Каховский еще сильнее оттопырил нижнюю губу. Глаза его засверкали лихорадочным блеском. Он был склонен к неврозам, и друзья порой не на шутку опасались за его психическое здоровье.
- А почему именно Пестель должен стать верховным правителем? - запальчиво спросил он. - Поскольку будет провозглашена республика, то правительство должно быть избрано всеобщим голосованием граждан.
- На котором премьером единогласно изберут Каховского, - добавил Шевалдин, вызвав общий смех.
Каховский, побагровев, вскочил, едва не опрокинув стул.
- Вы изволите насмехаться надо мной, господин полковник?!
- Упаси бог! Я и предположить не мог, что моя шутка вас так заденет.
- Тем не менее извольте извиниться!
- За что? Разве вы не считаете себя достойным занять высокий пост?
- Скажите прямо, что нарываетесь на ссору! Я готов тотчас дать вам сатисфакцию.
- Уймись ты, Петр! - Якубович обнял его за плечи и постарался перевести разговор на другую тему. - Откуда и в котором часу отправляется его императорское величество?
- Из Каменноостровского дворца, утром. Точное время отправления неизвестно.
- Кто его будет сопровождать?
- Только флигель-адъютант. Императрица и ее маленький двор отправится неделей позже. Очень похоже на то, господа, что царская чета намеревается уйти в частную жизнь. Государь словно говорит нам: "Я удаляюсь, делайте что хотите".
- Ну так мы и сделаем что хотим, - мрачно заключил Каховский.
Шевалдин пристально взглянул в его воспаленные, покрасневшие глаза.
- Что вы имеете в виду?
Рылеев тоже встревожился:
- Только без глупостей, Каховский! Обещайте, что не предпримете покушения на государя!
- О чем речь? Право, ничего подобного у меня и в мыслях не было!
Рылеев дружески положил ему руку на плечо.
- Вот и отлично. Ну что ж, друзья, Сергей Павлович принес нам важные сведения. А что касается его предложений… Нужно провести совместное собрание членов Южного и Северного обществ и обсудить возможность сотрудничества с высшими военными кругами.
С улыбкой на нежном миловидном лице Рылеев предложил друзьям поужинать, но, видимо, квашеная капуста и остывшая картошка не вызвали у господ офицеров большого аппетита. Ужинать остался один Каховский. Остальные, наскоро простившись, разошлись по домам.
* * *
А в это время на той же улице, в доме князя Репнина, царило оживление. Взволнованная горничная, вбежав в музыкальную комнату, где мадемуазель Корваль обучала Полину игре на фортепьяно, сообщила, что возле их подъезда оступилась и упала молодая дама. Выскочив из-за рояля, Сероглазка бросилась к большому французскому окну и увидела, как модно одетая женщина пытается подняться, опираясь на руку швейцара.
- Луиза, бежим на помощь!
- Мадемуазель Полина, в отсутствие князя я не могу взять на себя ответственность…
Не ожидая, пока француженка договорит, Сероглазка в одном легком платье бросилась вниз по лестнице. Не прошло и пяти минут, как слуги на руках внесли в дом нарядную даму, которая беспрерывно громко стонала, жалуясь на нестерпимую боль в голеностопном суставе. Мадемуазель Корваль, сведущая в медицине, с видом знатока стала исследовать ногу потерпевшей и важно сообщила:
- Перелома нет! Видимо, растяжение связок.
Кликнув горничную, она велела принести из погреба лед для компресса, а Полина предложила даме успокоительное питье из настоя трав. Та с благодарностью выпила снадобье и поинтересовалась, куда она попала.
- Вы находитесь в доме моего отца, князя Репнина, - сообщила Сероглазка, заботливо поправляя подушку, на которой покоилась пострадавшая нога незнакомки. - Не волнуйтесь, madam, сейчас пошлем за лекарем!
- Ах, нет, княжна, не беспокойтесь, мне уже лучше. Такое не впервые случается со мной. Однажды я подвернула ногу прямо на сцене.
- Вы танцовщица?
- Актриса.
- Неужели? Я обожаю театр! Позвольте узнать ваше имя, сударыня?
- Сандра Блекки.
Сероглазка ахнула в неподдельном восторге.
- Боже мой, так это вы играли Джульетту в Большом императорском театре? Незабываемый спектакль!
- Благодарю, княжна. Джульетта - моя любимая роль.
Сероглазка не сводила с примадонны восхищенных глаз.
- Благодарю Бога за то, что встретила вас. Я ведь мечтаю о театре. Быть может, мне никогда не доведется взойти на подмостки, но я умею сочинять пьесы. У меня уже есть одна пьеса о любви. Конечно, она не может сравниться с творениями Шекспира. Его Джульетта - мой идеал!
- Чем же она вам понравилась?
- Не знаю, как выразить словами. Ее чувства - мои чувства, ее мысли - мои мысли. К сожалению, я не так молода, как она. Ей было четырнадцать, а мне уже шестнадцать.
Это было сказано так печально, что Сандра чуть не расхохоталась. У нее возникло озорное желание сказать, что ей давно за тридцать, но это не мешает ей изображать на сцене невинную девочку. Помедлив, она ласково спросила:
- Вероятно, так же, как и Джульетта, вы в кого-то влюблены?
Не ответив, Сероглазка обратилась к мадемуазель Корваль:
- Луиза, прикажите, чтобы приготовили кофе.
Когда та с неохотой вышла за дверь, Полина подошла к актрисе и доверчиво призналась:
- У меня есть друг, князь Владимир Печерский. Мы три года жили в одном гарнизоне на Кавказе. Я очень скучала, когда его перевели в Петербург.
Сандра снисходительно улыбнулась.
- Под словом "друг" мы, женщины, часто подразумеваем возлюбленного. Скажите откровенно: вы любите князя Печерского?
Сероглазка смутилась и неуверенно пролепетала:
- Н-не знаю…
- Если не знаете - значит, не любите. А раз это чувство вам пока неведомо, то вам еще рано писать о любви.
- Наверное, вы правы, - вздохнула Полина.
Сандра смягчилась и попросила показать пьесу. Порхнув к книжному шкафу, Сероглазка достала заветную тетрадь и протянула актрисе. Та открыла рукопись и прочитала вслух:
- "Кровавая любовь". Сочинение Полины Репниной.
Мимолетная улыбка снова промелькнула на ее полных, чувственных губах. Она внимательно прочитала первую страницу и благожелательно кивнула:
- У вас несомненный талант, милая княжна. В недалеком будущем по вашим произведениям обязательно будут ставить пьесы в театрах.
- А разве женщины бывают писателями?
- Конечно! Но они часто издают книги под мужскими псевдонимами.
- Неужели я тоже смогла бы…
- Если будете упорно работать, у вас все получится. Одного таланта мало. Нужен труд, жизненный опыт. - Она перелистала рукопись и прочитала финал. - К тому же вам неведомы законы сцены. Спектакль должен оканчиваться либо свадьбой, либо смертью героев. А у вас что-то незавершенное. Возможно, есть и другие огрехи.
Сероглазка, приоткрыв рот, внимательно ловила каждое слово актрисы.
- Сударыня, могу ли я попросить вас о большом одолжении? Пожалуйста, прочтите пьесу полностью! Мои сочинения никто не принимает всерьез. А князь Печерский даже посмеялся надо мной…
Сандра сочувственно кивнула.
- Очень больно, когда твое творчество не находит понимания. Не волнуйтесь, я прочту ваше произведение, но для этого нужно некоторое время. Позвольте мне взять рукопись домой, а потом мы встретимся и побеседуем.
- Вы мой добрый ангел, сударыня!
В этот момент дверь отворилась, и горничная доложила, что кофе подан. Но Сандра вдруг заторопилась домой, уверяя, что ее нога уже не болит. Вызвали извозчика, и актриса с помощью слуг села в коляску. Полина и мадемуазель Корваль вышли ее проводить.
- Сама судьба послала мне вас, милая Сандра! - с признательностью сказала Сероглазка.
- Мы скоро снова увидимся! Через несколько дней я извещу вас письмом!
- Буду ждать с нетерпением!
Когда коляска скрылась за поворотом, Полина обернулась к мадемуазель Корваль. Новые радостные впечатления переполняли юную княжну. Ей не терпелось излить кому-то свои чувства, и, обняв гувернантку, она прошептала:
- Сандра прекрасна, правда? И как умна! Поскорей бы снова встретиться с ней!
К удивлению Полины, мадемуазель Корваль не высказала ни малейшего сочувствия ее восторгу. Чуть отстранившись, француженка холодно отчеканила:
- Княжна! Вам не пристало общаться с людьми подобного сословия. Дружба с актеркой может повредить вашей репутации!
Услыхав эти слова, Сероглазка отшатнулась, лицо ее стало пунцовым.
- Актерка? Что ты себе позволяешь! Это гениальная актриса, которой рукоплещет весь Петербург!
- Одно дело - наблюдать за ее игрой, сидя в зрительном зале, и совсем другое - встречаться с ней лично.
- Луиза…
В голосе Полины прозвучали слезы. Сердце гувернантки дрогнуло, но все-таки она твердо стояла на своем.
- Пойми, моя дорогая девочка, я сама люблю театр. Признаюсь тебе по секрету: когда-то в молодости мне хотелось сбежать из дому с бродячими комедиантами. Но сцена - одно, а жизнь - совсем другое. Люди должны жить и поступать сообразно своему статусу!
- А я всё равно встречусь с Сандрой! Нет ничего дурного в том, что она прочитает мой сценарий и даст дельные советы.
- Предупреждаю, что буду обязана доложить князю о вашем намерении.
Сероглазка вздрогнула. В глубине души она понимала, что отец ни за что не разрешит ей встретиться с актрисой. Луиза права, в общественном мнении Сандра была всего лишь дамой полусвета. Но что же делать? Жгучее желание вновь увидеть примадонну, поговорить с ней о театре и своем творчестве заставило Сероглазку ответить жестко: