– Вырасти для меня одну гипнотыквочку. Пригодится.
– Если ты так хочешь... – пожала плечами Айрин. Она перегнулась через борт и бросила семечко на берег. – Расти, – чуть слышно приказала она.
– Значит, так, – начал Дор строгим тоном, – если дело примет плохой оборот, ты, Айрин, немедленно сядешь на ковер‑самолет и улетишь. Сверху бросишь семечко водяного кряка, но постараешься, чтобы оно упало прямо перед носом дракона. Остальные или убегут через спасательный круг, или попробуют уплыть. Надо сделать все, чтобы дракон нас не заметил. Если получится, мы потом продолжим наш путь на юг без дальнейших затруднений.
Все согласились. Подождали, пока созреет гипнотыква – отличный уродился экземпляр. Чет обернул гипнотыкву тряпкой и перенес в лодку. Суденышко тронулось с места и бесшумно заскользило на юг, к проливу. Все затаили дыхание. Было так темно, что дракон наверняка не мог разглядеть их, но и они, увы, не могли разглядеть его. Но дракон где‑то здесь, караулит. Надо его перехитрить... Дракон, однако, перехитрил их. Ему помогла рыба‑солнце. Она светилась в тысячу раз ярче, чем камень, подаренный Дору нимфой. Когда они приблизились, рыба внезапно засияла – ярко, как само солнце. Ночь мгновенно превратилась в день.
Дор закричал от отчаяния. Он так тщательно прятал в кармане осколочек света, а тут целый взрыв!
Дракон ликующе взревел и поплыл к лодке. Глаза его пылали; у водяных драконов глазки, как правило, тусклые, но сейчас в них отражалось само солнце.
– Бросай кряка! – отчаянно скомандовал Дор.
– Погоди! – крикнул Чет. – Доберемся до отмели! Успеем!
Лодка опередила дракона. На ярком полотне ночи, вдруг превратившейся в день, извивался силуэт чудовища. Добыча ускользнула у него прямо из‑под носа! Дракон был вне себя от злобы.
– Проклятие! – перевел Гранди оглушительный рев дракона. – Опять надули!
– Но там, впереди, дюна, – напомнила Айрин. – Вы не забыли?
– Ночью дюны спят, – успокоил Чет.
– Оглядись. Вокруг светло, как днем! – чуть не расплакалась Айрин.
И в самом деле, темный холм впереди шевелился. Это дюна перемещала свое песчаное тело все ближе и ближе к воде. Еще немного – и дюна начнет втягивать в себя воду пролива. Она такая голодная, ей так хочется пить.
– Впереди дюна, а позади дракон, – подвел итог Чет.
– Обжору сцапать – и дюночке в лапы, – вдруг промычал Загремел.
– Обжору? Это ты о драконе? – уточнил Дор.
Загремел кивнул.
– А ведь он прав! – воскликнула Айрин. – Поговори с дюной, Дор. Пообещай ей: если она нас пропустит, получит в награду дракона.
Дор ответил не сразу.
– Не знаю, – вздохнул он наконец. – Никому, даже дракону, такой судьбы не пожелаешь. К тому же дюна может обмануть.
Дор посмотрел, как ползет дюна, оглянулся на щелкающего зубами дракона. Расстояние между драконом и дюной сокращалось на глазах.
– Сначала попробуем урезонить дракона, – решил он. – Гранди, начинай.
Голем захрипел, зарычал, засвистел, время от времени скаля зубы. Гранди в самом деле знал неисчислимое множество языков. Дракон бросился вперед. Он хотел цапнуть лодку, но промахнулся. Правда, на самую малость. Высоченная волна хлынула на берег.
– Я спросил его, не пропустит ли он с миром приятных людей, путешествующих по воле короля, – пояснил Гранди. – А он в ответ...
– Бросился на нас, – завершил Дор. – Ладно, попробуем иначе. Эй, дюна! – крикнул он, повернувшись к берегу.