Келда выходит за воина, которого выберет, начинает свою семейную жизнь и производит на свет множество новых и новых Фигглов. Было бы страшным оскорблением отвергнуть…
— Я не собираюсь выходить замуж за Фиггла! Я не могу производить сотни детей! Скажи, что мне делать!
— Я? Указывать келде, что ей делать? Я не смею, — ответил жаба. — И я не люблю, когда на меня орут. Даже у жаб имеется гордость, видишь ли. — С этими словами он уполз в примулы.
Тиффани набрала воздуха, чтобы крикнуть. И молча закрыла рот.
Старая келда знала обо всем этом, подумала Тиффани. Значит… она считала, что я сумею найти решение. Таков закон и обычай, но Фигглы сами не ведают сейчас, как его соблюсти. Никто из них не хочет в жены великучую девицу, только не станет в том признаваться. Всего лишь закон и обычай.
Должен быть обходной путь. Наверняка должен. Однако я обязана выбрать мужа и день свадьбы: они сказали мне об этом прямо.
Несколько секунд она смотрела недвижным взглядом в заросли терновника. Потом подумала: «Хмм…»
И скользнула обратно в нору.
Пиктси напряженно ждали, все бороды и сломанные носы были повернуты к Тиффани.
— Я принимаю твое предложение, Роб Всякограб, — сказала она.
Лицо роба застыло в маске ужаса. Тиффани услыхала, как он пробормотал тоненьким голосом: «Ой кривенс…»
— Но день свадьбы, разумеется, всегда назначает невеста. Верно? — весело спросила она. — Это любому известно.
— Айе, — дрожащим голосом ответил Роб. — Обычай таковой.
— Значит, я так и сделаю. — Тиффани глубоко вдохнула. — На краю мира стоит скала гранитная, в милю высотою, — произнесла она. — И каждый год прилетает издалече маленькая птичка. Прилетает она для того, чтобы вытереть свой клювик о ту скалу гранитную. В тот самый день, когда маленькая птичка сотрет эту гранитную скалу до песчинки, я выйду замуж за тебя, Роб Всякограб Фиггл!
Ужас Роба начал перерастать в явную панику, но тут Роб заколебался, и на его лице потихоньку-полегоньку стала проступать ухмылка.
— Айе, ладная мысль, — медленно проговорил он. — Куды спешить?
— Именно, — сказала Тиффани.
— И хватит нам тогда времени поразмыслить, кого в гости мы позовем.
— Правильно.
— Да еще энто дело — платье бело, корзины цветочные, всякое прочее, — продолжал Роб, веселея с каждым словом. — На такие штуки целая вечность надобна, ты ведаешь.
— О да, — ответила Тиффани.
— «Нет» она сказала! — взорвалась Фион. — Миллионы лет пройдут, пока малая птаха …
— «Айе» она сказала! — закричал Роб. — Парни, все вы слыхали ея! И назначила она день! По закону и обычаю!
— А скала гранитная, то нае проблем, — проговорил Вулли Валенок, по-прежнему с букетом в руке. — Ты нам толечко скажи, где она, мы ту скалу так разделаем — никакая мальца птаха не угонится…
— То птахино дело! — возопил Роб отчаянно. — И спору нет, окей? Кто будет спорить, что не птахино, тот спробует моего башмака! Кой-кому тута свое дело еще разделывать, мальца парнишку выкрадывать у Кралевы! — Он вытащил меч и принялся махать им над головой. — Кто со мною?
Это сработало. Нак Мак Фигглам по душе четко поставленные задачи. Сотни мечей, боевых топоров и один цветочный букетик взметнулись вверх, и боевой клич Нак Мак Фигглов загремел, перекатываясь эхом. Для перехода от нормы к бешеному боевому азарту Фигглам нужно так мало времени, что его не засечешь даже на малюсеньких часиках.
Однако, у пиктси такая независимая индивидуальность, что боевой клич у каждого свой собственный.