- Герр Гауз, - сказал он, - у меня к вам поручение.
- Слушаю, князь.
Репнин достал из письменного стола маленький ларец из слоновой кости.
- Мне придется покинуть Петербург. Эту шкатулку нужно увезти в Захарово и спрятать хорошенько. Есть одно надежное место… Вы, наверное, помните портрет моей матери в библиотеке?
- Я часто любуюсь им, ваше сиятельство.
- За портретом в стене есть маленькая ниша.
- Вы никогда не говорили мне о ней, князь!
- Да просто не было надобности… Но теперь, думаю, тайник пригодится. Постарайтесь сберечь эту вещицу, дорогой герр Гауз!
Немец осторожно взял из рук князя шкатулку.
- Будьте спокойны, ваше сиятельство, я жизнь отдам за нее!
Репнин улыбнулся.
- Надеюсь, что такую цену платить не придется.
Выйдя из кабинета, герр Гауз тотчас стал прощаться с гостями и вскоре уехал в Захарово. На уход скромного немца никто не обратил внимания, кроме одного человека - Дмитрия Ломтева, который заметил шкатулку в его руках.
Когда гости разошлись по домам, Репнин отправился к дочери. Сероглазка задумчиво сидела за столом, разглядывая красивую белокурую куклу, подаренную Печерским.
- Не сердись на Володю, - мягко сказал Репнин. - У него еще нет никакого опыта по части любовных признаний.
- У меня тоже нет опыта, но даже я знаю, что такие слова нельзя говорить при всех. Выставил меня на посмешище!
- Он признался в любви. Пусть неумело, зато искренне.
- Испортил такой спектакль! - всхлипнула Полина.
Репнин вытер ей лицо своим платком.
- То, что он решил не делать тайны из своей любви, доказывает серьезность его намерений.
- Если он пришел просить моей руки, то зачем подарил куклу, будто я маленькая девочка? Он думает, что я до сих пор играю в куклы? Вот выброшу ее в чулан!
Репнин молча взял игрушку и долго, внимательно ее рассматривал.
- В чем же провинилась кукла? Если не хочешь с ней играть, лучше отдай ее мне.
- Тебе? - удивилась Полина. - Зачем?
- А разве ты не заметила, что она похожа на Натали?
Полина посмотрела на куклу, замерла на мгновение, а потом кинулась к отцу.
- Прости меня, папа! Я не хотела причинить тебе боль.
Репнин погладил ее по русой голове.
- Ну, полно, полно… Какая ты у меня еще глупенькая, Сероглазка!
* * *
Утром, пройдя по набережной Невы и полюбовавшись роскошной решеткой Летнего сада, Полина и мадемуазель Корваль не торопясь направились по аллее к домику Петра Великого. Погода не располагала к прогулке: небо было обложено серыми тучами, моросил мелкий нудный дождь. Летний сад не произвел на Полину большого впечатления. Она очень хотела поглядеть на прекрасные мраморные скульптуры, о которых много слышала и читала, но оказалось, что они были укрыты от непогоды деревянными футлярами.
- Как тихо и пусто, - разочарованно промолвила Сероглазка. - Нет, Луиза, право, мне не нравится Петербург. Скука смертная! На Кавказе было куда интереснее… Там мне разрешали стрелять по мишени, скакать на лошади, фехтовать…
Она озорно взмахнула зонтиком, сделав выпад.
- Полина! - в ужасе вскрикнула мадемуазель Корваль, осенив себя крестом. - Здесь вам не Кавказ! Можно ли так себя вести дочери князя Репнина? А если кто-нибудь увидит?
Полина, подмигнув ей, весело рассмеялась. В этот момент из-за поворота аллеи прямо на них вихрем вынеслись два всадника. Мадемуазель Корваль отчаянно вскрикнула. Столкновение, казалось, было неминуемо… В последний момент Полина успела оттолкнуть гувернантку с дороги на палисадник, где та упала в мокрую траву. Лошади чуть не опрокинули Полину, но она отскочила, еле удержавшись на ногах, и кинулась к гувернантке. Всадники соскочили с коней. Офицер с черным плюмажем на треуголке, подняв на руки старую француженку, отнес ее к ближайшей садовой скамье.
В первую минуту все суетились, мешая друг другу.
- Слава богу, она жива!
- Пригоните извозчика! - приказал своему спутнику молодой офицер с белым плюмажем и обернулся к Полине.
Темно-русые локоны девушки, выбившись из-под шляпы, развевались на ветру. Нежный румянец проступил на щеках, большие серые глаза сверкали от волнения. Незнакомец на мгновение замер, не в силах оторвать от нее глаз.
- Мадемуазель, - тихо промолвил он, - простите, ради бога. Сам не понимаю, как мог допустить такую оплошность.
- Ничего страшного не произошло, ваше высокоблагородие, - ответила Сероглазка и вдруг смутилась, разглядев на его плечах генеральские эполеты с пышной золотой бахромой. - То есть я хотела сказать: ваше превосходительство!
Тот улыбнулся, не сводя с нее темно-синих выразительных глаз, полных доброты и участия.
- Вы хорошо разбираетесь в знаках различия, сударыня!
- Мне довелось несколько лет жить с отцом в гарнизоне на Кавказской линии.
- Вот как? - удивился молодой генерал. - Кто же вы, прекрасная незнакомка?
Сероглазка в смятении обернулась к потерявшей сознание гувернантке. Она помнила ее наставления о том, что девушка не должна представляться первой. Но необычайные обстоятельства заставили ее пренебречь этикетом. Помимо воли, словно ведомая какими-то высшими силами, Сероглазка подняла глаза на красавца-генерала и робко сказала:
- Княжна Полина Кирилловна Репнина… А эта несчастная дама - моя гувернантка, мадемуазель Корваль.
Генерал учтиво поклонился. Полина ждала, что он сейчас назовет свое имя, но он только сказал:
- Рад встрече с вами, княжна. Чем могу быть вам полезен?
- Мне бы хотелось поскорее вернуться домой вместе с бедной Луизой.
- Как вам будет угодно, - бархатным голосом ответил генерал и, увидев, что к ним приближается экипаж, добавил быстро и доверительно: - Любое ваше желание - отныне закон для меня.
К ним подъехала коляска, которую доставил его адъютант - офицер с черным плюмажем. Мадемуазель Корваль шевельнулась и тихо застонала.
- Она приходит в себя, - обрадовалась Полина.
И действительно, смертельно бледное лицо гувернантки порозовело, глаза раскрылись и испуганно заморгали.
- Как ты себя чувствуешь, Луиза? - тихо спросила княжна, наклонившись над ней.
- Ох, Полина… мне показалось, что я уже на том свете…
- Всё будет хорошо, милая. Сейчас мы поедем домой.
Адъютант осторожно подвел мадемуазель Корваль к экипажу и усадил на заднем сиденье.
- Прошу вас, мадемуазель, - галантно обратился генерал к Сероглазке и предложил ей руку.
Полина села рядом с гувернанткой, ласково обняв ее. Экипаж тронулся. Полина искоса оглянулась и увидела, что молодой генерал восхищенно смотрит ей вслед. Она, покраснев, отвернулась.
* * *
Всё обошлось без неприятных последствий. Когда вечером Полина пришла навестить мадемуазель Корваль, та была уже почти здорова.
- Прошу только об одном, Сероглазка! Ничего не рассказывай отцу! - умоляла свою воспитанницу француженка. - Позор на мою седую голову! Если князь узнает, какая опасность тебе угрожала, он выгонит меня.
- Не тревожься, милая Луиза. Я никому ничего не скажу. Главное, чтобы ты не пострадала. Признайся честно, у тебя ничего не болит?
- Я вполне здорова, но мало что помню. Всё как в тумане. Мы гуляли по аллее… И вдруг прямо на нас несутся бешеные чудовища!
Сероглазка рассмеялась.
- Это были породистые английские лошади. Уж я-то в них разбираюсь…
- Лучше бы вы, княжна, разбирались в вышивании, - вздохнула француженка.
- Не ворчи. С твоей помощью я и вышивать научусь, хотя не имею к этому никакой склонности.
- А к чему вы чувствуете склонность, мадемуазель Полина? Кроме, разумеется, лошадей?
- Ах, Луиза…
Полина, замолчав, отвернулась и задумалась, глядя в окно. Потом взглянула на гувернантку и доверительно сказала:
- Я хотела бы стать актрисой!