- Я умею лечить травами, - пожал плечами герр Бехайм. - И кое-что смыслю в алхимии.
- У каждого человека имеются свои секреты, - улыбнулся дож.
- Мои секреты интересуют лишь моего исповедника. Но я не сомневаюсь, что и ему они достаточно наскучили.
- Невероятно! - Дож придвинулся к нему еще ближе. - Вы считаетесь самым ученым мужем в Европе.
- Лестное мнение, однако абсурдное. Как справедливо заметил синьор, иногда все совершенно не так, как кажется со стороны. - Бехайм поднял бокал и пригубил охлажденный токай, который старший повар посчитал самым подходящим, чтобы подчеркнуть все оттенки сложной начинки кефали. Он вдохнул аромат напитка и задержал вино на языке, прежде чем проглотить. - Ваш повар - настоящий художник.
Дож попробовал токай и кивнул:
- Согласен. Это вино лишь усиливает тайну блюда. Признаюсь, что теряюсь в догадках. - Он осушил бокал и почмокал губами.
- Если бы все загадки были столь же приятными… - От удовольствия астролог закрыл глаза. - Все равно что слушать симфонию.
- М-м-м-м… - Дож откинулся на стуле, поднял правую руку, и я заметил, что он распрямил палец. Я бросил взгляд на портрет Безобразной герцогини: ее карий глаз явно насторожился. Но вместо того чтобы подать сигнал, правитель подозвал служанку и приказал наполнить бокал.
Другая служанка шлепнула меня по затылку.
- Нам что, каждый раз тебя упрашивать, чтобы ты принес следующее блюдо? - И когда я поспешил вниз по лестнице, прошипела вслед: - И не топай так сильно, чтобы тебе не влетело!
Синьор Ферреро лично приглядывал за главным блюдом. Нежные телячьи котлеты обваляли во взбитых яйцах и муке, затем слегка обжарили и подали в темно-коричневом соусе. Тарелки украсили россыпью листьев лаванды и лепестков бархатцев - зеленый и красный цвета напоминали о весеннем утре. К котлетам принесли не обычные глазированные луковки, а хрустящий хлеб.
- Телятина, - проговорил герр Бехайм. - Какая роскошь! Интересно, сколько телят отрывают от матерей, чтобы мы могли сладко поесть?
- Согласен, роскошь, - кивнул дож. - Мы глотаем невинность детства.
Немец провел вилкой по атласной поверхности соуса.
- Этот соус необыкновенно темный. Такое впечатление, будто он поглощает свет. - И попробовал соус на вкус. - Господи, что за аромат!
Дож положил в рот кусочек и медленно прожевал.
- Признаюсь, для меня это новость. Мой повар бесконечно изобретателен.
Я придерживал ногой дверь, не давая ей закрыться, и наблюдал, как хозяин и его гость наслаждались мясом молочного теленка, настолько нежным, что его можно было разделывать вилкой. Они подхватывали лепестки бархатцев и макали в соус пышный, ноздреватый хлеб. Я не сводил взгляда с указательного пальца дожа и ждал, когда последует сигнал, после которого в столовой появятся стражники. Карий глаз портрета смотрел не мигая. Мужчины за столом подняли бокалы с терпким выдержанным каберне и выпили за невинность.
- Соус превосходный, - заметил Бехайм. - Его святейшество получил бы истинное удовольствие, отведав это блюдо.
Дож наклонился и шутливо пихнул гостя в бок.
- Если Борджа ценит в еде такое же разнообразие, как и в женщинах, боюсь, что одного, пусть даже восхитительного, соуса будет недостаточно. Но мы постараемся ему помочь… - Он повернулся на стуле и поднял руку. Я решил: вот оно! Но правитель всего лишь позвал служанку. - Эй, женщина! Принеси нашему гостю рецепт соуса.
Служанка поспешила к лестнице и снова щелкнула меня по затылку.
- Слышал? Беги за рецептом!
Старший повар раскладывал сладкие пирожные на подносе для десерта и, прежде чем я успел заговорить, спросил:
- Они попробовали соус?
- Да. А сейчас полируют тарелки кусочками хлеба.
- Славно, славно… - У синьора Ферреро был встревоженный вид. Можно было подумать, что он готовил застолье для Совета десяти. - Держи глаза открытыми и сообщай мне, что происходит.
- Маэстро, дож приказал принести рецепт соуса для его святейшества.
- Соуса? Ты в своем уме? - Старший повар энергично потряс головой. - Я с радостью приготовлю "Непентес", то есть дающий забвение горестей соус его святейшеству, но не могу раскрыть его рецепт. Если все будут готовить так же, как Амато Ферреро, то какая мне цена?
Я передал его ответ служанке, а та, в свою очередь, дожу. Услышав, что повар отказывается поделиться рецептом, правитель ударил кулаком по столу.
- Неслыханная дерзость!
Но герр Бехайм снова успокоил его, дипломатично положив ладонь на его руку.
- Ваш повар прав, - сказал он. - Художник должен беречь секреты своего ремесла. Разрешите ему отправиться в Рим и самому приготовить это блюдо для его святейшества?
- Разумеется. Но… о чем мы с вами говорили?
Астролог откинулся на спинку стула, сделал глоток каберне и наморщил лоб.
- "Непентес"… странное название. Если не ошибаюсь, так звали греческого бога. Бога сна. Хотя нет, бог сна - Морфей. А это бог памяти или забвения. - Он досадливо махнул рукой. - Не могу припомнить.
Дож рассеянно посмотрел на портрет Безобразной герцогини и сказал:
- Откуда мне знать про греческих богов? Это вы ученый. - Он моргнул и обвел глазами зал. - Странно. Никогда не замечал, что у Безобразной герцогини один глаз карий. - Откинувшись на спинку стула, он продолжил: - Наверное, выпил слишком много вина.
Астролог покосился на картину и покачал головой:
- Совершенно не представляю цвет глаз этой дамы. Никогда не имел желания слишком пристально рассматривать ее портреты.
- Это можно понять.
Трапеза завершилась пряным вином и продолговатыми пирожными, кончики которых были смочены в еще одном темном соусе, который затем каким-то образом затвердел.
- Эти пирожные мы называем "кости мертвеца", - заметил дож, рассматривая покрытый твердой массой кончик. - Но я никогда не видел их такими. Что это значит?
- Ваш повар - художник с чувством юмора. Он облек "кости мертвеца" в траур.
Дож поднял бокал пряного вина.
- Мы едим "кости мертвеца" и пьем за жизнь.
Астролог поддержал тост, затем взял пирожное и откусил.
- М-м-м… Эта глазурь настолько же чувственна, насколько божествен был соус к телятине. Она пробуждает желание к еще большему. - Он слизнул крошки пирожного с губ.
Дож тоже попробовал темную глазурь, прожевал и пробормотал:
- Вспоминается юность. Удивительно. Вкус блекнет, а удовольствие сохраняется. Словно приятно щекочет в мозгу. Так же восхитительно, как заниматься любовью.
- И так же неотразимо, как грех.
Они молча жевали, пока не съели все пирожные. Теперь служанки подслушивали с таким же интересом, и больше не шлепали меня по затылку.
- Любовь и грех, - пробормотал старик. - Какое свинство.
Бехайм допил вино и откинулся на стуле.
- Синьор, мы съели невинность и смерть и получили удовольствие. Чего нельзя совершить в жизни, осуществилось за вашим столом. - Он отодвинул стул и поднялся. - Благодарю вас за незабываемый ужин. Передайте мои поздравления вашему повару.
Дож не сводил глаз с Безобразной герцогини.
- У меня такое ощущение, будто я что-то забыл. Но еда, вино и возраст делают свое дело, не так ли? - Его рука опять поднялась, но лишь для того, чтобы протереть глаза. - Передайте мой нижайший поклон его святейшеству, - усмехнулся дож. - Борджа - тот еще шельмец… - Они покинули столовую, смеясь как добрые друзья.
Карий глаз Безобразной герцогини проследил за ними до двойных дверей, обвел взглядом зал, на мгновение застыл, а затем с легким шелестом превратился в голубой и неподвижный.
Я помог служанкам убрать со стола, а затем бросился вниз на кухню и, не отскребая с тарелок остатки еды, погрузил их в мыльную воду. Старший повар, казалось, этого не заметил и нетерпеливым жестом подозвал меня к себе.
- Ну так что? Он взял под стражу астролога?
- Нет, маэстро. В тот момент, когда я уже было решил, что он сейчас подаст знак, они повели себя как друзья.
Лицо синьора Ферреро разгладилось. Он сел на стул и пробормотал:
- Вот и хорошо.
- Но, маэстро, все получилось так странно. Чем вы их накормили?
Несколько мгновений он смотрел в пол, затем поднял глаза.
- Еда обладает силой, Лучано. В каждом блюде собственная магия. Это нечто вроде алхимии, только она оказывает действие на наши тела и умы. - Старший повар положил руку мне на плечо. - Представь себе эффект расплавленного сыра. Мягкий, согревающий, успокаивающий. Его так легко есть, что не нужно жевать. От него человек расслабляется. Затем следуют клецки. Простая, бесхитростная еда предполагает доверие к ближнему, будит чувство принадлежности к роду человеческому и восторг от общения с простыми вещами. Как следствие, возникает атмосфера товарищества.
- Они договорились сохранить в тайне, что им понравились клецки, - вставил я.
- Вот как? - улыбнулся синьор Ферреро. - Затем удивительная кефаль Пеллегрино заставила их поразмыслить о тщетности построенных лишь на одной внешности суждений. Дож, основываясь на репутации гостя, ожидал, что тот владеет неким секретом, но благодаря рыбе усомнился в своих предположениях.
- Чего он ждал от Бехайма?
Синьор Ферреро отмахнулся от моего вопроса.
- Главное в том, что если бы дож ошибся, то выставил бы себя с глупой стороны.
Я мысленно хлопнул себя по затылку. Идиот! Книга! Дож предполагал, что астролог что-то знает о книге.
Синьор Ферреро между тем продолжал: