Но она чувствовала, что есть направление, в котором окружающая картина как-то… тоньше. И белее.
Она закрыла глаза и стала думать о снеге, скрипучем, свежем, словно крахмальные простыни. Сосредоточилась на ощущении снега под ногами. Все, что надо сделать — это проснуться…
Она действительно стояла на снегу.
— Славно, — сказал Роб.
— Я уловила, как это! — сказала Тиффани.
— Эччч, порою дверь бывает и в главе твоей, — ответил Роб Всякограб. — Теперя двигаем!
Тиффани почувствовала, что ее приподнимают вверх. Роланд, похрапывающий рядом, тоже поднялся над землей на дюжинах синих ног, когда пиктси залезли под него.
— Не тормозим, покудава не убрались отсюдава! — сказал Роб. — Фигглы, ва-хэй!
Они заскользили по снегу за группами дозорных, которые бежали впереди. Через минуту или две Тиффани оглянулась назад и увидела, что голубые тени растекаются вширь. И становятся темнее.
— Роб… — сказала она.
— Айе, я ведаю, — отозвался он. — Резвей, парни!
— Они быстро текут, Роб!
— Энто ведаю тож!
Крупинки снега секли ей лицо. Деревья по бокам сливались в полосы. Лес проносился мимо. Но тени расползались впереди, преграждая дорогу, и бежать сквозь них было как сквозь что-то плотное. Как сквозь густой туман.
А тени за спиной были уже полуночно-черными внутри.
Но пиктси оставили позади последнее дерево, теперь перед ними раскинулась белая равнина.
Они остановились — так резко, что Тиффани чуть не кувыркнулась вперед.
— Что такое?
— А где наши старые следы подевалися? — сказал Вулли Валенок. — Только что были! В которую сторону нам?
Протоптанная по снегу тропа, что вела их все это время, исчезла.
Роб Всякограб глянул в сторону леса. Там клубилась тьма, словно дым, и расстилалась вдоль горизонта.
— Она кошмары за нами послала, — прорычал Роб. — Туго будет, ребята.
Тиффани различила очертания в надвигающейся ночи. Обняла Вентворта покрепче.
— Кошмары, — повторил Роб, обернувшись к ней. — Тебе с ними знаться нечего. Мы придержим их. Тебе тикать надо. Уматывай сей же миг!
— Мне же некуда бежать! — сказала Тиффани.
Она слышала тонкие звуки, вроде стрекотания, вроде шума насекомых, со стороны леса. Пиктси плотно стянулись друг к другу. Обычно, когда они чуяли будущую драку, то ухмылялись от уха до уха. Но сейчас они были смертельно серьезны.
— Эччч, не умеет она проигрывать, Кралева, — сказал Роб.
Тиффани посмотрела на противоположную сторону горизонта. Кипящая чернота была и там: кольцо смыкалось вокруг них со всех сторон.
Двери повсюду, думала она. Старая келда говорила, что двери — они повсюду. Я должна найти дверь.
Но здесь только снег да несколько деревьев…
Пиктси вытащили мечи.
— А что э-э, это за кошмары? — спросила Тиффани.
— Обычные вещи дурными становятся, — сказал Роб.
Тиффани секунду смотрела на него недоуменно, а потом ее передернуло. О да, она знала, что это за кошмары. Они редко приходили к ней, но когда приходили, это было гадко. Как-то раз она проснулась и ее всю колотило от мысли, что за ней гонялись ботинки Бабушки Болит. А в другой раз это была банка сахара. Что угодно может стать кошмаром.
С чудовищами она бы как-нибудь разобралась. Но не хотела столкнуться с озверевшими ботинками.
— Э-э… у меня есть идея, — сказала она.
— И у меня, — отозвался Роб. — Быть подальше отсюда, идея моя.
— Вон там кучка деревьев, — сказала Тиффани.
— Ну и? — Сказал Роб, вглядываясь в тучу кошмаров. Теперь там были видны детали — зубы, когти, глаза, ребра. Судя по свирепому взгляду Роба, было ясно: что бы ни случилось дальше, первые несколько чудовищ встретятся лицом к лицу с очень серьезной проблемой. Если у них есть лица.
— А вообще можно драться с кошмарами? — спросила Тиффани.
— Нету штуки, с которой мы драться не можем, — прорычал Здоров Ян.