От стойбища до бухты было не близко. В эту голодную пору немногие женщины имели силу добраться до залива и вернуться обратно. Самые слабые оставались в стойбище вместе с детьми и старухами. Они садились на корточки у входа в землянку и, повернув головы в сторону взморья, скрытого за лесом, томительно ждали, что добудут сегодня рыбачки. Неужели опять не принесут ничего?
Нетерпеливым детям не сиделось на месте. В конце концов, незаметно для самих себя, ребятишки выбирались на тропу, чтобы поскорее выведать от матерей, сколько они несут еды. Чаще всего улов помещался в плетеном из лыка коробе одной из женщин.
Редко выпадал день, когда на каждую землянку доставалось по целой рыбине. Тогда над всеми землянками поднимались клубы дыма. В месяц обилия люди выедали лишь мясистую спину сырой рыбы, выбрасывая все остальное. Когда добычи было много, ее не берегли. Но теперь раскромсанную рыбу разваривали в глиняном горшке до того, что она кашицей оседала на дне. Только затем начинали хлебать эту мутную ушицу.
Каждый день начинался проводами рыбачек и охотников, тянулся в томительном, полном надежд ожидании и чаще всего кончался горьким разочарованием.
Но то утро, когда охотники должны были собраться колдовать у Священной скалы, началось по-другому. Охотники потихоньку от женщин отправились к порогу Шойрукши, а не на охоту, женщины же и вовсе не вышли из стойбища. Ночью умерла старуха, одна из помощниц Главной колдуньи, и навеки затих грудной младенец. Хотя смерть теперь была частым гостем в стойбище и к ней привыкли, она всегда вызывала много шума и суетни.
Умершую колдунью по обычаю полагалось отнести на Священную скалу, прислонить ее к Стене мертвых и совершить обряд расставания и проводов в Страну духов. А хоронить ее надо было у землянки, где она жила с младшей дочерью, Красной Белкой, и внучкой, чтобы колдунья и после смерти охраняла их покой, - у этой землянки еще не было своего "охранителя". Тех же, кто умрет потом в этом жилище, уже не зароют возле него, а унесут в лес.
Когда Главной колдунье сказали о смерти ее помощницы, Лисья Лапа пришла в замешательство. Льок осквернил Священную скалу, и теперь невозможно было совершить установленный обряд.
Растерянность Главной колдуньи передалась ее помощницам. Имя Льока не сходило с их языка.
- Проклятый мальчишка! - бормотала Лисья Лапа. - Ты еще пожалеешь, что пошел против меня!
После долгих колебаний Главная колдунья решила совершить обряд расставания тут же, у землянки.
Умершую вынесли из жилища и положили у западной стены.
Всем в стойбище нашлось дело: надо было выкопать яму, чтобы скрыть тело, надо было натаскать камней, чтобы сделать над могилой насыпь. Это лежало на обязанности женщин и девушек. А старухи уселись вокруг умершей. Лисья Лапа положила ее голову себе на колени и опустила руки на плечи мертвой.
- Ты должна оберегать Красную Белку и заботиться о ней, - нараспев проговорила она, глядя в лицо умершей.
- Ты должна оберегать Красную Белку, - хором повторили сидящие вокруг старухи.
- Ты должна охранять Ясную Зорьку, свою внучку, - продолжала поучать мертвую Лисья Лапа.
Один за другим следовали наставления Главной колдуньи, и старухи хором повторяли их. Потом Лисья Лапа напомнила умершей, что надо передать предкам от имени живущих - дочерей, внучек, правнучек. Когда все наказы и все поручения были перечислены, Главная колдунья наклонилась к уху умершей и зашептала:
- А еще - вели духам наказать осквернителя Священной скалы! Ты знаешь, имя его Льок, не забудь же сказать о нем.
У измученных голодом старух не хватало сил нести тело на руках. Умершую положили на оленью шкуру и подтащили к выкопанной яме. Тело засыпали землей, потом каждый, от старого до малого, повторяя одно и то же: "Не уходи от нас, защищай нас", стал бросать на могилу камни, пока над ней не вырос продолговатый холмик.
Ребенка похоронили без всякого обряда. Мать бережно завернула его в шкуру лосенка, снесла в лес к заранее облюбованной ею березе и повесила свою ношу на сук. Зато если при погребении старухи никто не уронил ни слезинки, здесь, у старого дерева, было пролито немало слез.
Только после того как похоронили умерших, женщины пошли к взморью. Улов сегодня был не лучше вчерашнего. Может, и в эту ночь кто-нибудь, тихо заснув, больше не проснется. Смерть от голода легкая - она совсем незаметно приходит во время сна.
Глава 6
Еще только начинало светать, а Льок уже сидел у Священной скалы. Молодому колдуну было грустно. Теперь он остался совсем один. Никто не поможет ему советом, никто не расскажет о древних поверьях, а ведь мать знала их много.
Сегодня, чуть поднимется солнце, охотники придут к Священной скале просить духов послать удачу. Счастливая охота очень нужна людям стойбища, они больше не могут голодать. Удача нужна и самому Льоку. Ведь если охотники и сегодня вернутся без добычи, Лисья Лапа, погубившая мать, скажет, будто Льок, осквернитель Священной скалы, прогневил духов. А как сделать, чтобы колдовство было верным?..
И вдруг до его слуха откуда-то сверху донесся еле слышный знакомый звук. Льок поднял голову. В чуть светлеющем небе он ничего не увидел, но знакомый звук повторился. Сомнений не было - это летели гуси. Льок радостно засмеялся. Чтобы приманить семгу - выбивают изображение семги, чтобы приманить гусей - он выбьет на скале гуся. Надо спешить, пока не взошло солнце.
В назначенное время охотники вместе с Кремнем, нахмуренным и озабоченным, пришли на островок. Они с удивлением увидели, что на скале, подле огромной ступни Роко, появился большой, толстоклювый и длинношеий гусь.
Льок, указывая на новый рисунок дубинкой, сказал:
- Пусть каждый охотник метнет в птицу мою дубинку. Кто попадет сейчас, тот не промахнется и на охоте.
- Так делали наши старики! - воскликнул Нюк, один из самых старых охотников. - Откуда Льок узнал этот обычай?
- Это духи его научили, - ответил другой старик. - Кто кроме нас, мог знать об этом?
"Пусть верят, что духи", - подумал Льок.
Он протянул дубинку молодому охотнику, стоящему с краю. То был Ау, который несколько зим назад учил маленького Льока охотиться за линяющими гусями. И это была большая ошибка - дубинку, конечно, надо было вручить Главному Охотнику.
Глухой рокот, пробежавший по толпе, и гневный возглас оскорбленного старика смутили неопытного колдуна. Но Ау не исправил промаха Льока.
- Раз колдун дал мне, значит, так нужно! - размахивая дубинкой, громко сказал он.
Главный охотник выхватил дубинку из рук Ау.
- У Кремня есть еще сила, - угрожающе проговорил он. - Может, хочешь побороться со мной?
Ау молча опустил голову. Он хорошо знал, какие страшные руки у старика: схватил - не выпустит живым.
- Будешь бросать последним, - приказал Кремень и, далеко отведя руку, метнул дубинку.
Она со свистом описала дугу и конец ее ударил по шее выбитого на скале гуся.
Старик горделиво взглянул на толпу - меткость руки считалась главным качеством охотника - и передал дубинку стоявшему рядом с ним старому Нюку.
Сначала старшие охотники, потом те, кто был помоложе, один за другим метали дубинку в изображение гуся.
- Если ты попал в гуся сейчас, значит, попадешь и на охоте! - громко говорил Льок каждому, метко попавшему в птицу.
Эти слова, сказанные колдуном, дружащим с Роко, рождали у охотников уверенность в удаче. Такое колдовство казалось им надежнее, чем малопонятные завывания старух. Охотники повторяли за Льоком:
- Я попал сейчас, я попаду и в лесу!
Последним, как приказал Кремень, метал дубинку Ау. Молодой охотник был так обижен наложенным на него наказанием, что не попал в цель ни в первый, ни во второй раз.
- Теперь идите! - громко сказал Льок. - На маленьких озерах, среди скал, вы найдете добычу.
Все разошлись, и у порога Шойрукши остались только Льок и Кремень. Юноше стало страшно.
- Ты тоже иди, - пробормотал он, набравшись смелости. - Твоя добыча будет богаче всех.
- Много колдунов сменилось на моем веку, - не слушая его, сказал старик. - Ты первый нарушил наши порядки.
- Мои духи велели так, - неуверенно ответил Льок, - разве я могу ослушаться их?
Главный охотник молча взял его за руку и подвел к самому краю скалы, под которой, зажатая в узком гранитном ложе, кипела вода порога.
- Пять зим назад с этого места я сбросил колдуна, посмевшего пойти против меня. - Кремень не спускал глаз с побледневшего лица юноши. - Его духи не помогли ему и не покарали меня. И твои духи не помогут тебе!
Льок попятился, но Главный охотник крепко держал его руку.
- Я ничего тебе не сделал плохого…
- Сделал! Ты нарушил порядок, ты прогнал мудрых старух со Священной скалы, теперь они сердиты на меня. Ты хочешь свалить на меня вину за неудачи на промыслах! Сегодня ты ввел новый обычай…
- Старики сказали, что он был раньше.
Кремень так сжал руку Льока, что тот невольно вскрикнул.
- Помни, если не хочешь себе беды: как жили мы раньше, так и теперь должны жить!
Старик наклонился к юноше так близко, что косматая его борода коснулась лица Льока.
Ладони старика легли на плечи Льока, все крепче и крепче сдавливая их. И вдруг юноша почувствовал, как отделяется от земли. Показалось, будто со всех сторон надвинулась темнота. Шум порога стал ближе и сильнее, потом стал удаляться и глохнуть. Юноша запомнил, как сверкнули над его лицом страшные глаза Кремня. Больше он ничего не помнил.