- Я поеду, - сказал сквозь зубы де Лоррэн, - но пусть Ваша супруга бережется. Я и из Рима достану ее. Генриетта Орлеанская внесена у меня в черный список и ее имя не сотрется. Я мог бы подняться, высоко подняться, но эта дама сбросила меня, и я никогда не забуду ей этого.
- Несчастный! Что Вы злоумышляете? - воскликнул герцог Орлеанский.
- Это Вы своевременно узнаете, Ваша светлость, - сказал де Лоррэн. - Теперь поздно, наши сношения порваны, так как я еду в Рим. Ваша светлость, передайте, пожалуйста, мое почтение Вашей уважаемой супруге и попросите ее принять от меня благодарность за прекрасное путешествие, которым я всецело обязан ее вмешательству.
Сказав это, де Лоррэн быстро вышел из комнаты. Оставшиеся принялись снимать свои наряды.
* * *
Король, покинув "зеленый кабинет", был сильно возбужден, несмотря на свое самообладание. К нему подошел паж и набросил ему на плечи темный плащ. Людовик закрыл лицо бархатной маской и сказал пажу:
- Господин Эпернон, Вы можете спуститься по маленькой лестнице и ждать меня на углу у Люксембургского сада.
Паж повиновался. Несколько фигур, разгуливавших в полумраке передней, быстро скрылись, когда король проходил.
Монарх быстро прошел по коридору до площадки со сводчатым потолком в виде купола, с которого спускалась лампа, слабо освещая всю обстановку. Войдя туда, он был на мгновение один, но едва он кашлянул, как дверь тихо открылась и появилась дама под вуалем. Король быстро подошел к вошедшей и, взяв ее протянутую руку, прошептал:
- Это - Вы, моя прекрасная невестка? Неужели Вы согласны быть великодушны ко мне?
Дама откинула вуаль, и король увидел прелестное личико Генриетты Орлеанской.
- А смею ли я спросить Вас, государь, заслужили ли Вы благосклонность, которую я хочу Вам оказать? - произнесла она. - Сделали ли Вы что-нибудь для меня?
- Только что, Генриетта, только что. Шевалье де Лоррэн послезавтра покидает Париж. Он едет в Рим.
- Ах! - радостно воскликнула герцогиня, - это великолепно! А то я была посмешищем всех придворных дам. Ваше величество, благодарю Вас!.. Пойдемте!
- Подготовили ли Вы к тому прекрасную маркизу? - спросил король.
- Нет, Ваше величество, Ваше посещение должно быть неожиданностью. Пусть она думает, что Вы случайно вошли в комнату. Но только не задерживайтесь долго, потому что мы не гарантированы от неожиданностей.
- Кто же осмелится? Мой брат? - спросил, хмурясь, король.
- Нет, но, может быть, госпожа Лавальер, - возразила Генриетта, глядя на короля.
Людовик вздохнул.
- Она слишком простодушна, чтобы следить за каждым моим шагом.
Генриетта Орлеанская, не сказав ни слова, взяла за руку и повела его через различные комнаты до затворенной двери. Она тихонько отодвинула задвижку, дверь открылась, и король вошел в комнату.
- Лавальер низвержена, - прошептала герцогиня, - ей следовало бы быть в моей партии. Мой брат будет доволен, потому что теперь: горе Голландии! Как только Монтеспан завладеет королем, тотчас же раздастся военный клич через все страны.
Между тем король вошел в указанную ему комнату. Последняя освещалась лампой, прикрепленной к украшению на стене. Как раз против двери было зеркало; перед ним спиной к входу сидела дама. Людовик подошел ближе, снял маску и сбросил плащ. В это мгновение дама подняла свой взор и громко вскрикнула, увидав в зеркале короля.
Испуг Атенаисы Монтеспан при появлении короля был совершенно искренен. Она была приглашена к герцогине Орлеанской и вовсе не ожидала этой встречи, тогда как сам король уже давно желал ее и не раз высказывал это свое заветное желание герцогине Генриетте.
Герцогиня, уже давно принадлежавшая к партии, противной Лавальер, воспользовалась удобным случаем и сумела сразу устроить два дела. Она согласилась устроить королю тайное свидание с Монтеспан, но в качестве награды за это поставила условием удаление дерзкого любимца мужа, шевалье де Лоррэн, а как только узнала, что ненавистный фаворит изгоняется, тотчас же сделала первые шаги к низвержению фаворитки короля; кстати сказать, это уже не представляло большой трудности, так как Монтеспан уже давно производила сильное впечатление не сердце короля.
Людовик, так неожиданно очутившись наедине с прекрасной Атенаисой, дрожал от волнения, которое охватывает каждого любящего при виде предмета своей страсти наедине в укромном месте. Он опустился перед прекрасной женщиной на колени и воскликнул:
- Атенаиса! Как я счастлив, что могу говорить с Вами без свидетелей!.. Вы одни со мной и я могу взять Вашу руку без того, чтобы кто-нибудь помешал.
Атенаиса задрожала. Она уже давно заметила зарождавшуюся страсть короля, теперь поняла, что настал решительный час, а потому победила страх и застенчивость и казалась олицетворением силы и страсти, причем мысленно видела перед собой блестящую будущность. Она подала королю свою красивую руку, и он горячо прижал ее к своим губам.
- Встаньте, Ваше величество! - воскликнула Атенаиса. - Умоляю Вас, сжальтесь надо мной! Я - маленькая, бедная дворянка и не привыкла видеть перед собой великих мира сего в такой позе.
- Я не встану, - прошептал король, - пока Вы не скажете мне, что я для Вас - не только король. Я наблюдал за Вами, и мне показалось, что в Ваших глазах я прочел некоторую благосклонность и расположение. О, скажите мне, что я не ошибаюсь?
- Ваше величество, я так поражена, что не нахожу слов, чтобы выразить свое волнение. Во мне борются всевозможные чувства. Долг, верность, покорность, права других - все эти священные чувства восстают… да, я должна в этом признаться, восстают против моего чувства любви.
Произнеся эти слова, Атенаиса пристально и пытливо взглянула на короля. Черты лица Людовика просияли, он быстро, почти судорожно вскочил и, снова схватив руку Монтеспан, произнес:
- Вы все сказали, Атенаиса, и больше не надо слов. Я обожаю Вас. Я - не король Франции, пока Ваше сердце не будет принадлежать мне, пока я не получу возможности назвать Вас своей. Услышьте меня, Атенаиса! Разделите со мной корону!
- Ваше величество, я повторю то, что уже сказала: я не забываю священные права других.
Людовик нахмурился.
- Я знаю, что Вы хотите сказать. Вы говорите про герцогиню Лавальер. Луиза очень любила, да и теперь еще любит меня, но когда увидит мою любовь к Вам, то добровольно уступит свои права.
- А мои нравственные правила?
- Они должны уступить любви. Если Вы любите Людовика Французского, а не короля, то нет места таким мелочным сомнениям.
- Но мой супруг, моя семья!
- А разве я не сбрасываю с себя тягостных уз брака? Если Вы любите меня, то у Вас должно быть и мужество бороться с препятствиями. Ваша семья? Я так возвеличу ее, что ее не достигнет злоречивая молва.
- Я скорее умру, чем займу место госпожи Лавальер!
- Обождите, Атенаиса! Может случиться, что Вы займете место рядом со мной, гораздо большее, чем Вы в состоянии мечтать. Подумайте, что моя воля всесильна.
- Остановитесь, я теряю сознание, мои мысли путаются.
Атенаиса покачнулась, и король подхватил ее.
В эту минуту послышались шум в соседней комнате и различные голоса, между которыми один говорил громче других:
- Я должен найти ее. Куда же Вы запрятали мою прелестную жену в этом заколдованном замке?
Атенаиса задрожала, узнав голос своего мужа, и высвободилась из объятий короля.
- Боже милосердный, нас выдали. Я погибла, - прошептала она, - мой муж идет сюда.
- Кто бы мог выдать нас? - прошептал король. - Но я не уйду отсюда.
- Ради Бога, Ваше величество, спасайтесь!
- Как? Я должен?..
- Вы слышите, приближаются шаги. Подумайте только, что будет, если Вас застанут здесь! - и, не долго думая, Монтеспан толкнула короля за занавеску в глубокую нишу окна, так как не было времени выйти из комнаты.
Почти одновременно открылась дверь, и появился маркиз Монтеспан, громко смеясь.
- Ага, я нашел тебя! - воскликнул он. - Но скажи, пожалуйста, куда это ты пропала?
- Я вовсе не ожидала видеть тебя здесь, - сказала Атенаиса, едва сдерживая свое волнение. - Ты знаешь, я была у герцогини. Но какими судьбами ты попал сюда?
- Я был у маркиза де Беврон, он хочет уступить мне пару лошадей. От него я узнал, что ты у герцогини; мне сказали, что ты в ее салоне, но, не найдя тебя там, я попросил пажа провести меня в приемные комнаты, надеясь увидеть тебя. Ты не сердишься?
Атенаиса вся дрожала.
- Нет, нет, Анри! - воскликнула она, - но, прошу тебя, уйдем!
- Почему же? Нам следовало бы здесь подождать маркиза Беврон, когда кончится его дежурство у герцога. Я велю пажу позвать его.
- О, нет. Он нас еще задержит, а мы и так слишком долго ждали здесь. По-видимому я не нужна герцогине.
Однако, к ужасу Атенаисы, маркиз преспокойно уселся в кресло и произнес:
- Еще вопрос, подан ли наш экипаж?
Волнение Атенаисы возрастало с каждой минутой. Всего в нескольких шагах позади кресла ее мужа за тоненькой драпировкой стоял король. Достаточно было самого ничтожного движения, кашля - и могла бы разыграться ужасная сцена.
Между тем маркиз Монтеспан встал, позвонил и приказал явившемуся пажу:
- Принесите шубу и плащ моей супруги!
Паж удалился.
- Если экипажа долго не будет, то пойдем пешком! - предложил маркиз жене.
- Конечно, Анри, конечно! - ответила маркиза, с трудом сдерживаясь и озираясь, так как ежеминутно ожидала чего-то ужасного.
- Ты слыхала про новую скандальную историю? - спросил ее муж.
- Какую?
- Король удалил шевалье де Лоррэн от двора.