* * *
- Радуйся, Соклей, - сказал Дамонакс, когда привратник ввел во двор вновь прибывших.
Дамонакс был красивым мужчиной лет на десять старше Соклея, с волосами, уже начавшими редеть на висках.
- Что ты принес? - спросил он, указав на завернутый в ткань предмет в руках Арлисса.
Как и у Соклея, его дорийский родосский выговор имел налет аттического произношения; Дамонакс тоже несколько лет учился в афинском Лицее и вернулся в родной полис годом позже.
Словно фокусник, дающий представление на симпосии, Соклей сорвал квадратный кусок ткани.
- Вот! - сказал он. - Череп грифона!
- Настоящий? Ты шутишь! - Дамонакс встал со скамьи и подошел, чтобы взглянуть поближе. Он постучал по черепу ногтем указательного пальца. - Нет, клянусь египетской собакой, я вижу, ты не шутишь. Где, во имя неба, ты его раздобыл?
- В Кавне, - ответил Соклей и объяснил, как они с Менедемом наткнулись на эту диковинку. - Я принес его сюда, потому что ты тоже учился у Теофраста. Что ты думаешь об этом черепе?
- Хотел бы я, чтобы ты принес также и шкуру тигра, о которой упомянул, - печально сказал Дамонакс. - Если выяснится, что торговля может помочь человеку встретиться с такими чудесами, эллины, взирающие на торговлю сверху вниз, могут переменить свое мнение.
Большинство эллинов из высших классов и вправду сверху вниз смотрели на торговцев. Их идеалом была жизнь богатого землевладельца, когда всю работу выполняли рабы и надсмотрщик, предоставляя господину деньги и досуг, чтобы тот мог жить, как ему вздумается.
Дамонакс носил на пальцах два тяжелых золотых кольца; застежки его сандалий также были золотыми, а кожа была умащена пахнущим розами оливковым маслом. Воплощенный идеал.
Соклей, понимавший это и слегка завидовавший Дамонаксу, ответил:
- Благодарю, о почтеннейший.
- Спасибо, что позволил мне это увидеть. - Дамонакс указал на скамью, на которой только что сидел, и обратился к Арлиссу: - Положи-ка череп сюда, чтобы мы с твоим хозяином могли как следует его рассмотреть.
- С радостью, господин. - Кариец со вздохом облегчения положил череп.
Своему рабу Дамонакс велел:
- Принеси нам вина, Феллий, и оливок, или что там еще найдется на кухне.
Кивнув головой вверх-вниз, как делают варвары в знак согласия, перс поспешил прочь.
Дамонакс наклонился над черепом грифона и снова по нему постучал.
- Это больше похоже на камень, чем на кость, - заметил он.
- Я тоже обратил на это внимание, - ответил Соклей. - Не знаю, что это может означать, кроме того, что череп старый и долго пролежал в земле.
- Не такой уж и старый, - пробормотал Арлисс. - Он тяжелый.
- Как звали философа, нашедшего окаменевшие раковины на горном склоне и сообразившего, что когда-то давным-давно этот склон был океанским дном? - спросил Дамонакс.
- Я должен был догадаться! - Соклей стукнул себя по лбу ладонью. - Мор и чума! Я ведь знаю это! - Он щелкнул пальцами и внезапно ухмыльнулся. - Ксенофан Колофнский, вот как звали того философа.
- Браво! - воскликнул Дамонакс. - У тебя и в самом деле отличная память. Я не смог бы припомнить имя, даже если бы меня отдали на растерзание самому ужасному палачу Антигона.
Феллий вернулся с деревянным подносом, на котором были миска с оливками и две чаши вина, и поставил его на скамью рядом с черепом грифона. Увидев, что ему не принесли вина, Арлисс взял поднос из рук испуганного Феллия.
- Дай, мой друг, я отнесу это на кухню за тебя, - сказал раб Соклея.
Этот хитрец мигом сообразил, каким образом можно раздобыть угощение.
Дамонакс показал на рог, торчавший из основания черепа.
- Жаль, что он, похоже, обломан. Хотел бы я знать, как выглядела эта тварь, когда была живой.
- Я полагаю, не столь красивой, какими все считают грифонов, - ответил Соклей. - А что ты скажешь о его зубах?
- Я не обратил на них внимания, - признался Дамонакс.
Точно так же, как и в свое время Соклей на рыночной площади Кавна, хозяин дома поднял череп и повернул его, чтобы получше рассмотреть. Когда Дамонакс снова положил диковинку на скамью, его лицо было задумчивым.
- Похвастаться клыками грифон не может, верно?
- И я подумал то же самое, - сказал Соклей. - Каким же образом он мог охранять золото на краю света и бороться с ворами?
- Может, с помощью когтей, - предположил Дамонакс, и Соклей кивнул - то была хорошая идея, которая не пришла в голову ему самому.
Хозяин дома переводил взгляд с гостя на череп грифона и обратно.
- Скажи, о почтеннейший, теперь, когда ты заполучил эту замечательную вещь, что ты собираешься с ней делать? Ты хочешь хранить диковинку у себя в доме и рассказывать о ней истории до конца своих дней?
- Нет, клянусь Зевсом! - воскликнул Соклей.
- Ага, - с мудрым видом отозвался Дамонакс. - Тогда, полагаю, ты хочешь ее продать?
Как он ни старался, он не смог скрыть легкого презрения в голосе, и Соклей понял - что бы Дамонакс ни говорил, он и сам смотрел на торговцев сверху вниз.
- Вообще-то я мог бы предложить тебе за него хорошую цену, - вежливо продолжал Дамонакс. - Я бы с удовольствием его приобрел.
"Чтобы держать череп у себя и рассказывать про него собственные истории", - подумал Соклей.
Он покачал головой.
- Я собирался взять череп грифона в Афины, чтобы показать его философам Лицея и Академии.
Дамонакс продолжал так, будто Соклей не услышал:
- Что скажешь насчет двух мин?
- Двести драхм? - Соклей отчаянно постарался не выказать своего удивления.
Менедем наверняка немедленно продал бы череп и весь следующий год хвастался тем, какую выгоду извлек из никчемных уродливых костей.
Дамонакс, должно быть, принял удивление Соклея за отказ, потому что сказал:
- Что ж, если не хочешь взять две мины, что скажешь насчет трех?
Все-таки Соклей был очень неплохим торговцем, и поэтому его заинтересовало, какую максимальную цену предложит Дамонакс, желая купить череп. Однако другой Соклей, который ценил знания ради знаний, в ужасе содрогнулся.
"Боги сделали мою семью достаточно зажиточной, чтобы мне не пришлось продать эту диковинку в ответ на первое попавшееся выгодное предложение".
- Ты очень добр, - ответил Соклей, подразумевая "ты очень жаден", - но я и впрямь намеревался отвезти череп грифона в Афины. И сейчас я был бы уже на пути туда, если бы нам не пришлось вернуться, чтобы привезти сюда с Кавна родосского проксена и его родных.
- Четыре мины? - с надеждой спросил Дамонакс.
Соклей снова покачал головой.
Дамонакс вздохнул.
- Ты и впрямь собираешься везти его в Афины?
- Разумеется, - ответил Соклей.
- А я-то думал, что настоящий торговец продаст за деньги все, что угодно.
Дамонакс, казалось, даже не понимал, что Соклей может воспринять это как оскорбление. А ведь хозяин дома почти назвал гостя шлюхой.
- Ты, кстати, так и не объяснил, почему тебе пришлось увезти из Кавна родосского проксена, - продолжал Дамонакс.
- Неужели не объяснил? - удивился Соклей. И рассказал о нападении Птолемея на Ликию.
- О, вот это новость! - воскликнул Дамонакс. - Ты уверен, что не хочешь обдумать мое предложение? Я желаю тебе удачно добраться до Афин, но как только эта новость распространится, в Эгейском море будет полно военных галер. Многих ли моряков Птолемея и Антигона будет волновать череп грифона?
Соклей поморщился.
Флот Птолемея базировался на острове Кос, в то время как военные суда Антигона плыли из портов, расположенных на островах Ионического моря дальше к северу или на анатолийском побережье. Дамонакс был прав: столкновений не избежать.
- Но ведь наш полис свободен и независим, - сказал Соклей. - Родос нейтрален. Ничье судно не имеет права чинить нам препятствия.
- Это мы, родосцы, так считаем, - с безукоризненной вежливостью, как и полагается богатому землевладельцу, ответил Дамонакс. Что, однако, не помешало ему задать гостю очевидный вопрос: - Неужели ты думаешь, что капитаны противоборствующих генералов или пираты, которых они наняли для разведки и набегов, согласятся с нами?
- Кто их знает, - заявил Соклей вместо того, чтобы сказать: "Ты прав, нет ни малейшего шанса, что они с нами согласятся". - И все-таки "Афродита" постарается добраться до Афин.
- Ты упрямый парень, верно? - заметил Дамонакс. - Положим, я дам тебе за череп шесть мин?
- Я принес его сюда не для того, чтобы тебе продать. - Соклей громко позвал: - Арлисс! Куда ты запропастился?
Когда раб-кариец явился на зов, щеки его оттопыривались, как у садовой сони.
- Мы уже уходим? - с набитым ртом разочарованно спросил он.
- Боюсь, что да.
Соклей указал на череп грифона.
- Заверни его в ткань и пойдем.
Ему хотелось побыстрей убраться отсюда.
Дамонакс выказал даже больше интереса к черепу, чем ожидал Соклей, но не того интереса, на который он рассчитывал. Если господин-землевладелец вдруг кликнет полдюжины крепких рабов… Даже если подобная идея пока не пришла в голову Дамонаксу, Соклей счел разумным убраться прежде, чем такое случится.
- Ты уверен, что мы так и не договоримся? - спросил Дамонакс. - Я предложил хорошую цену: шесть мин - большие деньги.
- Согласен, почтеннейший, - ответил Соклей. - Но я хочу отвезти череп грифона в Афины. И кто знает? Может, там я смогу получить больше.
Сам он не верил в это ни на одно мгновение. Судя по выражению лица Дамонакса, тот не верил тоже. Так или иначе, но хозяин не попытался удержать Соклея, и никаких дюжих рабов, чтобы отобрать череп грифона, не появилось.