мы уже держим за хвост.
Потягивая ром, Фердинандо почти цинично рассказывал:
- Ваш ус я перепродал французам. Немного заработал на этом.
Он самодовольно ухмыльнулся.
- Но ус я с борта не сниму без… - начал Лигов. Его перебил Пуэйль:
- И не надо. В этом же все дело. Французы сейчас не очень-то шлют свои корабли сюда. Переход Аляски к янки им не по вкусу.
Пуэйль снова отхлебнул рома. Его худое, оливкового цвета лицо стало багроветь. Кривя тонкие губы, он самодовольно сказал:
- Все-таки я оставил Дайльтона за кормой. Шхуну и все прочее вы получите, но надо идти на Гавайи. Вот у меня купчая. - Пуэйль вытащил из кармана вчетверо сложенный лист бумаги. - По ней мы и получим в Гонолулу судно в обмен на ваш ус.
Лигов и Алексей обменялись быстрыми взглядами. Удача, кажется, действительно повертывается к ним лицом. От Фердинандо не ускользнуло облегчение моряков при его сообщении. Уже начиная пьянеть, он говорил:
- Для старых друзей я сделаю все… Скоро испанец, заметно покачиваясь, ушел.
Капитан "Компаса" был рад помочь китобоям доставить их груз в Гонолулу. Алексей неожиданно загрустил, подумав о Лизоньке. Он стал частым гостем в доме священника, и его чувство к девушке росло и крепло. Как же быть теперь? Расстаться с ней навсегда? Нет, этого не может быть. Алексей даже и думать об этом не хотел. Вернувшись с Лиговым от капитана "Компаса" в каюту, Северов сказал:
- Олег! Для тебя не секрет, что я люблю Лизоньку, хотя ни разу тебе об этом не говорил. - Голос его от волнения прервался. - Я не могу уйти из Ново-Архангельска.
- Лиза знает об этом? Ты с ней говорил о своей любви? - спросил Лигов, невольно становясь наставником в столь сложном вопросе, хотя еще сам недавно был в роли Алексея.
Северов удивленно посмотрел на капитана, и на его лице появилась растерянная улыбка:
- Нет…
Олег не смог удержаться от смеха, и к нему присоединился Алексей. Капитан положил руку на плечо Северова:
- Вот что, Алеша. Если ты действительно любишь Лизу, то тебе надо поговорить и с ней, и с отцом Серафимом. Пойдем к ним завтра…