Глава шестая
НА КРАЮ ГИБЕЛИ
Невозможно передать словами, как горд и счастлив был я своим вступлением в батальон марсельцев. Вместо того чтобы танцевать, петь и веселиться с толпой, я степенно, как подобает настоящему мужчине, беседовал с новыми товарищами, заводил знакомства, чокался и выпивал стаканчик вина то с одним, то с другим.
Меня смущало только одно: все мои новые знакомые непременно начинали с того, что спрашивали:
- Сколько тебе лет? И как тебя зовут?
- Меня зовут Паскале, - отвечал я им и, становясь на цыпочки, чтобы казаться выше, добавлял: - Мне уже минуло шестнадцать лет!
При этом я с независимым видом пощипывал воображаемые волоски над верхней губой.
Но, увы, кожа на моем лице была в то время гладкая, как яичная скорлупа. Проклятые усы не росли, да и только! Сколько раз я украдкой проводил языком по верхней губе в надежде ощутить хоть какой-нибудь признак растительности - напрасно!
Стараясь как можно более походить на марсельцев, я воткнул ивовую ветку в дуло своего ружья и хорошенько запылил свои башмаки, чтобы придать им походный вид. Да, я готов был весь вываляться в пыли!
Неожиданно я вспомнил, что уже несколько часов не видел Воклера. Куда он девался? Я стал искать его в толпе.
Вдруг позади себя я услышал хлопанье бича и звон бубенцов. Обернувшись, я увидел карету, которую, с трудом прокладывая себе путь в толпе, шагом везли две лошади. Я посторонился, чтобы дать экипажу дорогу и… что же я увидел! Это была карета маркиза д’Амбрена. Великан Сюрто в костюме кучера правил лошадьми. Рядом с ним сидел… мой отец! Лицо старика было исполосовано красными рубцами; он казался жалким и несчастным; с изумлением, смешанным с испугом, отец глядел на поющую и пляшущую толпу…
Карета медленно проехала мимо меня. В глубине ее я еще успел разглядеть маркизу д’Амбрен с сыном и дочерью и самого маркиза. Переводя снова взгляд на козлы, я увидел, что Сюрто заметил меня. Его злобные глаза впились в меня и, казалось, говорили: "Ты в моих руках!"
Карета проехала. Толпа снова сомкнулась за ней. Пляска и пенье возобновились. Я стоял, как завороженный, и не знал, что предпринять. Мой отец проехал мимо меня, и я не сказал ему ни слова, не спросил даже, как живет старушка-мать! Побежать за каретой? Но ведь глаза Сюрто достаточно ясно сказали, что ждет меня, если я попаду к нему в руки…
Не зная, что делать, я снова стал искать Воклера. Если он будет со мной, я не побоюсь подойти к отцу. При Воклере Сюрто не посмеет и пальцем тронуть меня!
Но Воклер словно сквозь землю провалился. Я решил пробраться к паперти собора, чтобы оттуда посмотреть, не мелькает ли среди моря голов красный султан моего друга. Но в этот самый момент тяжелая рука опустилась на мое плечо и сдавила его, как тисками. Я живо обернулся: это был Сюрто, а с ним мой отец… Оказывается, едва лишь карета выбралась из толпы, Сюрто передал вожжи графу Роберту, а сам вместе с отцом отправился разыскивать меня. Наивный старик искренно обрадовался, что нашел меня!
Я сделал попытку вырваться из рук своего мучителя. Но не тут-то было! Пальцы его, словно железные крюки, цепко держали мое плечо.
- Пойдем, - сказал он. - Твой отец хочет, чтобы ты вернулся домой.
- Я не хочу! Я свободный человек, я вступил добровольцем в марсельский батальон! - закричал я и снова отчаянно рванулся из его рук. Но Сюрто продолжал тащить меня к майору Муассону, который стоял невдалеке. Отец, прихрамывая, ковылял сзади и ласково говорил:
- Ты должен вернуться домой, сынок. Этого хочет сам господин маркиз.
Заметив, что мы о чем-то спорим, майор Муассон сам подошел к нам.
- Что случилось? - спросил он.
- Этот сорванец убежал из дому. Отец разыскал его и хочет заставить вернуться домой, к матери, которая едва не умерла от горя…
- Так вот оно что! - сказал майор и, обернувшись ко мне, сурово нахмурил брови: - Зачем же ты огорчаешь своих стариков? Ступай, гражданин, ступай домой. Нация еще не нуждается в тебе. Позже, когда у тебя вырастет бородка, мы снова примем тебя в марсельский батальон.
И, не слушая моих возражений, майор повернулся на каблуках и удалился.
Отец бормотал ему вслед слова благодарности. Сюрто же снова грубо схватил меня за руку и поволок прочь от толпы. Отец не поспевал за ним и скоро отстал.
Я понял, что погиб! Один Воклер мог освободить меня, так как только он один знал мою историю. Но его не было поблизости! Должно быть, он вместе с Лазули собирал снаряжение для дальнего похода.
О, если бы при мне были мое ружье и сабля! Но я оставил оружие в кордегардии… Беспомощный и беззащитный, я больше не пытался сопротивляться Сюрто и только тоскливо поглядывал по сторонам, не покажется ли где-нибудь спасительный султан Воклера…
Сюрто потащил меня по пустынным улицам аристократического квартала. Скоро мы пришли к воротам авиньонского дома маркиза д’Амбрена. Карета стояла посреди двора. Но вместо того, чтобы распрягать лошадей, вокруг кареты суетились слуги, нагружая ее под наблюдением графа Роберта и Аделины чемоданами и корзинами со снедью. Увидев меня, молодой граф захохотал:
- Поймали тебя, наконец, маленький разбойник! Отлично! Сюрто! Посадить его в подвал! Да гляди в оба, чтобы он не убежал!
Отец по своему обыкновению опустился на колени и благоговейно поцеловал руку этому извергу. Аделина, услышав слова брата, стиснула руки и отвернулась; чтобы не видеть меня. Я внушал ей жалость, но, очевидно, она не смела за меня вступиться.
Сюрто втолкнул меня в дом. Он поднял откидную крышку люка в полу посредине прихожей, и я увидел лесенку, ведущую в подвал. Сюрто заставил меня спуститься вниз по темному ходу.
В глубине подвала Сюрто открыл ключом маленькую дверцу и швырнул меня на каменный пол какой-то мрачной и темной каморки.
- Вот твои апартаменты. Если проголодаешься, можешь грызть собственную руку, а другую не забудь приберечь назавтра.
Я пробовал разжалобить Сюрто, но палач был неумолим. Пинком ноги он оттолкнул меня и сказал, заикаясь от ярости:
- У тебя слишком длинный язык. Ты видел больше, чем следует! Помнишь, как ты притаился на верхушке дуба в Гарди? Помнишь вечер в больнице! Мне невыгодно, чтобы ты говорил об этом! Но теперь я спокоен: тебе придется волей-неволей держать язык за зубами!
С этими словами он вышел и повернул ключ в замке.
Я слышал его шаги по лестнице. Потом с грохотом пушечного выстрела захлопнулась крышка люка. Я остался один в темноте, среди могильного холода и тишины.
Меня ждала голодная смерть! Никто не мог прийти ко мне на помощь! Чем я заслужил такое страшное наказание? Неужели мой отец допустит это? Неужели он предаст меня?
Нет, отец не знает, какая судьба ждет меня… Несчастный и не подозревает, какое зло он мне причинил… Хоть бы смерть освободила меня от этих мук… Скорее бы она пришла! Я вспомнил слова Сюрто о дубе в Гарди. Однажды - это было очень давно - я вскарабкался на самую верхушку дуба, чтобы достать сорочье гнездо, где только что вывелись птенцы. Я собирался переложить их в шапку, как вдруг услышал у подножья дерева чьи-то голоса. Сквозь листву я разглядел маркизу д’Амбрен и Сюрто, они шли рука об руку.
До меня донеслись слова маркизы: "Сделай это быстро, да, смотри, не промахнись!.." От этих слов у меня почему-то мороз подрал по коже: я прижался к стволу и не шевелился, пока парочка не отошла. Выждав некоторое время, я начал спускаться. Вдруг Сюрто обернулся и увидел меня. Вероятно, именно в этот момент он дал себе клятву погубить меня, а впоследствии возник и предлог для этого: камень, который я бросил в графа Роберта.
Я так погрузился в печальные мысли и воспоминания, что не обратил даже внимания на стук крышки люка. Только шум шагов на лестнице оторвал меня от раздумья. Затаив дыхание, я стал прислушиваться. Кто-то спускался в подземелье.
Это мог быть только Сюрто.
Только что я мечтал о смерти, как об избавлении, но тут вся кровь вскипела во мне: я решил защищаться и продать свою жизнь как можно дороже.
Увидев на полу у своих ног осколок стекла, я быстро нагнулся, поднял его и, сжав в руке, притаился у двери: я хотел всадить стекло в бок негодяю, как только он войдет в мою темницу. Засов заскрипел, и дверь открылась… Я занес руку для удара и… Но что я увидел?
Держа в руке тускло светившую лампу, в дверях стояла дочь маркиза д’Амбрена - Аделина.
Она сказала:
- Тише, Паскале! Я пришла спасти тебя.
- Неужели это вы, Аделина? О, сжальтесь надо мной, спасите меня от Сюрто! Он хочет убить меня!
Я бросился перед ней на колени.
- Не бойся, славный мой Паскале, я хочу избавить тебя от его мести. Следуй за мной. Я выведу тебя из подвала. Но, смотри, берегись; не попадайся снова в когти Сюрто. Он теперь роет могилу в саду. Я слышала, как он поклялся этой же ночью тебя прикончить. Не будем терять понапрасну времени. Ступай за мной!
Бесконечно счастливый, я последовал за своей спасительницей. Мы поднялись по крутой лестнице к люку. С большим трудом я поднял тяжелую крышку, пропустил вперед Аделину и затем вылез сам. Из прихожей через боковую дверь мы вышли на задний двор. Тут Аделина сказала мне:
- Вот видишь? Теперь надо только перелезть через эту стену, и ты на свободе!