— Не возвращайся… иначе буду с кем-то разбираться.
Она сосредоточилась, и теперь каменная арка обрамляла ни больше — и не меньше — чем кусочек летнего пастбища.
Мне надо будет найти способ, как запечатать эту дверь, сказал ее Третий Помысел. Или двадцатый помысел, может быть. Она сейчас была полна помыслами.
Ей удалось отойти немного в сторону, и там она села, обхватив руками колени. Представьте себе, что такое насовсем застрять в этом состоянии, думала она. Придется носить в ушах затычки, в ноздрях тоже, и на голове черный колпак до плеч, и все равно будешь чересчур хорошо видеть и слышать…
Она закрыла глаза, и потом закрыла глаза снова.
Почувствовала, как все это уходит из нее. Действительно похоже на то, как погружаешься в сон, соскальзываешь из этого широко распахнутого, необыкновенного чувства яви просто в… нормальное, повседневное «наяву». Как будто все вокруг затуманилось и приглушилось.
Вот так мы все ощущаем всегда, думала она. Ходим всю жизнь, как во сне, потому что как мы сумели бы жить постоянно такими проснувшимися…
Кто-то похлопал ее по ботинку.
Глава 14. Маленький, как старый дуб
— Эй, вы куда девалися? — с возмущенным видом орал Роб Всякограб. — Только собрались мы энтим законникам славный процесс учинити, а тут вы с Кралевой пропали!
Сны во сне, подумала Тиффани, держась руками за голову. Но все кончилось, и невозможно глядеть на Фиггла и не чувствовать, что такое реальность.
— Все кончилось, — ответила Тиффани.
— Ты ее прибимши?
— Нет.
— Тогда она воротится, — сказал Роб. — Она жутко тупая. Насчет снов-то ловка, это да, но мозгов нисколько нету.
Тиффани кивнула. Все вокруг постепенно продолжало затуманиваться. Мгновения полной пробужденности отступали, как сон. Но я должна запомнить, что это был не сон.
— Как вы убежали от громадной волны? — спросила она.
— Эччч, мы быстрые, — ответил Роб. — И маяк тама крепкий. Водичка-то высоко поднялась, ясное дело.
— Акулы опять же, все такое, — сказал Не-столь-большой-как-Средний-Джок-но-больше-Мальца-Джока Джок.
— О, айе, акулки там были, — пожимая плечами, согласился Роб, — да энтот восьминожка…
— Гигантский кальмар, — сказал Вильям Гоннагл.
— Мы из него кебаб так, по-быстрому, — сказал Вулли Валенок.
— По-па-помни маля-маля! — завопил Вентворт, переполненный остроумием.
Вильям вежливо кашлянул.
— И вынесла со дна волна большая погибшие суда, полны сокрррровищ… — сказал он. — Помародерствовать мальца мы задержались…
Нак Мак Фигглы подняли над головами великолепные самоцветы и золотые монеты.
— Но это же драгоценности из сновидения, верно? — сказала Тиффани. — Золото фей! Оно превратится в мусор, как только наступит утро!
— Айе? — спросил Роб Всякограб и посмотрел в сторону горизонта. — Окей, вы келду слышали, ребята! У нас мож полчаса, чтоб это все продать! Разрешите гэтьски? — обратился он к Тиффани.
— Э-э… о да. Хорошо. Благодарю вас…
Они пропали, на долю секунды превратившись в размытый сине-рыжий вихрь.
Но гоннагл Вильям задержался на миг и поклонился Тиффани.
— Ты справилась вовсе неплохо, — сказал он. — Мы тобою гордимся, и Бабушка тоже горррдилась бы. Помни об этом. Не думай, что тебя не любят.
Потом и он исчез тоже.
Послышался стон. Это начал шевелиться лежащий на траве Роланд.
— Маля маля цы ушли, — сказал Вентворт огорченно, в наступившей тишине. — Нету кривенс.
— Что это было? — пробормотал Роланд, садясь и сжимая руками голову.
— Тут все чуточку непросто, — сказала Тиффани. — Эм-м… ты многое помнишь?
— Все было как… во сне… — ответил Роланд.